Аквариум - Даниил Кочергин Страница 3

Мимо нас двое матросов катят по палубе огромную бочку.

О! — вскликивает Сава, указывая на бочку, — нам бы какое-нибудь плавсредство раздобыть. Плаваю я так себе, да и не понятно, что в этих водах водится.

Сава уходит, Семен Львович слегка дотрагивается до моей руки чтобы привлечь внимание, ждет от меня хоть какой-то реакции, но я молчу. Ощущение, что голова моя сейчас лопнет от обилия новых впечатлений, море, шхуна, яркий свет, запахи, звуки.

— Ну и отлично! А там — либо галлюцинация закончится, либо уверуете в подлинность происходящего, — Семен Львович громко хлопает в ладоши, видимо, расценив мое молчание за согласие не противиться галлюцинации.

Тем временем шхуна подошла к берегу на расстояние крика.

— Дальше вдоль берега в сторону порта, а нам пора сходить. Здесь берег хороший, форменный пляж, — Виталик вытягивает шею, высматривая Саву, — будем спускаться с борта противоположного берегу.

Савва, по — матроски широко ступая, идет к нам, в руках небольшой бочонок.

— Ну вот, я готов, — Сава гулко стучит по дну бочонка, отбивая старого барабанщика.

Спускаемся по очереди по штормтрапу. Капитан, посмотрев в нашу сторону, отворачивается, делая вид, что не замечает нас. Первым идет Виталик, неуклюже плюхается животом. Пшеничные волосы разом намокают. За ним я аккуратно спускаюсь в воду. Вода не холодная, но очень соленая, обожжённую солнцем кожу болезненно щиплет. Слышу за собой всплеск, это Сава, ухватившись за бочонок как за спасительный круг, прыгает в воду. Из-за соли вода плотная, утонуть в такой сложнее, чем не утонуть, но ему так спокойней. Последним, по-стариковски кряхтя, лезет в воду Семен Львович. Плыву брасом, чувствую, что плавать умею хорошо, мышцы помнят. Спокойно обгоняю Виталика, пытающегося плыть кролем, фонтан брызг.

Выбираюсь на сушу, мягкий песок, ощущение качки. Шхуна продолжает движение без нас, капитан, как и прежде, не смотрит в нашу сторону.

За узкой полоской пляжа протоптанная дорога, идущая вдоль брега в сторону города. Вдоль дороги — редкие деревья похожие на белую иву. За дорогой небольшой пустырь, затем одноэтажные глиняные постройки вдоль узких улочек. На одной из них — с двух сторон палатки и стеллажи, идет торговля, людно. По всей видимости — пригород. Рядом со мной, расположившись в тени дерева, двое мальчишек. Черные как смоль кудрявые волосы, смуглая кожа, большие черные глаза. Сидят на камнях и с интересом смотрят на меня. Одеты в жёлтые длинные рубахи у каждого на поясе по бурдюку. После соленой воды жажда становится невыносимой.

— Ребята, дайте попить, — дублирую просьбу жестами. Мальчишки, переглянувшись, оба встают и идут ко мне, отвязывая свои бурдюки.

— Здесь интересный обычай — никогда не отказывать в просьбе воды и еды, — это Виталик, выбравшись на берег, пытается заново связать платком намокшую пшеницу.

— О-очень хороший обычай! — Сава помогает Семену Львовичу выбраться из воды.

— Имейте в виду, что и вода и, особенно, еда здесь недешевые, — уточняет Виталик, — злоупотребляя безотказностью, легко причинить вред дающему.

— Да-да, по одному глотку, не более, — Семен Львович первым прикладывается к бурдюку.

Моя очередь, я пью. Вода на удивление холодная и слегка газированная.

Мальчишки, получив назад свои бурдюки и нашу благодарность, молча продолжают стоять среди нас.

— Я думаю нам туда, — кивает в сторону города Сава.

— Определено, — соглашается Виталик, — но идти открыто по дороге опасно, думаю нам нужно найти караульных Бахтии и показать им печать. А они уже доставят нас к самой Бахтии.

— И где мы можем их найти, — оглядываюсь по сторонам, — этих самых караульных Бахтии?

— Солдаты Бахтии патрулируют только в городе — встревает один из мальчишек и протягивает мне руку, — я Си, а он Гел.

— Привет, Си, привет Гел, — сажусь на корточки, — мы приехали к Бахтии, она ждет нас.

— Бахтия никогда не ждет, она всегда и везде, — Си улыбается, обнажив желтые зубы, так улыбаются, объясняя очевидные вещи.

Семен Львович выуживает из-за пазухи внушительных размеров медальон и передает его мне. Я, положив его на ладонь, показываю мальчишкам. Медальон золотом блестит на солнце.

— Наш путь к Бахтии — наше испытание, — я бережно провожу пальцами по оттиску на медальоне, оттиск в виде головы горгоны Медузы, — печать Бахтии!

Мальчишки зачаровано смотрят на медальон, открыв рты.

— Тебя провести ко дворцу Бахтии? — тихим голосом спрашивает Гел.

— Нет, — качаю головой, — мы хотим, чтобы вы нашли караульных Бахтии, показали эту печать и привели их к нам. А ещё нам нужно укромное место.

— Вы, наверное, важный человек! — Гел принял сурово-деловой вид, старательно хмуря брови.

— Можно спрятаться в палатке башмачника, там сейчас никого нет, — Си осторожно, затаив дыхание, берет двумя руками медальон.

— Отлично, где она? — поднимаюсь с корточек.

— Вон, у самого края, — Гел указывает в направлении занавешенной старыми тряпками палатки, расположенной в начале торгового ряда.

Мальчишки отправляются в сторону города с важным заданием и от ого невероятно гордые, а мы по одному, чтобы не привлекать внимания, движемся в сторону палатки.

Сомнения в реальности происходящего постепенно сменяются чувством уверенности в этой самой реальности. Фрагменты многих жизней все чаще мелькают передо мной, и живые, и нарисованные картинками. Некоторые уже видел во сне, некоторые — впервые. Тот сон с мечниками на черных скалах, с ним приходят новые, а возможно, возвращаются забытые ощущения. Непередаваемые ощущения, которые заставляют обхватить двумя руками горло: голова, срезанная словно бритвой и скачущая по черным камням. Не знаю, видел ли я эти скалы на самом деле, был ли я там, но я точно знаю название этого места — Крисимс.

Мы подходим к палатке, торговец медной посудой, маленький шарообразный бородач, удивленно смотрит на нас, по одному исчезающих в палатке сапожника. Палатка — довольно вместительный деревянный каркас в форме куба, внутри разный хлам: старые колодки, стертые каблуки и дырявые подошвы. Смесь запахов, но преобладает запах тухлятины, видимо, где-то рядом продают рыбу.