Виктор Сафронов - Алмазная цепь Страница 75

После председателя, выступали еще какие-то люди. Многих Натоптыш видел впервые. Зато говорили они простым и понятным ему языком. Например, говорили, что более близкого друга чем он, они в своей жизни не знали. Были даже друзья детства, из чьих слов следовало, что они, еще в детстве, были спасены покойным от рахита и заразной свинки…

Когда мощный поток речей, разом иссяк и обмелел, неожиданно для собравшихся грохнул прощальный, торжественный салют.

Стреляли не по толпе, пальнули в воздух. Тем не менее, многие из присутствующих товарищей, чисто автоматически рухнули на землю, перекатились на другое место и нервно выдернув свои стволы, залегли за могильные холмики… Однако, обошлось.

После казуса с салютом, заунывно завыли, рвущие душу медные инструменты. Оркестр исполнил попурри на похоронную тему. В некоторых местах музыкального произведения, прорывались отголоски партийного гимна «Интернационал», определённый контингент из числа присутствующих, слушая этот музон приободрялся неимоверно.

Под музыку, гроб с муляжом заколотили. Опустили в могилку

и солдатики быстро забросали яму землей.

Слушая стук камней и удары комьев земли о крышку гроба, казалось, большинство собравшихся задумалось о своей бренности краткого существования на этой земле… По крайней мере, головы были тяжело опущены вниз. То там, то сям раздавались тяжелые вздохи и всхлипы.

По отмашке полученной откуда-то сзади, рыдающая, безутешная, молодая вдова под одобрительный гул боевых соратников, потеряла сознание.

Ей дали понюхать флакон с настоящим нашатырным спиртом. Она, явно не ожидая такой подлости от старших товарищей, всхрапнув и дернувшись всем телом, «пришла в себя».

«Молодец лейтенант! Молодец. Пока все без ошибок» — зашептал ей на ухо «седой брат покойного», он же, ее непосредственный начальник.

Поэтому, чтобы оправдать авансы руководства, она рухнула уже непосредственно на могильный холмик и от несбывшейся любви, очень натурально забилась в конвульсиях…

Посвященные во все детали траурных мероприятий, терпеливо ждали заключительного аккорда, в виде накрытого поминального стола.

А что?

Если чекист, так и выпить нельзя?

Можно… И даже нужно.

И только траурная процессия, стараясь ступать след в след, потянулись тонкой змейкой в обратную от бутафорской могилы сторону… Вновь незапланированный конфуз.

Торжественность момента и желание сослуживцев поскорее выпить по-первой и с удовольствием пожрать, попытался испортить «покойный». Сосем не ко времени заявивший: «Вы идите, а я еще посижу на «его» могилке».

Он уже даже достал и подстелил на соседнем холмике газетку, намереваясь посидеть на ней и продолжая лить слезы.

Пришлось под белы руки, дружными усилиями, вести в поминальный зал, всхлипывающего от горя «соратника».

ГЛАВА 69

На поминках, как важная и неотъемлемая часть траурных мероприятий, продолжали раздаваться подобающие такому моменту поминальные речи и тосты. Но, как-то само собой, после трех увесистых, положенных традицией, поминальных стопок «за помин души и землю пухом» официальная траурная обстановка — незаметно угасла и исчезла.

Ей на смену, на вьющийся дымок кадила, заглянула свободная, раскованная и непринужденная атмосфера. С ее появлением галстуки расслабили, пуговки на фирменных брюках и портупеи под пиджаками расстегнули. Начались задушевные разговоры, воспоминания о героических буднях. Спели хором песню «про Катюшу», потом аккапельно исполнили про то, что «наша служба и опасна и трудна». Хотели даже посылать за баяном. Отказались — пока еще в клуб заскочишь, пока назад… Решили перенести на другое время.

В конце концов, когда все дружно посмеялись над рассказанным экс-вице-премьером анекдотом, тогда, устыдившись разгулу веселья, «скорбящая публика» разъехались в разные стороны.

Перед последним прости и произнесением проникновенных слов поддержки родным и близким покойного, они же, т. е. родные и близкие, не забыли захватить со столов недопитое и недоеденное, для продолжения индивидуальных траурных мероприятий.

Безутешную молодую вдову, организаторами похорон было решено отдать «на провожание, до дома, до хаты и утешение по поводу невосполнимой утраты» председателю траурной комиссии. Что и говорить? Заслужил.

Иван Петрович, доверительно склонившись над ухом своего собеседника, а ранее сослуживца, отвлек его от аппетитного бараньего ребрышка обильно пропитанного соусом «ткемали»:

«Вот так меня и похороните — горячо задышал он ему в ухо. — Очень мне все это понравилось. Так торжественно и красиво, что прямо дух захватывает!»

На что его собеседник, недовольно отрываясь от увлекательного занятия, вполне резонно ему ответил:

«Нет, дорогой вы наш покойник. Мы вас уже похоронили. Поэтому следующего раза не будет. Фондов на одно и тоже мероприятие у нас нету. Бухгалтерия не пропустит, — он налил коньячку и потянулся за гусиной печенкой. — Только, что урну с прахом после кремирования тела в этот бугорок закопаем. И все… Загорайте с почестями… И… Как говорится… Земля вам, пухом.»

И в самом деле — пухом?

К чему двигаемся? Куда идем?

Куда идем, не знал только Иван Петрович. Зато об этом неведомом пути, знала одна тусклая, смазанная рыбьим жиром и серым цветом личность. Со скорбным выражением на бесцветном, стандартном лице, подошедший склонился к «виновнику торжественных мероприятий».

- Все было хорошо и достойно. Спасибо. Но похороны без покойника, как-то не по-христиански? Кого мы обманываем? — он глазами показал на экс-вице-премьера и добавил. — Не чувствуется пульса времени… Мы просто вынуждены идти вслед за событиями. Их опережать нам непозволительно. Сегодня следует шепнуть волшебное слово кандидату в безвинно пострадавшие.

- А как же… — смутился «недавно похороненный». — Его речь? Пожелания долгих лет памяти?

- Это приказ, — безапелляционным тоном произнес «скорбящий со всеми». — Он уже уходит. Выполняйте.

Иван Петрович, смешно шаркая ногами, побежал прощаться с отъезжающим председателем траурной комиссии.

От лица ближайших родственников покойного, со слезами на глазах, долго тряс руку, благодарил от всего сердца. Потом порывисто обнял его и прошептел на ухо, что-то заковыристое, не так давно разучиваемое на сеансах гипноза и нейро-лингвистического программирования.

Бывшего начальника, словно кнутом ударили. Взгляд у него поплыл, самого качнуло. Однако он быстро пришел в себя и приобняв за ягодицы «молодую вдову» отправился помогать бедной женщине справляться с внезапно навалившимся горем…