Александр Авдеенко - Граница не знает покоя Страница 50

Силуэт парашютиста тяжело направляется к самолету. Пропеллеров не слышно. Выхлопы. Вспышки несколько раз освещают лицо капитана.

Самолет летит. Мелькают тучи, чувствуется сильный ветер. Из люка вываливается бесформенный куль парашютиста. Руки расправляются. Затяжной прыжок…

Густые-густые сумерки. Уже ночь. Пустынный берег реки. Тихо. Вода отливает свинцом. Из-за темной глыбы скалистого камня медленно появляется нечто странное. Но если приглядеться, можно разобрать: это человек в свободном резиновом комбинезоне. На голове — скафандр, за спиной — возвышение вроде рюкзака, ноги в тяжелых бутсах.

От скалистого камня до кромки воды один шаг. Человек в скафандре без остановки входит в воду. Тихо, почти беззвучно отдаляясь от берега, постепенно погружается сначала до колен, затем до пояса, до плеч. Вот скафандр ушел в воду. Сейчас уже под водой видно: поднимая муть илистого дна, человек идет вперед и вперед, как настоящий водолаз в морской глубине.

Передвигаться под водой трудно. Наконец фарватер реки кончается, начинается подъем к тому берегу. Человек поворачивает чуть левей, туда, где, берег густо пророс камышом. Плавно, стараясь поменьше шевелить тростником, он выбирается из воды. Долго стоит в камыше недвижим. Прислушивается…

Та же ночь. На опушке леса хата. Почти ползком к ней подбирается человек в резиновом комбинезоне. На голове скафандра уже нет, зато горб рюкзака за плечами вырос.

Условным знаком человек барабанит по стеклу. Сначала тихо-тихо, потом громче и громче. Открывается форточка, показывается голова растрепанной старухи. Они что-то говорят друг другу. Затем пришелец подает ей обломок гребешка, та втыкает его в свои волосы и исчезает. Через секунду открывается дверь, старуха выходит и заворачивает за угол. В отдалении за ней идет человек. Через сто метров она останавливается у сарая, кивает в его сторону головой и, круто повернувшись, возвращается к дому. Человек некоторое время выжидает и входит в сарай.

В сарае много сена. Темно. Но силуэт разобрать можно. Человек переодевается и долго копошится в правом углу. Вдруг в сарае раздается посторонний звук. Звук повторяется. Человек настораживается. Шуршание все больше и больше приближается. Человек, поспешно оставив угол, ползет к выходу. Выскочив из сарая (теперь видно, что на нем спортивная куртка), бросается к лесу.

В сарае по-прежнему темно, К правому углу, туда, где только что копошился человек, подходит теленок. Мордой разрывает сено, начинает жевать какую-то резину, тряпки, шнурки…

Предрассветный туман. Но чувствуется: где-то за ним уже начинает розоветь. Алая кровь рассвета, пробивая сизую мглу, сначала появляется на верхушках деревьев, спускается ниже, ниже, к лапчатым веткам, к корням стволов, оседает рубиновыми каплями на молодой поросли, над кустарником и, наконец, расплывается розовой дымкой в траве, подбираясь к каблукам кирзовых сапог, к отсыревшим в росе плащ-палаткам.

Со стороны смотреть — не видно ни сапог, ни плащей, ни черных автоматов в руках притаившихся солдат, ни самих пограничников. Лишь где-то между ними по блеску звериных зрачков угадывается неподвижная лежка огромной овчарки. Их и не слышно. Лишь изредка шуршит листва да раздается мягкий звук упавшей с дерева на траву крупной капли росы. Пограничный наряд совершенно растворился в сизой дымке рассвета.

Туман еще больше рассеивается. Уже заметно, что лес — это не лес, а опушка леса; что пограничная засада лежит у самой кромки чащи, там, где начинается обширная поляна; что за ней — прибрежный камыш, а за камышом должны быть озеро или река…

Наряд настораживается. Сержант Катомин и ефрейтор Спивак, лежащий слева от него, устремляют взор в одну точку, туда, где замечено поступательное движение прибрежного камыша. Заволновалась и овчарка: уши торчком, привстала… Но Катомин строго на нее оглядывается. Она застывает, готовая по первому знаку броситься вперед.

Раздвигается камышовый забор и показывается вся в белых подпалинах Крутолобая голова теленка. Катомин не выдерживает шепотом, про себя…

— Вот холера! Вот прорва!

Наряд лежит. Ефрейтор Спивак, выпучив глаза, надув щеки, оглядываясь на Катомина, весь сжимается от еле сдерживаемого смеха. Но Катомин, строго сдвинув брони, дважды щелкает рамкой прицела автомата, что означало: «Внимание! Приготовиться!»

Теленок выходит на поляну. Длинные узловатые ноги его в тине. Задумчиво лизнув сморщенную кожу шеи, хлестнув себя по хребту мокрой метелкой хвоста, смешно дрыгнув задними ногами, теленок напролом кидается в кусты, прямо на притаившихся людей.

Катомин решает задержать телка. Он уже видит, что теленок-то — старухи Фроси Копытько, которая на подозрении у всей заставы. Спивак не успевает понять, в чем дело, видит только мелькнувшую в руках Катомина плащ-палатку: теленок не только пойман, но и без шума опрокинут на землю. Васька (так зовут четвероногого тезку Катомина) не успевает даже замычать. Он лежит с зажатой рукой Катомина мордой и агатовым зрачком, в котором застыл ужас, косит на своих мучителей и на их огромную собаку, готовую вот-вот вцепиться в горло… Спивак случайно нажимает на челюсть теленка, и из-за щеки его показывается шелковистый шнурок с куском резины на конце.

Двор пограничной заставы. Раннее утро, но солнце уже достигло клумбы на середине двора. Пограничников много. Кто тянет цигарку на «месте для курения», кто проходит мимо деловой походкой, кто просто гуляет, греясь на солнышке.

Отворяется калитка, появляются сержант Катомин и ефрейтор Спивак. Направляются к месту для разряжания оружия, отгороженному в дальнем углу двора. Разряжают оружие, направляются к крыльцу заставы.

Внезапно посередине двора ефрейтор Спивак останавливается. Теперь, при ярком свете, хорошо видна золотая россыпь веснушек на лбу, щеках, даже на носу. Глядя на его утиное веснущатое лицо, сразу можно догадаться, что это присяжный остряк заставы. Но стоит посмотреть на ухмылку его широкого рта, на торчащие в стороны большие уши, на скошенный в хитринке взгляд, и всем становится весело от спиваковских острот. Бот и сейчас ефрейтор Спивак вытянулся в струнку перед группой пограничников.

— Слухайте мой рапорт, товарищи! Докладывает старший наряда сержант Катомин. Задержан теленок по кличке Васька. Нарушитель пытался пройти границу у погранзнака 972, Задержанный оказал сопротивление рогами-копытами, но был обезоружен. При обыске обнаружен шелковый шнурочек. Потерь наряд не имеет. Все!

— Все! — передразнивает его Катомин, и с раздражением: — Сам ты — телок! Разве так рапортуют? Тут дело серьезное…