Михаил Первухин - Колыбель человечества Страница 30

На нашем пути был небольшой, скалистый, полузане-сенный снегом островок на расстоянии около пяти-шести километров. Добравшись до него, мы сделали привал. Я и Энни возились около выбранного для привала места, разводя костер, потому что нам посчастливилось подобрать несколько обломков Бог весть какими путями попавшей сюда доски. Макс с карабином в руках отошел шагов на пятьдесят, но нам была видна его фигура, и Энни, возясь с приготовлением похлебки в котелке, не спускала с Макса любящего и тревожного взора.

И вдруг я увидел, как Макс быстро обернулся и приложил ружье к плечу. В то же время я ясно услышал тяжкий топот, словно вблизи мчалось целое стадо мускусных быков, хриплый рев, как будто трубный звук, и выстрел Макса. Разумеется, через секунду я был на ногах и мчался на помощь к Максу, а за мной серной летела и Энни с карабином покойного Падди в руках.

Но наша помощь запоздала, и мы были только свидетелями ужасной катастрофы.

Я видел, как что-то огромное, с хороший дом величиной, какая-то рыжевато-серая туша на четырех огромных бревнообразных ногах, с выставленными вперед, загнутыми спиралью желтыми клыками и чудовищно длинным толстым змееобразным хоботом, надвинулась на Макса Грубера. Хобот опустился, обвился вокруг тела нашего товарища, вскинул это беспомощное, бессильное тело высоко в воздух.

Не помня себя, я выстрелил, целясь в сверкавший, словно раскаленный уголек, крошечный глаз зверя. Выстрелила и Энни. Ответом нам был не рев, а какой-то яростный вопль. И когда дым рассеялся, мы увидели чудовище, мчавшееся от нас по ледяным полям с высоко приподнятым хоботом.

Но где же был Макс?

Очи Энни, любящей женщины, отыскали Макса. Или, правильнее, то, что за секунду было Максом: это было тело, буквально раздробленное ударом о ледяной выступ. Это был изорванный мешок с костями, клочья окровавленного мяса.

Я не мог смотреть на это кровавое месиво. Я отвернулся и, шатаясь, побрел к нашему костру. И в то время, когда я в изнеможении опускался на снег у костра, там, на месте гибели Макса, прозвучал ружейный выстрел.

Я не обернулся. Я не поднял далее головы, чтобы посмотреть, что случилось. Ибо я знал.

Это умерла Энни.

Рассказывать ли дальше, джентльмены?

Вы видите, что я жив.

Как это случилось?

Меня подобрали эскимосы племени «Черной Гагары». Должно быть, я много дней скитался по ледяным полям, будучи охвачен безумием. Лично я решительно не помню ничего об этих днях скитаний. Но когда эскимосы нашли меня, со мной был мой верный карабин, немножко пороха и пуль и кое-что из припасов. Их «медицин-мэны» целый месяц изгоняли из меня «демонов безумия». Окуривали, колотили меня, купали в ледяной воде, прижигали лопатки раскаленным железом.

Конечно, они не могут отвечать за это: делали, что находили нужным, в полной уверенности, что это — единственное средство спасти меня.

Не знаю, благодаря ли этому уходу или вопреки всем стараниям «медицин-мэнов», но я, как видите, жив и здоров, и могу работать по-прежнему.

В поселок этих эскимосов забрела партия моих товари-щей-трапперов Гудзоновой компании. Они доставили меня в форт Гуд-Хоп, где я окончательно оправился и где я в первый раз рассказал начальству все мною пережитое.

Не знаю, но мне кажется, что и майор и капитан плохо поверили моим рассказам.

Но мне, в сущности, до всего этого нет никакого дела. Хотят — верят, не хотят — не надо.

И вам, джентльмены, я рассказываю все, до последней капли, вовсе не для того, чтобы заставить вас поверить.

Но, клянусь спасением моей души, я не придумал ни единого слова! Что было, то было. Конечно, у меня нет свидетелей, но кто знает Неда Невилла, тот поверит ему и на слово.

Все, что я рассказываю, очень странно. Знаю. Но… но, джентльмены, разве вы в жизни не встречали еще более странных, еще более чудесных вещей?

Вы говорили, что вы составите какой-то протокол? И вы хотите, чтобы я, Нед Невилл, подписался под этим вашим протоколом? Ладно. С превеликим удовольствием. Подписывать мою фамилию меня выучил все тот же самый Макс Грубер, да будет помилована Высшим Судией его душа, хотя она и заражена ересью протестантства. Но, может быть, Судия примет во внимание, что Макс был отличный охотник, верный, честный товарищ, и погиб такой ужасной смертью. Если хотите, я подпишусь и за Макса и за Энни. Не надо? Ладно! Как хотите. Где писать-то?

Господину президенту Канадского Королевского Географического общества, лорду Хью-Тэвистоку, в Монреале.

Ваша светлость! Мы, нижеподписавшиеся, исполняя поручение К. К. Г. О., при обследовании мыса Батурста, пребывая в форте Гуд-Хоп, в присутствии коменданта форта, майора Гордона, опросили траппера Эдуарда Невилла по делу о его странствованиях в приполярных областях, вызванные к тому слухами о странных рассказах означенного траппера.

Представляя для доклада, а буде понадобится, и для опубликования стенографический отчет рассказанного траппером Эдуардом (Недом) Христианом-Амели-Невиллом, мы, со своей стороны, присовокупляем следующее: означенный Нед Невилл с трудом читает, писать же не умеет, только может подписать фамилию. Образования он никакого не получил. Чиновники форта единогласно свидетельствуют, что это чрезвычайно прямой и искренний человек, славящийся своей правдивостью. Такой же отзыв дают и все трапперы-товарищи Неда Невилла. В их среде Невилл пользуется наилучшей репутацией.

Затем факт отправления Невилла, Макса Грубера, эскимосской девушки А-на-ик, или Энни, и ирландца Падди из поселения эскимосов племени «Сурка» установлен показаниями трех эскимосов означенного племени. Макс Грубер, Падди и Энни пропали без вести. Невилл, действительно, подобран эскимосами племени «Черной Гагары» в состоянии, близком к помешательству.

Затем сам рассказ его, — рассказ человека, который ни в коем случае не мог, будучи совершенно лишенным образования, придумать такие подробности, каковы детали его повествования, а, главное, отнюдь, понятно, не мог наполнить свои повествования, правда, искаженными, но все же, несомненно, научными сведениями, как-то: упоминанием о санскритском языке, указанием имен богов индусской и персидской древней мифологии, — все это указывает, по нашему мнению, на известную достоверность всех показаний Неда Невилла. Несколько подтверждает эти показания действительно распространенный среди эскимосов слух о существовании какого-то «города света» и развалин «каменных городов» к западу от островов Перри.