Александр Петряков - Колобок Страница 44

Саша показал на дверь Викиной квартиры и спросил:

— Соседку когда в последний раз видели?

— Вчера.

— Вчера?

— Ну да. А вы заходите, чего тут на лестнице топтаться.

На кухне, куда старушка проводила гостя, вкусно пахло выпечкой, и на столе стояло блюдо с румяными пирожками. Хозяйка усадила Сашу за стол, налила ему чаю и указала на пирожки:

— Угощайтесь. С капустой. А Викочку вчера вечером в глазок видела. С коробкой в квартиру заходила. А так ее неделю не было. А вы ей кто будете? Родственник или просто знакомый?

— Да нет, я из полиции.

— Из полиции? — старушка изобразила на лице пугливое выражение, но вышло у нее это фальшиво. Конечно, она слышала шумный разговор с возней у квартиры соседа.

— Да, — ответил Саша, жуя вкусный пирожок, — вот мое удостоверение.

— Ага. А меня Ниной Николаевной звать. А что ж такое Викуся натворила?

— Да пока ничего. Она свидетелем по одному делу проходит. Да это не важно. Скажите, она тут давно живет?

— Да уж с год снимает эту квартиру.

Саша попросил рассказать о ней подробнее, и вот что поведала о ней соседка. Викуся работает в Пулкове и все время в ночную смену — вечером поздно уходит и рано утром приходит. Саша понял, что Нина Николаевна дезинформирована насчет настоящего места работы своей соседки, но прерывать ее не стал. Добрая и хорошая девушка, — продолжила словоохотливая старушка, — всегда с улыбкой поздоровается, спросит про здоровье, предложит помочь с уборкой и так далее. Саша поинтересовался, ходят ли к соседке гости, и Нина Николаевна потупила глаза, потеребила на коленях фартук, искоса глянула на Сашу и ответила, что подружки-то у нее бывают, а вот молодых людей она тут не видала. Лейтенант сообразил, что старушка лукавит и что больше никакой полезной информации он тут не получит. Он съел еще пару пирожков, допил чай и распрощался. Решил вечером наведаться в клуб, может быть, там удастся что-нибудь раскопать.

35

Когда Надежда Ивановна доложила Макарову о находках в квартире госпожи Бристоль, тот решил сделать там официальный обыск, а для этого, как известно, требуется разрешение прокурора. Но прошло уже два дня, а разрешения почему-то не было. Майор решил позвонить и выяснить, почему так. Варвара, секретарша районного прокурора, веселым голосом ему ответила, что никаких бумаг для пересылки Макарову она не видит, а шеф будет после обеда. Как только он придет, она у него выяснит. После обеда действительно позвонила Варвара и соединила его с прокурором. Тот обладал удивительно глубоким и приятным барионом. Он поинтересовался, насколько серьезны основания для обыска в квартире столь богатого и влиятельного человека, каким является господин Бристоль. Когда Макаров рассказал о находках в результате несанкционированного проникновения, голос Евгения Владимирович стал вдруг жестким:

— А вот за это вам придется ответить, — и повесил трубку.

Макаров покачал головой, потом символически постучал по ней костяшками пальцев и подумал, что теперь вряд ли получит санкцию на обыск. Вот если бы майор попросил разрешение порыться в каком-нибудь ларьке в Апраксином дворе, то получил бы ее незамедлительно. Что ж, придется обходиться без ордера. А это значит, что необходим свидетель, тот, кто смог бы подтвердить на суде результаты несанкционированного обыска. Для этих целей имеется кандидатура портнихи Павловой с Казанской улицы. Наверняка она бывала в квартире Маргариты Михайловны, все же она ее клиентка, — примерки и все такое прочее. Не исключено, что она является также и дилером госпожи Бристоль по продаже женских украшений.

Не откладывая дело, как говорится, в долгий ящик, он позвонил Надежде Ивановне, и когда та явилась, потряхивая на ходу руками со свеженакрашенными ногтями, сказал ей, предварительно кивнув в сторону стоявшего сбоку стола облезлого, родом из пятидесятых годов, стула:

— Значит, вот что. Прокурор санкции не дает, даже к ответу грозит привлечь за несанкционированное проникновение в квартиру этой Бристоль. Так что нужен свидетель, который бы на суде подтвердил то, что вы там на нее накопали. Вот я и подумал, что надо насесть на портниху Павлову. Съезди к ней и поговори. Скажи, что портняжную ее на дому мастерскую мы прикроем, если не согласится.

— Это все? — Надежда Ивановна была немногословна, потому что через полчаса у нее была назначена встреча с Эдуардом, тем самым, с кем она славно провела уик-энд перед поездкой в Москву.

Встреча была назначена в маленьком кафе неподалеку. Эдуард сидел за угловым столиком и играл в какую-то игру на своем телефоне. Когда Надежда Ивановна подошла к нему, он постучал по дисплею и сказал:

— Опаздываете, мадам.

— Скажи спасибо, что вообще пришла, еле вырвалась.

— А что, у вас в ментовке нормированный рабочий день?

— Да нет, но начальник у нас всех пасет.

— А-а. Ну, выпьешь чего?

— Закажи мартини. С маслинкой.

— Ага. А я, пожалуй, коньячку.

— Ты не за рулем разве?

— Нет, специально на метро рванул, чтобы расслабиться.

После трех рюмок Эдуард повеселел и стал оглаживать под столом Надино колено. Она шутливо шлепнула его по руке и спросила:

— Ну и куда мы теперь без колес?

— Да ведь лето. За каждым, как говорится, кустом и стол и дом.

Они вышли из кафе и побрели в сторону Невы. В угловом доме открылась дверь парадной и оттуда стала выходить женщина с коляской. Эдуард помог ей переставить ее через высокий порог, а затем дернул спутницу за руку, и они оба юркнули в парадную. Из окна на лестничной площадке открывался вид на Неву, Исаакиевский собор и Адмиралтейство. Они пристроились на широком подоконнике.

36

Возвращаясь домой со службы в дождливый июльский вечер, Ирина Романовна обратила внимание, что брусничный форд стоит на своем обычном месте, а это означало, что Наташа вернулась. Ирина Романовна облегченно вздохнула и улыбнулась. Слава Богу.

Она пришла домой, поставила развернутый зонтик в ванную, разделась, прошла на кухню и поставила чайник. Не успел он закипеть, как в прихожей зажурчал звонок. Ирина Романовна в это время переодевалась и не смогла сразу подойти к двери. Когда глянула в глазок, то никого не увидела, а когда открыла дверь, услышала на лестнице шаги. Вышла на площадку и увидела спускавшуюся вниз Наталью Сергеевну. Она окликнула ее, и через пять минут они сидели на кухне и чаевничали.

Наташа была в коротком цветастом халате, распахнутом как сверху, так и снизу, и белоснежные, как у всех рыжих дам, полуприкрытые ее прелести призвали на лицо Ирины Романовны предательский румянец. Соседка вспомнила о своих догадках, застегнула на халатике пуговки и, зябко поеживаясь, сказала: