Виктор Пронин - В исключительных обстоятельствах Страница 40

— Меня зовут Сергей.

— А меня вы уже знаете. — Ее глаза по-прежнему были серьезны и будто убеждали его, что не допустят сейчас ничего легкомысленного.

— Вика — это действительно победа?

— Да.

— Очень красивое имя.

— Не знаю. Я привыкла.

— Так вы откуда?

— Из Москвы. А вы?

Разговор наладился, теперь он расскажет ей, откуда он. И в этот, момент послышался приближающийся, идущий из ночного неба резкий свистящий звук. Чужой самолет? Да. Причем, кажется, судя по этому звуку, — истребитель. Неужели они атакованы? В ночном небе. Вдали от своих. Но ведь ближайшие аэродромы японцев подавлены. Наверное, Вика увидела что-то в его лице, потому что ее губы испуганно застыли, зрачки сузились. Свист все ближе, вот он уже навис над ними, надавил на уши, упал на голову. Они атакованы — бешеная очередь из тяжелого пулемета. Бьет по моторам и кабине пилотов. Бьет умело. И тут же все провалилось. Кажется, они подбиты или просто сбросили высоту и разворачиваются, чтобы уйти из-под обстрела.

У входа в номер на втором этаже с вделанным в инкрустированную дверь перламутровым цветком лотоса Исидзима остановился. Номера в «Хокуман-отеле» отличались не по цифрам, а по названиям. Раньше, когда в отеле бывало много отдыхающих, это создавало некоторые трудности, сейчас же спутать гостей и номера, которые они занимают, было трудно — таких номеров в «Хокуман-отеле» осталось всего три. В «Азалии» на третьем этаже живет генерал Ниитакэ, в «Лотосе» на втором — генерал Исидо и на втором же, в «Сакуре», — генерал Отимия. Последний, впрочем, уже не живет, а жил. «Не забыть отметить в журнале, что сегодня «Сакура» освободилась», — напомнил сам себе Исидзима. Тихо кашлянул. Из-за двери спросили:

— Кто там?

— Вацудзи, это я.

— Кто? Назовите имя.

— Исидзима.

После долгой паузы наконец щелкнул замок, дверь открылась.

— Простите, шеф, вы очень тихо ответили, — Вацудзи Каору сделал незаметное движение и спрятал пистолет в карман. Он был выше среднего роста, с прилизанными волосами и ярко выраженной внешностью хоккайдца. Узкие губы, большой нос, близко посаженные глаза. Как только Исидзима вошел, Вацудзи сразу же закрыл дверь. Второй официант, наверняка до этого дремавший в кресле, встал и поправил бабочку. Раньше, до «Хокумана», этот второй, Наоки Таро, служил инструктором в десантных войсках. Он выглядел флегматичным и полноватым.

— Правильно, Вацудзи. Сейчас можно ждать всего. Генерал поужинал?

Вацудзи посмотрел на Наоки. Тот поклонился:

— Да, Исидзима-сан. Я уже отнес посуду на кухню.

Исидзима подошел ко второй двери, прислушался: тихо. Нет, он все-таки уверен, что генерал Исидо стоит сейчас тут же, за дверью, и слушает. Исидзима постучал. Сказал:

— Ваше превосходительство, разрешите войти? Это я, Исидзима.

Тишина. Ясно — генерал стоит за дверью. Старая лиса.

— Ваше превосходительство. Это я.

Щелкнул замок — и снова тихо. Наверное, генерал, открыв защелку, спешит принять достойную позу.

— Войдите, — наконец послышалось из-за двери. Исидзима открыл дверь. Генерал сидел в глубине кабинета в удобном европейском кресле, делая вид, что смотрит в чуть приоткрытое окно. На нем было кимоно из красного шелка с синим оби. Из-под халата выглядывали коричневые самурайские хаками.

— Можете подойти, Исидзима.

Исидзима медленно подошел и остановился.

Генерал Исидо выглядел моложе своих пятидесяти. Коротко остриженный ежик черно-седых волос, маленькие усики над чувственными губами. Твердый взгляд жестко-осмысленных темных чуть навыкате глаз. Взгляд человека, привыкшего допрашивать, а то и просто пугать. Однако главной специальностью генерала были не допросы. Последние два года он отвечал за подготовку всей агентуры — от Китая до Бирмы и Сингапура.

— Вы знаете про Отимию?

Исидо спросил это тихим, ровным голосом, не поворачивая головы.

— Да, ваше превосходительство.

Исидо пошевелил губами, и Исидзима понял, что он повторяет заклинание из учения великого Омото-кё. Кончив шептать, Исидо сказал громко:

— Они задушили его, как гуся. И увезли в чемодане.

— Я видел, ваше превосходительство.

Исидо повернул голову, спросил, усмехнувшись:

— Чья теперь очередь? Ниитакэ? А, Исидзима? Или моя?

— Не посмеют, ваше превосходительство.

— Скоты, они ведь только этого и хотят. Им ведь нужны списки. Поэтому сначала они возьмутся за меня.

— Не посмеют, ваше превосходительство.

— Мерзавец Цутаки. Грязный мерзавец. Кем он был во время войны? Никем. Рядовой исполнитель. А теперь от его прихоти зависит, кого предать смерти. Что вы молчите, Исидзима?

— К сожалению, зависит.

— Наверное, они кокнули Отимию где-нибудь в туалете.

— В оранжерее, ваше превосходительство.

Исидо прищурился:

— В оранжерее? Ну да. Конечно. Вообще-то Отимия сам идиот. Что он — не мог сообразить?

— Ваше превосходительство... О чем вы?

— Согласен, они убрали бы его в любом случае. Но лучше умереть с почетом. У него же есть оружие. Несколько пуль в них, а последнюю — в себя.

— У него не было выхода, ваше превосходительство.

Исидо несколько секунд не мигая смотрел в упор на Исидзиму.

— К черту! Надо сматываться. Сматываться — куда угодно.

— Цутаки всюду поставил заслоны. Все машины проверяются. Даже непроезжая часть патрулируется спецгруппами.

— Знаю, — вздохнул Исидо. — Я сам готовил приказ № 62.

Лицо Исидо стало каменным, и эта неподвижность показалась Исидзиме очень похожей на обреченность.

— Вы же знаете, ваше превосходительство, конец иногда становится началом.

— Слушайте, Исидзима. Не оставляйте меня. Вы единственный, на кого я могу здесь положиться.

— Понимаю, ваше превосходительство.

— Вы и ваши люди.

Исидзима в знак согласия склонил голову.

— Ну что вы молчите, Исидзима?

— Ваше превосходительство, вы все знаете.

Исидо снова откинулся в кресле. А Исидзима подумал, что если подписание капитуляции затянется и придется уходить, генерал будет его первым помощником. Но Исидзима еще не решил, кого из двух ему выбрать — Исидо или Цутаки.

— Я никому не верю. Иногда мне кажется, что Цутаки завербовал и вас?

— Меня?

— Да, вас.

— Каким образом?

Исидо молчал. Было ясно, что он напуган. Но Исидзима понял: генерал знает, что он его союзник в борьбе с Цутаки. Конечно, Исидо убежден, что Исидзима Кэндзи за время работы в «Хокуман-отеле» сколотил состояние, поэтому и рассчитывает на него в надежде спасти это богатство. Пусть считает так, это очень хорошо. В принципе после того, как Исидзиме удалось найти тайник Исидо и перефотографировать списки его агентуры, больше с генерала взять нечего.