Путешествие в Мир - Светлана Каныгина Страница 42

За время пребывания рыбаков в море жизнь на судах амако не останавливалась ни на минуту. Несмотря на поздний час здесь спали только старики и дети, остальные обитатели готовились встретить возвращение родных и близких с богатым уловом. Мужчины чистили палубу и заправляли щепой коптильные бочки; женщины раскладывали утварь для разделки туш и готовили смеси для маринования и вяления мяса. Забот было много, но никто из амако не спешил поскорей расправиться с ними или избежать труда. А всё потому, что охота на тефидов являлась одним из самых любимых занятий рыбаков и тем редким случаем, когда улов оставался в семье, что его добыла. Совместная ловля моллюсков-гигантов, их приготовление и хранение было народным обрядом амако, а употребление их в пищу- древней праздничной традицией. В дни торжеств на столе каждой рыбацкой семьи непременно стояло хорошее вино и, как знак большого праздника, блюдо из кальмара.

Собравшись вместе у бортовых перил, амако встречали возвращающихся на корабли рыбаков радостными криками и возгласами похвалы. Присвистывая, они махали руками и призывали ловцов плыть быстрее, чтобы поскорей поздравить их с удачной охотой. В ответ с лодок звучали бравурные шутки, смех и короткие забавные песни о море и нелёгкой рыбацкой доле.

Не нарушив обещания, данного Доку, девушка и вурмек держались невозмутимо, отвечали на приветствия встречающих улыбкой и наравне с остальными участвовали в погрузке улова и лодок на борт судна.

Мола была счастлива возвращению детей и мужа, обняв их при встрече так крепко, будто они не виделись много долгих дней. Семья снова была в сборе, и в душе пожилой женщины воцарился покой, сменивший тревогу, что бередила её всякий раз, когда близкие уходили в море. И всё же мать не могла не заметить измученности в глазах своей дочери и спросила Денизьям о её причинах. На что девушка поспешила ответить, что это лишь отпечаток её большого успеха на охоте и что к утру от усталости не останется и следа. В подтверждение этим словам Док показал пойманного им тефида, с бравурой выдав его за улов сестры. У Молы не было повода не верить детям. Её сомнения были развеяны, и ловцы могли со спокойным сердцем отправляться спать.

Оказавшись перед своей кроватью, Горен, изнурённый тревожными событиями ночи, скинул мокрую одежду и нырнул под одеяло. Уютное тепло постели и тихий покой дома быстро усыпили его.

Половину следующего дня юноша провёл в постели. Он спал так крепко, что его не смогли разбудить ни шаги снующих по комнате домочадцев, ни качка, ни даже непонятно откуда звучащее пение Пуэра. Сон отступил сам собой, когда Горен, переворачиваясь с бока на бок, неожиданно свалился на пол. Вурмек открыл глаза. Никого, кроме него самого в комнате не было, как не было и одежды, оставленной им ночью рядом с кроватью. Завернувшись в одеяло, юноша подошёл к двери и вышел наружу. Палуба корабля была полна народу. Всюду витали дым и запахи копченого мяса тефидов.

– Прекрасный день, не правда ли?– громко спросил чей-то голос сверху.

Горен поднял голову. Над ним, верхом на выступающем над крышей бревне, сидел Пуэр. Он подвешивал на ввинченный в бревно крюк увесистый кусок просоленного мяса кальмара.

– Решил удивить окружающих новым нарядом?– смеясь, спросил рыбак вурмека.

Горен оглядел себя и смущенно улыбнулся.

– Я не смог найти своей одежды,– ответил он.

– Должно быть это Денизьям,– сказал Пуэр,– Устроила вместе с матерью с утра стирку. Я и сам с трудом нашёл себе штаны.

Озадаченно почесав в затылке, вурмек спросил:

– И что же мне делать?

Пуэр заливисто рассмеялся ему в ответ.

– Только одно: взять одежду у мальчишек,– ответил он и тут же, прыснув от смеха, добавил,– Но боюсь, что и их барахло сейчас болтается на ветру. Найди Денизьям, а там и до твоих штанов будет недалеко.

Рыбак опять засмеялся и, махнув в сторону Горена рукой, продолжил подвязывать мясо к крюку. Вурмек осмотрелся вокруг. Выбор, как поступить у него был не велик. Он мог отправиться на поиски девушки и выслушать по дороге не одну издёвку по поводу своего одеяния, а мог избежать насмешек и остаться в доме, но лишиться при этом возможности поужинать. При одной только мысли о еде у юноши начало урчать в животе. Завтрак и обед он уже проспал. Пропустить и ужин было невозможно.

«Дальше корабля она всё равно бы не унесла весь этот ворох одежды,– подумал вурмек,– Так что, долго быть посмешищем мне не придётся».

Запахнув плотнее одеяло, и глубоко вздохнув, Горен уверенно зашагал по палубе. К его большому удивлению особого внимания странному наряду никто не уделил. Пара коротких взглядов и детских смех- это всё, чем амако его удостоили. Юноша дошёл почти до самого носа корабля, когда увидел ряды развивающихся на ветру сорочек, штанов, носков и другой одежды, весьма необычного кроя, видимо женской, названия которой он, по счастью, не знал. Пройдя между рядами, вурмек без труда нашёл свои вещи, быстро переоделся и, сияя довольной улыбкой, предстал перед обитателями корабля. Но и теперь амако не заметили ничего примечательного в облике вурмека. Каждый был занят своим делом, да и, судя по всему, внешность являлась последним, на что здесь обращали внимание. Горен был рад, что остался незамеченным. Усмотрев среди амако одного из братьев Денизьям, вурмек спросил его, где можно найти девушку, но рыбак лишь пожал плечами и ушёл. Тогда юноша решил, что будет расспрашивать о ней каждого, кого встретит на пути. Однако ни один прохожий так и не смог дать ему ответа. Совершенно расстроившись и несколько обозлившись на девушку, он медленно побрёл обратно в дом.

Горен твёрдо решил, что когда Денизьям, наконец, объявится, он выскажет всё, что думает о её внезапном исчезновении и был готов не скупиться на слова, но у самого дома его остановил соседский мальчишка, который уверял, что видел девушку, сидящей на крыше. Мальчуган не только указал Горену на то самое место, но даже вызвался его проводить. Это был один из крайних домов, стоящих ближе к носу корабля. Лестницы или иного сколько- нибудь пригодного приспособления, чтобы подняться на крышу, рядом не было. Но мальчишка показал тайную лазейку в виде нескольких ступеней- дощечек, прибитых к стене со стороны моря, и верёвочный канат, закреплённый где-то наверху.

Проводник пошёл первым. Несмотря на очевидную опасность падения, он лихо взобрался наверх и призвал вурмека поторопиться с подъёмом. Времени на раздумья не было. В любой момент мог появиться нежелательный свидетель, и тогда по вине сомневающегося Горена лазейка и мальчуган были бы раскрыты. Вурмек решился, и то ли его страх упасть был слишком