Холодная комната - Григорий Александрович Шепелев Страница 46

Увидев перед палаткой телегу, нагруженную своим товаром, Матвей поблагодарил Алёшку. Тот у него спросил, как дела. Матвей неопределённо махнул обглоданной костью и поздоровался с Борей.

– Привет, Матюшка, привет, – захихикал Боря, раскладывая товар на своём столе, – ты сейчас из дома? Или из шестьдесят второго?

– Из дома, – сказал Матвей, начав разгружать телегу.

– Серьёзно? Ну, ничего! Ты не обижайся на них, Матвей. Ты ведь уже понял за пару лет, кто идёт в менты? Правильно – дебилы, уроды и идиоты. Что взять с людей, которые из деревни вчера приехали или были зачаты возле пивного ларька? Откуда у них культура, образование, тонкий вкус? Даже ночевать тебя не оставили! Неужели нашлись мальчишки посимпатичнее?

– Пострашнее, – сказал Матвей, – из прокуратуры.

Боря не успел удивиться, так как к нему подошел толстяк в драповом пальто и спросил, годятся ли краны, лежащие на столе, для газового баллона.

– Нет, дорогой, они для воды, – мягко сказал Боря, – для газа – с жёлтыми ручками.

– А они у вас есть?

– Штук пять где-то было. Могу порыться. Но у меня они дорогие.

– А где дешёвые?

– А за три палатки отсюда, у мужика с наколками на руках. Он – человек честный, уж целый год на свободе ходит, так что обслужит тебя как милого друга, не сомневайся!

– Я тебя понял, – встроился покупатель в тон доверительной фамильярности, – а с хрена у него дешевле?

Боря пожал плечами.

– Взлетишь – узнаешь.

– Нет, я взлетать пока не хочу! – хитро замахал руками толстяк.

– Ну, это ты брось, – возмутился Боря, – не хочет он! Да, конечно, это не Третьяковская галерея будет, когда твои потроха соседям по даче в окна влетят, но всё-таки лучше, чем ждать инсульта! В инсульте-то что хорошего? Даже если сразу подохнешь, жене своим постельным режимом седых волос не прибавишь – расходы гибельные! Ведь самый простенький гроб стоит знаешь сколько? Я уж не говорю про место на кладбище. Там такие скоты работают – не дай бог! Пользуются тем, что люди над гробом близкого человека не лезут в драку за каждый рубль! А так – ни гроба, ни трупа. Всем хорошо, все довольны. Труп на поминках обычно портит собравшимся настроение. Да, конечно, после трёх рюмок многие начинают и анекдоты рассказывать, и плясать, но – не все, не все. Вот я, например, в апреле хоронил тёщу…

– Я крайне вам благодарен, —невежливо перебил толстяк и зашагал прочь. Матвей и Алёшка повеселели. Боря, насвистывая, продолжил выкладывать из мешка образцы товаров.

– Борька, ведь он купил бы их у тебя, – заметил Алёшка, опять вернувшись к своим невесёлым мыслям. Он работал не на себя самого, а на своего брата, который нынешним утром вместе с супругой ушёл в запой, хотя должен был отправиться за товаром. Боря вскипел.

– Алёша, сынок! Если человек дотянул до лысины и не знает, что из себя представляет газовый кран, значит, он – дебил! Брал бы он у меня говна на пятьсот рублей – ушёл бы довольный, а за полтинник врать человеку – грех! Не сказать дебилу, что он дебил – это ещё хуже, чем не отнять гранату у обезьяны! Вдруг его завтра премьер-министром назначат, а он, дубина, щёки надует и не поймёт, что это просто решили его руками распродать ядерное оружие! Где живём-то? В дурдоме! Всё может быть!

– Клиент всегда прав, – сознательно плеснул масла в огонь Матвей, развешивая круги и перчатки на перекладине. Огонь взвился до неба.

– Матвей! Сынок! Я тебе ещё два года назад сказал: чем больше ты прыгаешь перед этими идиотами, тем сильнее они наглеют! Это во-первых, а во-вторых – пока с одним идиотом возишься, пять нормальных проходят мимо! Они на то и нормальные, что не лезут, если человек занят, идут к другим. А самое главное…

Подбежал Вадим с пятисоткой.

– Простите, что прерываю урок политинформации. Разменяете?

– После трёх, мой друг, после трёх, – сурово отрезал Боря и опустился на складной стул. Матвей разменял.

– Слушай, кто она? – шёпотом спросил у него Вадим, пересчитав деньги.

– Ты про кого?

– Ну, про эту, рыжую! Почему её ищут на таком уровне? Она кто? Шпионка?

– Не знаю. Она перед твоим носом сунула мне в карман какие-то часики и исчезла. Часики – с трупа.

Вадим ушёл, вполне удовлетворённый ответом. В течение следующих полутора часов этот же вопрос Матвею задали все, кого накануне возили с ним в отделение, а оттуда – в прокуратуру. Он терпеливо повторял то, что сказал Вадиму. Только смешных, которые пришли пьяные и схватили его, чтобы повалять по асфальту, он вышвырнул из палатки двумя пинками. Боря, конечно, им вслед сказал, что они – дебилы, уроды и идиоты. С досады Димка и Ванька отправились клеить Верку – очень противную девятнадцатилетнюю молдаванку, которая торговала отравой для тараканов и прочей мерзостью. Это дело кончилось тем, что одна из мерзостей была прыснута им в лицо, и они чихали минут пятнадцать.

Теплело. Торговля шла неплохая. Боря хамил, сортировал деньги, бегал на склад, развлекал Матвея с Алёшкой экскурсами в историю, философию, психологию и религию.

– Да, дурдом! – отчеканил он, провожая взглядом попа, шедшего по рынку, – то Иосиф Виссарионович – бог у нас, то Христос! А завтра, глядишь, ещё какой-нибудь бог появится. Это – деньги, деньги! Видали? На «Мерседесе» приехал! А при Советской власти ездил на «Волге». Мы железяки втюхиваем, он – бога. Но железяки-то – вот они, их руками можно потрогать, а бог – где он? На облаках? Как он за порядком следит, какими структурами управляет? Куда ни плюнь, везде скотство! В любой стране, даже в США! И всегда так было – и тысячу лет назад, и пятьсот, и триста. И через тысячу лет так будет!

– Вряд ли, – не согласился Матвей, – ты столько не проживёшь.

Боря захихикал и горячо пожал ему руку.

– Ну, спасибо, Матвейка! Ой, паразит! Ой, чертёнок! Значит, как только я ласты склею – сразу повсюду сад расцветёт и у ментов крылья вырастут? Я, по-твоему, дьявол, что ли?

– Ты – его вдохновитель. Смотрит он на тебя и думает: «Твою мать! Такое ничтожество, такой мизер, а злости прёт из него в миллион раз больше, чем из меня! Надо поднапрячься!»

Боря захохотал и обнял Матвея. Хотел он что-то сказать, но тут к ним обоим подошли покупатели.

Через час Матвей, пересчитав деньги, позвал Алёшку в кафе. Алёшка не захотел, сославшись на занятость, и пришлось идти одному. В кафе грелись банда локомотивщиков и смешные. Поскольку Димка и Ванька были в красных шарфах с эмблемами «Спартака», начиналась ругань. Дав двум смешным сто рублей на водку, чтобы не тявкали, Матвей выпил с локомотивщиками. Были обсуждены итоги сезона. По ходу