Густав Эмар - Чистое сердце Страница 37

— Наше путешествие уже кончилось четыре дня тому назад, — сказал он.

— Что вы этим хотите сказать? — воскликнул Охотник За Скальпами вне себя от удивления.

— Люди, которых мы увидим, — сказал авантюрист, — не любят принимать гостей, даже старых друзей, без того, чтобы их об этом не предупредили заранее; сюрпризы им не нравятся. Чтобы избежать неприятностей, я избрал единственный способ, имевшийся в моем распоряжении.

— Какой же это способ?

— О, очень простой. Взгляните на наш лагерь. Разве в прерии так охраняются стоянки? Вместо того, чтобы расположиться на возвышенности, мы находимся у водопоя диких зверей, а дым от наших костров виден на большом расстоянии. Разве все эти факты неблагоразумия и неосторожности не говорят за себя?

— А-а! Вы хотите, чтобы ваши друзья вас увидели?

— Именно так! Таким образом мы узнаем друг о друге без единого выстрела. Вот, взгляните туда, если я не ошибаюсь, гости уже идут к нам!

Действительно, в эту минуту рядом раздвинулись густые ветви, и несколько человек ринулись к лагерю, держа топоры и ружья наготове.

ГЛАВА ХI. Степные разбойники

При внезапном появлении незнакомцев Белый Охотник За Скальпами вздрогнул, но затем достаточно овладел собой, чтобы сохранить внешнее хладнокровие и ту невозмутимость, которой гордятся краснокожие и лесные охотники. Он не переменил своей непринужденной позы и сделал вид, что не обратил особого внимания на вновь прибывших, хотя на самом деле одним быстрым взглядом тщательно оглядел их. Их было по меньшей мере двадцать человек. Высыпав со всех сторон из кустов, они мгновенно окружили путешественников. Большей частью эти люди были одеты в костюм североамериканских охотников, на голове носили шапку из лисьей шкуры. Все они были крепкого сложения и свирепого вида, не внушающего доверия кому бы то ни было; они были вооружены с головы до ног не только саблями и ружьями, но и ножами для снятия скальпов, а также томагавками.

Человеку, по-видимому командовавшему этими людьми, можно было дать лет тридцать пять. Он был высокого роста, пропорционально сложен. Высокий лоб, черные глаза, прямой нос и большой рот делали лицо его красивым и, на первый взгляд, привлекательным, но присмотревшись, вы бы обнаружили, что его хитрые глаза косили и сардоническая улыбка то и дело пробегала по тонким и бледным губам. Лицо незнакомца обрамляли крупные завитки черных густых волос, в беспорядке падавших ему на плечи, перемешиваясь с всклокоченной бородой, в которой уже начинала местами пробиваться седина — следствие утомительной кочевой жизни ее владельца.

Четверо техасских искателей приключений не сделали ни одного движения. Командир незнакомцев с минуту рассматривал их, опершись обеими руками на свое ружье, потом характерным движением откинул волосы назад и обратился к Руперто.

— Э-э! Compadre, — сказал он ему, — вы здесь? Какой добрый ветер занес вас в наши края?

— Желание видеть вас, compadre, — ответил тот беспечно, высекая огонь из кремня с намерением закурить сигаретку, которую он только что скрутил.

— Ба-а! Только это? — спросил незнакомец.

— Что же еще, Сандоваль?

— Кто знает?! — сказал тот, покачав головой. — Мало ли что бывает в жизни!

— На этот раз вы ошибаетесь: меня заставляют посетить вас отнюдь не неприятности.

— Тогда это еще более странно. Вы пришли лишь по собственному побуждению, и ничто вас не заставляло сделать это?

— Я этого не говорю! Посещение мое, конечно, имеет свою причину, но только эта причина не из тех, о которых вы предполагаете.

— Canarios! 23 Я очень рад, что оказался не так далек от истины, как думалось сначала.

— Тем лучше.

— Но почему же, если вы хотели видеть меня, как вы говорите, то не пришли прямо в мой лагерь.

Руперто рассмеялся.

— Нечего сказать, такая мысль действительно была бы великолепна, если бы я желал, чтобы нас встретили градом крупной дроби. Я предпочел поступать так, как поступил.

— Вот уже три дня мы вас выслеживаем.

— Почему же вы не показались нам раньше?

— Я не был уверен в том, что это именно вы.

— Что же, может быть, это и так. Не хотите ли присесть?

— Зачем? Теперь, когда мы узнали друг друга, я надеюсь, вы придете в лагерь?

— Я не смел сделать вам этого предложения: вы видите, мы не одни, я привез с собой незнакомца.

— Что же из этого? Если вы за него отвечаете…

— Телом и душой!

— В таком случае, друзья наших друзей — наши друзья и имеют право на наше внимание.

— Благодарю вас, сеньор, — ответил Охотник За Скальпами, кланяясь, — я надеюсь, вы не будете иметь причины раскаяться в предложенном мне гостеприимстве.

— Общество, в котором я встретил вас, служит мне отличным ручательством за это, сеньор, — возразил авантюрист с любезной улыбкой.

— Разве вы собираетесь отвести нас в лагерь уже сегодня? — спросил Руперто.

— Почему бы нет? Мы находимся от него на расстоянии всего пятнадцати миль.

— Правда, но этот кабальеро ранен, и такой большой переезд после утомительного дня…

— О, я отлично себя чувствую, клянусь вам! Силы мои почти совсем восстановились. Мне кажется, я в случае необходимости могу даже держаться на лошади. Пожалуйста, не стесняйтесь из-за меня, прошу вас, — сказал старик.

— Хорошо сказано! — произнес Сандоваль. — А впрочем, я берусь вести вас по такой дороге, которая сократит наш путь почти наполовину.

Таким образом, все было улажено. Лошадей оседлали, и маленький караван снова тронулся в путь.

Незнакомцы шли пешком. Охотник За Скальпами не пожелал лечь в носилки, он даже настоял на том, чтобы о нем перестали заботиться, уверяя, что это вовсе не требуется. Срезав довольно длинную палку, он сделал из нее посох и пошел рядом с Сандовалем, который бросил на него при этом одобрительный взгляд.

Как мы уже упоминали, Сандоваль был главарем людей, так неожиданно ворвавшихся в лагерь техасцев. Это были степные разбойники.

В одной из предыдущих наших повестей мы объясняли, что такое степные разбойники. Но так как, по всей вероятности, не все мои читатели знакомы с книгой, на которую я ссылаюсь, то я насколько возможно короче объясню, что это за люди — степные разбойники.

В Соединенных Штатах чаще чем где бы то ни было встречаются люди, которые, за отсутствием каких бы то ни было нравственных принципов и семейных связей, без всякого принуждения с чьей-либо стороны, дают волю своим пагубным страстям. Эти люди развращены ленью и уверены в том, что все, что они сделают, пройдет безнаказанно в стране, где полиция бессильна защитить честных обывателей от насилия и не может применять законы во всей строгости. Постепенно они опускаются все ниже и ниже и доходят до возмутительных преступлений, совершаемых почти средь бела дня, на глазах у всех, что никого не удивляет в стране, где господствует только одно право — право сильного. Все это продолжается до тех пор, пока подобные люди не подвергнутся всеобщему осуждению и негодование публики не возьмет верх над страхом перед негодяями. Тогда они оказываются поставленными перед необходимостью бежать из города в город, чтобы спастись от суда Линча. Затравленные всеми, даже их собственными сообщниками, как дикие звери, они все более и более приближаются к границе индейских территорий и кончают тем, что переходят ее, осужденные жить или умереть в пустыне. Но и там им все враждебно: белые трапперы, лесные охотники, воинственные племена краснокожих, дикие звери — все против них, а потому им приходится ежедневно, ежечасно бороться, защищая свою жизнь. Но перед ними открыты неизмеримые пространства прерий, девственные леса и горы, и благодаря этому они имеют возможность продолжать борьбу.