Иван Винаров - Бойцы тихого фронта Страница 65

Но английский и остальные западные разведки, несмотря на все, допускали ошибки. В основу своей оперативной тактики и рассчитанной на далекое будущее стратегии они клали всесильную власть денег. Деньги действительно сила, смешно обманывать себя на этот счет. Я сотни раз мог убедиться в этом. Но сила денег обманчива, они обычно соблазняют людей самых бездарных, а то и просто никчемных. Честные люди если и соблазняются деньгами, то ненадолго: рано или поздно они находят силы вырваться из сетей неразумно взятого на себя обязательства. Иногда им это не удается, и тогда они кончают жизнь самоубийством. Я лично имел случай наблюдать подобные, необъяснимые на первый взгляд самоубийства людей, у которых было все в порядке: и бизнес шел хорошо, и солидный счет имелся в банке, и дети выросли здоровыми и интеллигентными… Объяснялось это просто: эти люди хотели порвать с сатаной, на служение которому обрекли своих детей, и, когда они убеждались, что это не в их силах, выбирали единственно возможный способ: умирали, чтобы их дети жили достойно.

Некоторые из них, однако, находили и другое разрешение проблемы. Осознав, что допустили ошибку, что правда на стороне противника, они сами приходили к нам. Приходили, не требуя ни доллара, оказывали нам ценные услуги. Таких сотрудников имела и наша группа в Китае, таких сотрудников имела советская разведка и в других пунктах нашей планеты…

Эти и многие подобные случаи лично мне дали основание считать, что деньги отнюдь не всемогущая сила. Надо добавить, что мы крайне редко прибегали к помощи денег: в большинстве случаев наши сотрудники отказались бы от них с обидой. Они помогали нам во имя того, что невозможно выразить в деньгах, что несоизмеримо с обычными ценностями, во имя того, что придает смысл самой жизни — во имя наших идей, а точнее, веры в то, что они помогают Советскому Союзу, прогрессу человечества и делу мира.

Вена 1930 года не была Веной Стефана Цвейга, то есть Веной довоенного времени, она отличалась даже от Вены 1925 года.

За пять лет, прошедших после моего первого приезда в этот город, здесь разыгрались тревожные события, заметно изменившие общий политический климат в стране.

Речь идет главным образом об июльском восстании 1927 года, восстании венских трудящихся, которое потрясло до самых основ всю Австрию и привело в замешательство капиталистические правительства во всей Европе.

Вот как развивались тогда события.

В январе 1927 года в Вене фашистская банда совершила вооруженное нападение на мирное собрание трудящихся. Несколько рабочих были убиты и ранены. Подобные вооруженные нападения на мирные рабочие митинги, собрания и демонстрации имели место и перед этим: беснующиеся фашистские банды, вооруженные и покровительствуемые крупной буржуазией и властями, уже несколько лет, с момента первой попытки Гитлера в 1923 году захватить власть в Германии, терроризировали венский пролетариат.

Убийцы, арестованные полицией, предстали перед судом, но 14 июля того же года их оправдали как «невиновных».

Провокационное решение суда, в сущности поощрявшее новые подобные расправы над венскими рабочими, вызвало негодование всей трудящейся Вены. Была объявлена частичная забастовка: десятки тысяч рабочих венских предприятий собрались на площади перед ратушей на широком центральном бульваре Рингштрассе и перед зданием парламента. Народ настаивал на справедливом наказании убийц. Наряду с этим рабочие выдвигали лозунги, осуждающие наступление капитала, либеральное отношение властей к правым экстремистским и фашистским организациям, требовали хлеба и работы. Сотни тысяч людей, ставших жертвой безработицы, находились в бедственном положении…

Демонстрация была мирной. Но полиция открыла огонь по безоружным людям: сначала из винтовок, потом из пулеметов, конная полиция ринулась в кровавую атаку на колонны рабочих…

Венских рабочих принудили дать отпор полиции: они ополчились против сеющих смерть защитников интересов буржуазной власти, обезоруживали их, нападали на полицейские учреждения, овладев зданием суда, сожгли на костре позорные судебные акты. К ним на помощь примчалась пожарная команда.

Этим бы все, возможно, и кончилось, если бы полиция, озверевшая из-за оказанного ей сопротивления, не бросила против рабочей демонстрации новые силы. Рабочие вынуждены были построить баррикады на Рингштрассе и в некоторых рабочих кварталах. Начались настоящие бои.

На второй день частичная забастовка переросла во всеобщую, а центр боев переместился в рабочие кварталы Вены. На баррикадах плечом к плечу сражались левые социал-демократы, коммунисты и беспартийные. Там были и левые члены социал-демократического союза защиты — «Шуцбунда». Они сражались героически, но на третий день власти подтянули из провинции подкрепления — полицию и войска. Против восставших открыла огонь артиллерия. Вся Вена содрогалась от ужаса. Восстание было подавлено в крови сотен убитых и тяжелораненых…

Разгромить восстание удалось главным образом в результате вмешательства войск. Руководство австрийской социал-демократической партии дало сигнал отбоя, отменило всеобщую забастовку, призвало восставших сложить оружие, помешало «Шуцбунду» дать отпор. Разгром стал неизбежен…

Репрессии против восставших и всех сил, за исключением «правоверных» социал-демократов, были суровыми. Власти превратили восстание в рубеж, за которым начался постепенный восход австрийской реакции, завершившийся диктатурой Дольфуса и «аншлюсом» 1938 года. Тысячи повстанцев-коммунистов, левых шуцбундовцев эмигрировали, чтобы спастись от жестокого преследования властей. Власти спешно начали создавать заслон из «специальных» законов, «поправок» к существующим распоряжениям и постановлениям, стремясь установить порядок, отвечавший их классовым интересам.

К чести болгарских коммунистов, в Венском восстании в июле 1927 года приняли активное участие десятки наших политэмигрантов и студентов, находившихся в то время в Вене. Это были члены заграничной организации БКП и прогрессивного студенческого общества, созданного в начале 20-х годов и объединявшего почти всю передовую болгарскую молодежь и рабочую интеллигенцию, приехавшую в эту страну, чтобы получить образование. Как читатель уже знает, часть этих людей, временно покинувших пределы родины во второй половине 1925 года, после злосчастного террористического акта, самоотверженно помогала в нашей работе по переброске болгарской политэмиграции из Югославии, где ей угрожало истребление. Разумеется, молодежь, входившая в общество, менялась: одни оканчивали курс учебы и возвращались на родину, их место занимали новые члены из тех, кто приезжал учиться. Таким образом, общество долгие годы, несмотря на репрессии официальных властей и шантаж болгарского царского посольства в Вене, продолжало играть руководящую роль в политической жизни нескольких сотен болгарских прогрессивных студентов и политэмигрантов.