Холодная комната - Григорий Александрович Шепелев Страница 44

Денис задумался. Всё, что мог позволить себе Матвей, пока на него камнями валились самые ужасающие мгновения в его жизни – это сжать кулаки под столом. Он очень хотел, чтоб ногти до крови вошли в ладони, как у Есенина, когда тот читал свои стихи вслух. Но не получалось.

– К Матвею подходил бомж, – сказал, наконец, Денис.

– Очень интересно. И как он выглядел?

– Старый, дряхлый. С тремя зубами.

– Вы его раньше видели?

– Нет, не видел.

– А опознаете?

– Опознаю.

Матвей старательно вытирал ладони полой бушлата, хоть крови никакой не было.

– Расскажите подробнее, с чем этот бомж подошёл и что говорил, – предложил Сергей Афанасьевич.

– Да я отходил к себе, обслуживал покупателей. А когда вернулся, перед Матвеем стоял этот самый бомж. Предлагал ему купить часики за полтинник.

– Какие часики?

– Женские.

– И Матвей их купил?

– Да нет, не купил.

– По какой причине?

– Ну, я их взял, посмотрел и сказал Матвею, что они гроша ломаного не стоят. К тому же, в браслет был всунут кусок иголки.

– Кусок иголки? В браслет? Зачем?

– Ну, браслет порвали, сложили, иголку в него просунули, отломили концы, и – целый браслет как будто. У них ещё и задняя крышка ржавая вся была. Короче, Матвей послал этого бомжа матом. Тот отвалил куда-то за магазин.

– Смотрите, это они? – спросил Сергей Афанасьевич, поднимая крышку своего кейса. Достав из него прозрачный пакетик с часиками, вручил его собеседнику, – открывать не надо.

– Они, они, – заявил Денис, повертев пакетик, – вот и иголка, а вот и ржавчина! Они, точно.

Следователь убрал улику обратно в кейс.

– Сколько раз Матвей доставал их в камере?

– В какой камере? – удивлённо спросил Денис.

– Ну, в той самой, где вы только что были?

– А как он мог их там доставать? Ведь я вам сказал, что он эти часики не купил!

Мальцев покивал, как будто ответ Дениса требовал глубочайшего осмысления, и промолвил:

– Ну, хорошо. Большое спасибо, гражданин Тюлькин. Я вас более не задерживаю. Милиционерам скажите, что я не вижу причин для вашего пребывания в камере. Пусть они угостят вас чаем.

– Чего?

– Иди, говорю, отсюда!

Денис вскочил, и, сказав, что он был ужасно рад помочь правосудию, быстро выбежал. Матвей даже не поглядел ему вслед. Его эйфория сменилась на этот раз не тревогой, а глубочайшим оцепенением. Оно так сковало его сознание, что он видел теперь уж ход всех трёх стрелок. Следователь, тем временем, закурил, поднялся со стула и подошёл к окну. Стекло дребезжало.

– Ох, и ветрище! – проговорил Сергей Афанасьевич, глядя вглубь ледяных, безлюдных дворов, – при таком ветре минус пятнадцать – как минус тридцать!

Матвей молчал.

– Я был как-то раз на краю Якутии, возле моря, – продолжал Мальцев, – минус пятьдесят пять застал! Ветра, правда, не было. Тем не менее…

– Это рыжая им сказала, что я вытаскивал из кармана часики? – перебил Матвей. Мальцев повернулся к нему. Постоял. Прошёлся. Остановился.

– Рыжая, рыжая.

– Кто она?

– По её словам – близкая подруга убитой девушки, Ольги Фомкиной.

– Погодите! Значит, я вытащил из кармана часики, и она их узнала? Потом, когда её вывели, сообщила об этом?

Следователь кивнул.

– Тридцать человек подтвердят, что я ничего не вытаскивал из карманов и что она минут пять сидела со мной бок о бок! – вскричал Матвей.

– Очень хорошо.

– А кто-то, может быть, видел, как она мне подсунула эти часики!

– Ещё лучше.

– А бомж, когда вы его поймаете, скажет вам, что это она за бутылку водки подговорила его всучить мне эту херню с порванным браслетиком!

– Вообще замечательно.

Возвратившись к столу, Сергей Афанасьевич погасил окурок и опять принялся мотаться из угла в угол. Матвей следил за ним.

– А она сейчас ещё здесь?

– Нет. Она вдруг исчезла каким-то образом.

Изо рта Матвея вырвалось что-то похожее на шипение.

– Как исчезла?

– Да я не знаю, меня здесь вообще не было, – с криворотой досадой ответил Мальцев, – после её сообщения тут, конечно, поднялся переполох. О ней все забыли, а дверь открыта была. Ну, коротко говоря, её след простыл. Такая история.

– А её оформляли без документов?

– Без документов.

– Но ведь она как-нибудь представилась? Назвала свой адрес?

– Конечно. При мне проверили. Всё – туфта. Нет таких по этому адресу.

– А за что её задержали?

– За то, что она орала здесь, возле отделения, матом на весь район. Похоже, ей очень надо было сюда. Ты точно её нигде никогда не видел?

Матвей решительно покрутил башкой.

– Никогда! Нигде!

– Это очень странно.

Сказав так, Мальцев остановился и поглядел на часы. Потом – на Матвея.

– Можешь сейчас поехать со мной?

– Куда?

– В управление. Надо снять твои отпечатки и начертить фоторобот этой таинственной незнакомки. По пути я подумаю, что ещё у тебя спросить.

– А я попаду сегодня домой?

– Конечно. Тебя даже отвезут.

Было восемь сорок. Выйдя со следователем на улицу, где ещё сильнее похолодало, Матвей увидел, что милицейский автобус, стоявший перед порогом, наполнен его сокамерниками. Он понял, что их повезут туда же, куда его. Сергей Афанасьевич распахнул перед ним заднюю дверь «Ауди А-6». Сам расположился рядом с шофёром.

Ехали без мигалки, но весьма резво – стрелка спидометра временами перехлёстывала за 150. Водитель молчал. Мальцев постоянно трепался то с подчинёнными, то с какими-то бабами по мобильному телефону. Матвей сначала прислушивался, потом ушёл в свои мысли. Когда машина из толкотни на Таганской площади вырвалась на Садовое, он уснул, так как мало спал последние двое суток. У него было четыре девушки, три – бесплатные, одна – нет. Но очень красивая. Тем не менее, он во сне увидел другую. Рыжую. Она шла к нему, широко раскрыв большие, сияющие глаза. При этом она, казалось, его не видела. На ней был светло-голубой сарафан. Шла-шла, но не приближалась, хоть он не пятился. К счастью, сон был вскоре оборван.

Глава третья

На другой день утром Матвей, выйдя из метро «Электрозаводская», двинулся не к подземному переходу, куда он должен был двинуться, чтоб попасть на свой рынок, а к железной дороге. Было ещё темно, однако Москва гудела и грохотала, стряхивая с себя в студёную мглу остатки ночного оцепенения. Ветер стих, а мороз, напротив, усилился. Все палатки были уже расставлены. Пахло пряниками, цветами, печеньем, кофе и чебуреками. Стоял ор двух не поделивших что-то девчонок. Из дребезжащих динамиков оглушительно ныла Таня Буланова. Матвей ночью поспал всего лишь часа четыре, и то с кошмарами. Он шёл медленно, разевая рот на каждом шагу и сталкиваясь со встречными. Пару раз его обругали. Это ему настроения не испортило, потому что хуже было и некуда.

Не дойдя метров двадцати до моста, он остановился перед ларьком с бакалеей и парфюмерией. Эта маленькая торговая точка стояла прямо напротив входа в кафе. Продавца в ней не было, но за всеми, кто приближался, зорко следила девушка, торговавшая рядом розами и тюльпанами.

– Где Маринка? – спросил у неё Матвей, достав сигареты.

– А поздороваться не желаете? – усмехнулась девушка, обнажив небольшие зубки, среди которых блестел один