Дастин Томасон - 21.12 Страница 56

— Я не знакома ни с кем по имени Марта, кому меньше шестидесяти.

— О, она намного моложе, если ты действительно серьезно.

— Так она совсем девочка? Час от часу не легче!

— Вообще-то ей тридцать пять, и она известный театральный режиссер. Мечтает о нашей свадьбе.

Чель неожиданно уязвило, что он собрался жениться так скоро после их расставания, но она лишь заметила:

— По крайней мере вы работаете в совершенно разных сферах.

На этот раз Патрик спросил:

— Что ты хочешь этим сказать?

— Только то, что между вами… что между вами не возникнет профессиональных разногласий.

— Так ты считаешь, что именно в этом заключалась наша с тобой проблема?

— Не знаю, но очень может быть. — Она передернула плечами.

— Нет, Чель, проблема заключалась не в том, что я пытался состязаться с тобой, — сказал он медленно и отчетливо. — До тех пор, пока ты не поймешь наконец, что давно превзошла самые смелые надежды, с которыми только мог связывать твое будущее отец, ты никогда не будешь счастлива. И не сможешь сделать счастливым никого другого.

Чель отвернулась к монитору компьютера:

— Все. Нам надо полностью сконцентрироваться на работе.

Через десять минут Патрик окончательно остановил проектор и вновь нарушил глубокую тишину огромного зала.

— Это отвечает всем ограничениям из текста, — сказал он, указывая вверх. — Всем восемнадцати.

— Ты уверен, что это окончательный вариант? — спросила Чель.

— Да, это то, что нам нужно, — кивнул он. — Между 15.30 и 15.57 градусами северной широты и между 900 и 970 годами нашей эры. Мы все равно не сможем определить единую точку на поверхности Земли, но имеем полное право держаться средних значений. Следовательно, речь идет приблизительно о 15.50 градусах и 935 годе. Говорил же тебе, что справлюсь с этой задачей!

Это значило, что над ними была сейчас картина неба, какую видел Пактуль, когда создавал свой кодекс. В точности такая же. В работе Чель было достаточно моментов, когда она ощущала подлинное волнение, но этого уникального чувства проникновения сквозь время и пространство ей не доводилось испытывать никогда. Она понимала, как близко они подошли к получению необходимого результата.

— Это у самой южной границы Петена, как ты и предполагала, — сказал Патрик, закатывая рукава рубашки. На столе рядом с проектором он расстелил карту региона, населенного майя. Карта оказалась удобной, поскольку на ней были нанесены параллели с интервалами всего в полградуса. — Это не Тикаль, не Уаксатун и не Пьедрас Неграс — они все лежат уже ближе к 17 градусу северной широты. Следовательно, искать нужно гораздо южнее.

Он пальцем провел воображаемую линию. На карте были обозначены все известные древние города майя в юго-восточном Петене, но проведенная Патриком линия не пересекалась ни с одним из них, как, впрочем, и ни с одним из более мелких памятников архитектуры.

Но Чель уже овладело смутное беспокойство.

— Здесь есть компьютер, которым я смогла бы сейчас воспользоваться? — спросила она.

Патрик жестом указал на дверь офиса в стене зала планетария.

Чель мгновенно вывела на монитор карту, показывающую все современные поселения майя, но на ней отсутствовали линии параллелей. Тогда она воспользовалась другой картой и стала изучать ее, пока ее подозрения не подтвердились.

Параллель с координатами в 15 с половиной градусов северной широты протянулась всего в пятидесяти милях от того места, где она родилась.

О раннем детстве, проведенном в Киакиксе, у Чель сохранилось только воспоминание, как отец однажды носил ее, посадив к себе на плечи. Ранним вечером в сухой сезон Алвар рано закончил работать и взял ее с собой к соседу, с которым у него возник спор из-за пропавшей курицы. Сидя наверху, Чель видела, как молодые девушки несли домой с мельницы миски с маисовой мукой, из которой их матери приготовят лепешки к ужину и напитки на завтрак. Из некоторых хижин доносились звуки свирелей, где-то били в барабан, и Алвар при ходьбе даже слегка пританцовывал, а Чель ногой терлась о наждачную бумагу щетины на его щеке.

С тех пор как мать увезла ее в США, Чель несколько раз возвращалась на родину и с каждым посещением все больше проникалась любовью к вечерам, когда все селение собиралось у большого костра, где снова и снова пересказывались истории о далеких предках, к совместному труду на кукурузных полях в период страды, к подаркам от пасечников и даже к пылкой страсти, с которой деревенские жители отдавались игре в волейбол и футбол.

Но Киакикс находился в сотнях миль от больших городов, магистральных дорог или руин, привлекавших туристов, и добраться до него было не так-то просто. На легком одномоторном самолете можно было приземлиться на грунтовой полосе в пяти милях от селения, но поскольку на две тысячи жителей там приходилась всего одна машина, это означало, что оставшиеся пять миль вам неизбежно пришлось бы преодолеть пешком при не всегда благоприятных погодных условиях. Причем дорога туда вела только одна, а в сезон дождей часто и она становилась совершенно непроходимой.

Матушка Чель упорно отказывалась навещать родную Гватемалу и каждый раз горячо отговаривала дочь от поездок туда. Хаана была убеждена, что до тех пор, пока страной правили «ладинос», члены семьи Ману не могли чувствовать себя там в безопасности. А вновь прокатившаяся по Гватемале волна насилия и вспышка политической напряженности лишь усилили ее страх.

— Что там у тебя? — спросил Патрик, встав на пороге офиса.

Зал планетария у него за спиной снова погрузился в полную тьму, и создавалось впечатление, что за пределами этого маленького кабинета ничего больше уже не существовало.

— На этой широте расположены какие-нибудь известные руины? — спросил он, когда она показала ему карту и поделилась своим открытием.

Чель покачала головой.

— Но ведь Киакикс — всего лишь деревня, — заметил Патрик, — а писец повествует о городе с десятками тысяч жителей.

Он склонился ниже, чтобы лучше видеть монитор, и Чель непроизвольным движением положила ладонь на спустившуюся манжету его рубашки, пальцами ощущая фактуру ткани. Быть может, все чувства между ними были уже утрачены, но его присутствие рядом по-прежнему казалось чем-то привычным. Он, конечно же, был прав — для древних майя никакого Киакикса попросту не существовало. В селении никогда не находили никаких предметов, относившихся к классическому периоду, а развалины ближайшего древнего города находились в двухстах милях оттуда.