Джек Брюл - Молчаливые воды Страница 29

Паркер дважды проверил, записывает ли компьютер происходящее, – он писал все сеансы с далеким пациентом. Все благополучно лежало на жестком диске. Желая перестраховаться, он по электронной почте переправил первую часть файла самому себе, чтобы иметь резервную копию, и переслал копию шефу.

Оставив компьютер записывать передачу молчащей теперь веб-камеры на базе «Уилсон/Джордж», Паркер взял телефон и набрал прямой номер своего начальника.

– Кит Дивер.

– Кит, это Том. У нас ситуация на «Уилсон/Джордж». Проверьте почту, я отправил вам письмо. Прокрутите до последних пяти минут. Потом позвоните мне.

Шесть минут спустя Том схватил трубку раньше, чем отзвенел первый звонок.

– Что скажете?

– Я точно знаю, что на станции нет огнестрельного оружия, но это определенно был выстрел.

– Я тоже так думаю, – ответил Паркер. – Для надежности нужно, чтобы это прослушал эксперт, проделать такую штуку, как в полицейских сериалах. Дело плохо, Кит. Не знаю, слышал ли ты наш разговор с Биллом, но из Макмердо не смогут послать самолет еще с неделю, даже для визуальной разведки.

– У кого еще есть связь с этой базой?

– Пенсильванский универ круглосуточно мониторит станцию, если вы об этом.

– У вас есть там связи?

– Да. Кажется, его зовут Бентон. Да, точно, Стив Бентон. Он климатолог или что-то в этом роде.

– Позвоните ему. Проверьте, идет ли по-прежнему телеметрия. Заодно проверьте, может, у них сейчас работают другие веб-камеры. Надо связаться с Макмердо, дать им знать, что случилось, и спросить, не смогут ли они побыстрей послать самолет на «Уилсон/Джордж».

– У меня и там есть контакт, – сказал Паркер, – в «Антарктической программе США». Они работают от Национального научного фонда.

– Хорошо. Мне нужны отчеты каждый час, и позаботьтесь, чтобы с этой минуты за вашим компьютером постоянно наблюдали. Если нужно, пошлю вам подкрепление.

– Посажу секретаршу, пока буду звонить, но, возможно, позже я воспользуюсь вашим предложением.

Учитывая обычные бюрократические проволочки, потребовалось на редкость мало времени, чтобы начать действовать. К концу дня офицер хьюстонской полиции прослушал запись, но не смог точно сказать, прозвучал ли выстрел. Он определял вероятность в 75 процентов, но поручиться не мог. Диспетчер в Макмердо подтвердил, что все их самолеты на земле из-за непогоды и никакие чрезвычайные обстоятельства не заставят их рискнуть экипажем. На станции «Палмер», второй и последней американской станции на Антарктическом полуострове, условия оказались еще хуже, так что не было никакой возможности проверить, что творится на станции «Уилсон/Джордж». Связались с исследовательскими центрами других государств, но ближайший оказался аргентинский и, несмотря на обычные доброжелательные отношения внутри научного сообщества, там очень решительно отказали.

К восьми вечера новости о ситуации на «Уилсон/Джордж» сообщили советнику президента по национальной безопасности. Поскольку станция «Уилсон/Джордж» располагалась близ аргентинской базы и, возможно, выстрел все-таки имел место, не исключалось, что по какой-то причине на станцию напали. До поздней ночи обсуждались различные идеи, и запрос в Национальное управление военно-космической разведки был направлен на перенастройку спутника с целью фотографирования изолированной исследовательской станции.

К рассвету снимки проанализировали, но даже замечательную оптику спутника посрамила буря, накрывшая полконтинента.

А затем, как всегда в бюрократических системах, деятельность прекратилась. Никто не знал, что делать дальше. Всю доступную информацию собрали и обсудили. Необходимо было решение, но никто не хотел его принимать. Предыдущая лихорадочная деятельность вдруг разом прекратилась, и люди, связанные с ситуацией, перешли к тактике «поживем – увидим».

Приехав в начале десятого в Лэнгли, Лэнгстон Оверхольт взял у секретарши чашку заранее сваренного кофе и прошел в личный кабинет. Из пуленепробиваемого окна открывался вид на рощицу деревьев с пышной листвой. Ветер плясал в ветвях, и на лужайке возникали тени-фракталы.

Кабинет был спартанский. В отличие от многих старших офицеров ЦРУ Оверхольт не обзавелся «стеной эго» с фотографией хозяина кабинета в обществе различных знаменитостей. Он никогда не испытывал потребности подчеркивать свою важность. Но с его репутацией живой легенды в этом не было необходимости. Все, кто заходил сюда, в его кабинет на седьмом этаже, прекрасно знали, кто он такой. И хотя многие его достижения оставались глубокой тайной, за годы отсюда утекло достаточно сведений, чтобы обеспечить ему надежное положение в Управлении. На стене висело лишь несколько фотографий, в основном отпускные семейные портреты с разрастающейся семьей и коричневатый снимок Оверхольта с каким-то молодым азиатом. Только специалист мог узнать в азиате тибетского далай-ламу.

– Ну разве что капля эго, – сказал Оверхольт, скользнув взглядом по снимкам.

Он прочел отчет, который рассылался всем старшим офицерам. Гораздо более подробный, чем тот, что ежедневно представляли президенту: еще давно тот ясно дал понять, что детали его не интересуют.

Отчет содержал обычные мировые новости: взрыв бомбы в Ираке, убийство нефтяников в Нигерии, усиление военного присутствия северных корейцев вдоль демилитаризованной зоны. Инцидент на станции «Уилсон/Джордж» заслужил один абзац на предпоследней странице, сразу под заметкой о вероятном захвате сербского военного преступника. Произойди инцидент на любой другой антарктической базе, Оверхольт оставил бы его без внимания, но в сообщении ясно говорилось, что база аргентинцев всего в тридцати милях от американской и их категорический отказ отправить команду для проверки сразу пробудил шестое чувство Оверхольта. Он затребовал запись с веб-камеры доктора Паркера.

И сразу понял, что нужно делать.

Связавшись с начальником южноамериканской секции, он узнал, что накануне вечером Кабрильо добрался до Асунсьона и передал источник питания курьерам Агентства. Сейчас чартерный самолет с источником приближался к побережью Калифорнии.

Оверхольт сбросил внутренний вызов и набрал Хьюстон, чтобы поговорить с доктором Паркером. После этого он запросил международную связь.

Глава 10

Проведя почти час под душем и за завтраком из яичницы с поджаренным хлебом и травяным чаем – корабельный стюард Морис отказался подать Кабрильо что бы то ни было, содержащие кофеин, – Хуан по-прежнему не мог расслабиться. Ему следовало бы лечь спать, но пуховое одеяло не манило его. Он знал, что легко не уснет. Доктор Хаксли порекомендовала ему после недолгих физических упражнений принять что-нибудь, но Хуан отказался. Он не наказывал себя за смерть Джерри, но почему-то химическое забвение казалось недостойным памяти друга. Если мысли о рослом поляке не дадут ему уснуть, Кабрильо согласен был платить эту цену.