Джеймс Лусено - Тысячелетний сокол Страница 42

Потратив немалые деньги из личных сбережений, Лестра перевез пилота в медцентр «Аврора» и отдал под присмотр молодого нейрохирурга по имени Сомпа. На лечение и восстановление пациента ушло еще сорок лет.

— Дес’син сказал мне, что ключ к тайнику — Джадак, — наконец вымолвил адвокат.

— Мог ли ваш друг спрятать что-то на борту «Посланника»? — спросила Квайр. — Или сведения о местонахождении клада, неизвестные пилоту, могут быть заложены в сам корабль?

Оксик опять вскочил на ноги.

— Надо было нацепить на Джадака следящий маяк! — выпалил он.

— Сомпа нас и слушать бы не стал.

— Опять ты про Сомпу, — раздраженно бросил адвокат, стремительно развернувшись к ней. — Сколько можно.

Помощница примирительно улыбнулась:

— Рано или поздно вы снова отправитесь в «Аврору» на лечение.

Адвокат вздохнул:

— Да, ты знаешь меня лучше, чем я сам.

— Иногда две личности с изъяном вполне могут составить одну безупречную.

Словно забыв, что держит в руках пульт от звездной сферы, Оксик стал жать кнопку активации — снова и снова, снова и снова.

Глава 18

Как повелось у Хана в моменты скуки или усталости, он, в парике и фальшивой бороде, рассеянно запустил руку в карман брюк и начал вертеть древний Т-образный передатчик, поводя большим пальцем по его гладкой, без единого шва сварки, поверхности и словно пытаясь определить его вес, раз уж было невозможно угадать его предназначение.

Если бы они верно подгадали время прибытия на Тарис, они бы встретились с Висталом Перном еще вчера. Но сейчас бывший владелец «Тысячелетнего сокола» и прежний управляющий цирка Молпола возглавлял конкурсное жюри пятидесятой ежегодной выставки животных «Сок Брок».

И никакой встречи не состоится, пока все призы не найдут своих обладателей.

Через десяток рядов от кресел, где сидели они с Леей, Алланой и Ц-3ПО, по арене дефилировали сотни домашних питомцев, ведомые хозяевами или дрессировщиками. Каждый из них шествовал с нарочитой важностью, изо всех сил пыжась перед судьями — в надежде, что их признают самыми свирепыми или самыми уродливыми. Насколько Хан смог разобраться, побеждал в соревновании не более одаренный или лучше обученный, а тот, кто смог ловчее подпрыгнуть, изящнее поклониться или красивее передвигать лапами. В Галактике было так много рас, наделенных разумом, что сама идея завести домашнее животное казалась Хану нелепой. И все же даже в самых отдаленных звездных системах можно было встретить существ, обожавших своих карликовых нагатов или комнатных моингов куда больше, чем собственных отпрысков. Иногда они вызывали только жалость, а часто — откровенный смех. Особенно на «Соке Броке» — здесь было обыкновенным делом, чтобы паукообразный критокианец вел на поводке двуногого орнука, а собаколицый даг волок за собой на шлейке кошкоподобную санус в два раза больше себя ростом. Иной раз хозяин выглядел куда необычнее своего питомца, и порой взгляд на животное порождал мысль, что его владельцу еще только предстоит достигнуть той стадии эволюции, где появляется разум.

На одной из множества площадок для состязаний переминался с ноги на ногу шиставанен, который на вид был гораздо более свиреп, чем его подопечная — зубастая и когтистая ануба. Рядом стояла женщина-совекс со своим откормленным на убой питомцем: в качестве главного блюда на какой-нибудь водной планете первая смотрелась бы лучше, чем второй. Косматый калибоп, казалось, куда больше был приспособлен к полету, чем покрытая редкими перышками пресмыкоптица у него на плече.

Хан терпеливо перенес вручение наград самому уродливому грызуну, сумчатому и пресмыкающемуся, но, когда на арену начали выходить ганды и другие насекомоподобные со своими жуками бандара и скорпланами, он понял, что больше не выдержит. От отвращения у него встал дыбом каждый волосок на затылке.

Аллана же, напротив, смотрела не отрываясь. С самого начала она прониклась сочувствием к животным — даже к тем, кто казался ее деду жутким. Это была черта ее отца.

«Ц-3ПО частенько рассказывал тебе сказки про „Бантенка-Потеряшку“. Водил тебя с Джейной по зоопаркам и заповедникам. Однажды ты убежал от него и отважился спуститься в одно из самых темных и мрачных ущелий Корусканта…»

Хан попытался отмахнуться от назойливых мыслей, но не смог.

«Тебя похитил Хетрир. Ты спас свою мать из плена у мастера войны Цавонга Ла. Ты видел, как погиб твой брат; тебя пытала Вержер. Ты сразил Оними. Пять лет ты учился у разных наставников таинствам Силы и вернулся к нам другим.

Как ты мог стать таким? Мой любимый сын, я тебя не узнал. Мне было стыдно, что я породил и воспитал тебя. Как я допустил, чтобы ты так отдалился от нас, стал нам совсем чужим? Чтобы твои понятия о добре и зле стали настолько зыбкими, что на тебя ополчились даже джедаи? Передалось ли твое честолюбие твоей дочери? Унаследовала ли она твою восприимчивость, твою любознательность? Твои сильные и слабые стороны? Соблазнят ли ее лживые посулы и недосягаемые цели? Как нам уберечь ее, Джейсен? Или она сможет стать такой, каким должен был стать ты?»

Хан сжал кулаки и издал прерывистый вздох.

«Хотел бы я когда-нибудь простить тебя…»

Его подергали за рукав. Хан повернулся и встретился взглядом с Алланой:

— Ну что, сладкоежка?

— Купишь мне вкуснятинку?

Хан улыбнулся:

— А я думал, ты уж никогда и не попросишь.

— Капитан Соло, — встрял Ц-3ПО, — я буду только счастлив сопроводить…

— Нет уж, побудешь здесь с Леей. — Хан обвел рукой арену: — Выбирай зверушку себе по вкусу, и я, может быть, подарю тебе такую. — Хан посмотрел мимо дроида на жену. Ее лицо закрывали очки с тонированными стеклами, а длинные волосы были спрятаны под коротким париком. — Мы в буфет.

— Захватите мне батончик «Бама».

— Непременно, — ответил Хан, беря Аллану за руку и проталкиваясь к проходу между рядами. — Поедешь наверху?

— Да!

Он осторожно усадил внучку себе на плечи, так что ее ножки свесились ему на грудь. Аллана держалась превосходно. Ему нравилось, что они воспитывают просто девочку: они с Леей поклялись, что их следующий ребенок не станет джедаем. Хан был готов прыгать от радости, когда узнал, что приемная дочь не будет учиться в джедайской академии.

Фойе кишело жаждущими перекусить. Соло спустил внучку на кафельный пол:

— Чего тебе купить?

— Взбитый десерт.

— Обычный или двойной?

— Можно двойной? — робко спросила она.

Хан усмехнулся:

— А Лея хотела обыкновенный батончик или с блум-фруктом?