Аквариум - Даниил Кочергин Страница 4

Мы располагаемся на песчаном полу, Виталик уселся по-турецки в центре, остальные улеглись прямо на пол вокруг него.

— Так, что это за место? — обращаюсь к Виталику, — ты обещал мне рассказать.

— Что именно ты хочешь знать?

— Рассказывай всё и всем, — подключается Сава.

— Ну, хорошо, — со вздохом соглашается Виталик, — тогда с самого начала: планета Дзело, диаметр двенадцать тысяч земных километров, протяжённость по экватору, стало быть, — Виталик в уме умножает диаметр на число Пи, — составляет порядка тридцати семи с половиной тысяч километров.

— Немногим меньше нашей Земли, сопоставимо с Венерой, — вставляет Семен Львович, внешней стороной ладони убирая пот со лба.

— На Севере и юге — два огромных океана. В центре — два крупных материка. Один севернее — холодный, другой, соответственно, южнее и теплее. Сутки равны двум земным, а полный оборот вокруг местного солнца за земной год, — продолжает Виталик, — планета, как успели заметить, заселена людьми, живут они в два раза дольше, соответственно, и стареют в два раза медленнее. Несмотря на то, спать принято так же, как и на земле, в смысле: не дольше.

Сава, заметив удивление на моем лице, улыбается.

— Вы обязательно все вспомните, — Семен Львович разворачивается ко мне, — давайте считать это нашим путешествием или, как мы ещё их называем — выходом. Это не первый, их уже было несколько и каждый оставляет в нас свой след, будь то полученные раны или новые знания, умения. Виталий, например, освоил великое умение следопыта: на основании определенного события, явления, признака, действия и тому подобного просчитать обратную последовательность колебаний их развития вплоть до того самого момента «первого взмаха крыльев бабочки», и выстроить своеобразную конструкцию окружающего мира и восстановить всё, происходившее в нём вплоть до настоящего момента.

— А сколько уже было таких путешествий, выходов? — интересуюсь я.

— На моей памяти четыре, — Семен Львович набрал пригоршню песка и теперь медленно высыпает перед собой, вытянув руку на уровне глаз. Песок сверкает в лучах, пробивающихся сквозь парусину палатки. — Каждый выход имеет свою цель и длится до момента, когда эта цель будет достигнута или до момента, когда она уже не может быть достигнута. И это может быть очень долгий срок.

— Самый долгий выход был на Крисимс, — Сава морщится от пыли, поднятой манипуляциями с песком, — по нашим подсчётам, мы провели там более пятидесяти земных лет.

— Да, — в ответ на мое удивление подтверждает Семен Львович, — И, самое главное, мы не постарели, мы словно получили возможность остановить свой автобус и насладиться дополнительной жизнью. Это удивительно!

Да, про автобус я уже слышал, эту аллегорию Семен Львович часто использовал в мудрствованиях о скоротечности бытия. Принцип незнакомого маршрута или автобуса, так он её называл. Ты пассажир, единственный пассажир автобуса, который движется по неизвестному тебе маршруту к единственной своей цели — твоей конечной остановке. Где и, главное, когда он остановится — никто не знает. Автобус держит одну скорость и не притормаживает в пути, дабы дать тебе время похандрить, поностальгировать, или ещё как-то потратить свое время впустую, он едет и едет, и останавливается так внезапно, что порой ты не успеваешь допить свой утренний чай.

— Государство Атика, это место, где мы находимся, — чуть раздраженно продолжает Виталик, не нравится, что его перебили, — одна из крупнейших цивилизаций на Дзело, расположено на юго-востоке большего из двух материков, — Виталик ржавым сапожным гвоздиком на песке визуализирует свой рассказ.

— С севера защищено горной цепью из вулканических пород, известняков и гранита. С востока и юга Атики — океан. Единственный выход, как и вход — на западе, там горы с севера и морское побережье с юга максимально приближаются к друг другу, образуя своеобразный проход расстоянием около шестидесяти земных километров, — на песке вырисовывается своеобразное бутылочное горлышко.

— Здесь одноименная столица Атики — рядом с бутылочным горлышком Виталик рисует круг, — своей мощью и площадью ограждает остальную территорию от внешних врагов. Есть ещё два крупных города, в остальном же — небольшие поселения. Виталик рисует ещё несколько кружков, обозначая города и поселения.

— В предгорьях севера много золота, серебра, железа, меди, крупные месторождения мрамора. Но главное, конечно, золото, здесь чуть ли не половина всего золота на планете Дзело. Его намного больше, чем у нас, и поэтому не так ценно, но тоже является основным инструментом торговли и мерилом благосостояния.

— На севере — истоки всех больших рек, — энциклопедично продолжает выдавать информацию Виталик, — в долинах рек плодородные земли центральной Атики. За Атикой на запад — засушливая степь, где в более приемлемых для проживанья предгорьях живут многочисленные племена. Наиболее крупное из них — волхи. Очень примечательные! Ещё далее на запад — огромная пустыня — серьезное препятствие для желающих добраться до Атики по суше. Дальше за пустыней есть крупное поселение, именуемое Свободным городом. Некогда — несколько отдельных небольших государств, сейчас — объединенное сообщество торговцев, всеобщий центр свободной торговли, — рисунок Виталика уперся в кучу старого тряпья, — а там далее уже винары, у них самое крупное и мощное государство на Дзело, — Виталик отбрасывает свой чертежный гвоздь на старые тряпки.

Солнечные лучи, пронизывающие спицами палатку сапожника, замерцали и пропали — кто-то стоит снаружи, перекрывая свет. Сава встает первым, в руках у него треснутая деревянная колодка. Смешное оружие, но что-то подсказывает, что в руках Савы — это серьезный аргумент.

— Четверо, трое с оружием, мечи в ножнах, — без того большие ноздри Савы раздуваются ещё больше, он нюхает воздух.

Я тоже чувствую стоящих снаружи: торговца медью, которого я видел раньше при входе в палатку, и двух других, затянутых в кожаные доспехи. В этих людях нет опасности. Интересные новые ощущения. Семен Львович улыбается, заметив, как я их слушаю. Он тоже не видит опасности, спокоен, стоит посередине палатки прямо на рисунке Виталика, широко расставив ноги, руки за спиной. Виталик беззвучно пересек палатку и встал рядом со мной.

— Входите, господа!

Немного помешкав, откинув парусину, входят трое мужчин. Торговец снаружи пытается рассмотреть, что происходит внутри, привстав на цыпочки. Вошедшие очень похожи друг на друга, возможно, близнецы. Одеты одинаково, в темно-синие шаровары и свободные синие рубахи, поверх которых ремнями затянуты затертые кожаные доспехи. На головах желтые тюрбаны — грязные в разводах пота