Андрей Коробейщиков - Камкурт. Хроники Тай-Шин Страница 76

Аргус чувствует, что его разум балансирует на грани между сознанием и хаосом. И, чтобы шагнуть вслед за тайшином, ему нужно перестать цепляться за логическое мышление и бесстрашно рухнуть в темноту бессознательного, в пугающую бездну, заполненную Пустотой.

Вспышка. Аргус вздрогнул. Перед его внутренним взором появилась морда зверя. Кто это? Дух из Сновидения или Животное Силы, Союзник? Аргус чувствует, что если он отпустит свое внутреннее Я, то станет этим зверем, и сможет уйти в его невесомом теле так далеко, как только пожелает. Самое интересное в этом предчувствии было осознание того, что он всегда знал как это делается, и всегда мог воспользоваться этим простым навыком.

— Пошли со мной…

Шепот Адучи. Мальцев, слыша его, полностью расслабляется, сливаясь с животным, превращаясь в него, обретая новое тело и новые возможности, не теряя при этом осознание своего собственного Я.

Волк. Он смотрит перед собой и видит волка, который стоит неподвижно, разглядывая его. Это Адучи? А как выглядит он сам? Аргус захотел посмотреть на себя и увидел внизу пушистые когтистые лапы. Рысь. Он — рысь! И одно лишь осознание этого момента принесло ему дополнительный контроль над своим новым телом. Спустя мгновение оба животных уже мчались во всю прыть сквозь густые таежные заросли. Аргус ликовал. Ощущение невиданной силы переполнило его. Они носились по тайге весь вечер, пока не вышли к небольшой поляне, на которой стояло древнее, давно заброшенное сооружение. Остатки старинного молитвенника в самой чаще предгорного леса. На перекошенных воротах, поросших голубым мхом, надпись сделанная на старинном языке. Аргус знает, что там написано, но не может осознать свое знание, понять смысл начертанных рун. Он оборачивается на волка. Тот сел перед самыми воротами, не сделав больше ни единого движения. Он словно ждет чего-то. Рысь шагнула вперед, но даже переполнявшей ее силы не хватило, чтобы преодолеть невидимое сопротивление старых ворот. Аргус сделал еще одну попытку. Тщетно. Вход в заброшенный молитвенник был словно заколдован. Рысь заметалась перед замшелой аркой. Из глубины строения на нее равнодушно смотрели покрытые вьюном старинные фигурки древних богов, высеченные из дерева.

«Я должен войти!» — забилась в голове Аргуса единственная мысль, которая полностью подчинила себе все его действия. Рысь прыгнула вверх, намереваясь перепрыгнуть через ворота, но невидимая стена снова оттолкнула ее назад. Грозная кошка снова взметнулась вверх, опять ринулась сквозь ворота… Все было напрасно. Молитвенник словно не желал принимать в гости лесного зверя, внутри которого притаилось возбужденное сознание молодого ученика Тай-Шин. Рысь растерянно оглянулась на своего попутчика. Волк медленно встал и, повернувшись, побежал вглубь тайги, туда, откуда они пришли. Сновидение подошло к концу. Нужно было возвращаться. Возвращаться назад, в аил, возвращаться в свои тела. Но святилище…

Рысь метнулась вслед за волком, но остановилась и обернулась на заброшенное здание. Аргус прислушался к своим тончайшим ощущениям и понял, что здание только выглядит заброшенным. Что для тех, кто входит вовнутрь все открывается совсем в ином свете. Но это лишь для тех, кто входит вовнутрь. А он не вошел. И Адучи сюда привел его не случайно. Это экзамен. Проверка. И он ее не выдержал. Нужно возвращаться. Волк уже почти скрылся из вида. Аргус почувствовал, что если он уйдет сейчас отсюда, из этого Сновидения, то, возможно, уже больше никогда сюда не вернется. Его не впустили. Все кончено. Мир Тай-Шин захлопнул перед соискателем свои невидимые двери. Но он столько ждал этого момента! Такие надежды возлагал на этот мир…

Нет! Он останется! Он докажет что достоин! Он лучше умрет здесь, в этом Сновидении, чем вернется обратно. Туда, где его уже ничего не ждет без перспектив стать воином Тай-Шин. Он развернулся и опять побежал к неприступным воротам тайшинского молитвенника. Прыжок! И в этот самый момент, словно невидимая рука огромного великана подхватила его в воздухе и снова швырнула в темную Пустоту. Он пронзительно закричал и открыл глаза. Прямо перед ним сидел отрешенный Адучи. Его глаза были закрыты, как будто он не хотел смотреть на отверженного ученика. Аргус непроизвольно всхлипнул. Вернее, он просто хотел вдохнуть порцию воздуха, чуть большую чем обычно, но получился звук похожий на всхлипывание. Все надежды рухнули в одно мгновение. Ему на самом деле захотелось разрыдаться. Но именно это унизительное состояние всколыхнуло в нем глубинное чувство ярости, которое стремительно поднималось изнутри разрушительной волной. Все кончено! Ему отказано в продолжении Пути! Нет ничего хуже, чем вкусить запретный плод, а потом, распробовав его, лишиться возможности попробовать его еще раз. Он с ненавистью посмотрел на безмятежное лицо тайшина. А ведь он наверняка был в этом святилище. Его водили туда его учителя. Он знает что там! А вот ему он не помог. Приоткрыл полог, а затем закрыл его снова. Зачем вообще нужно было все это начинать?

— Знаки… — тихо пробормотал Адучи, словно догадываясь, о чем думал сейчас его первый ученик, — ты бы мог войти, но тебе мешает груз твоего Я. Ты слишком отягощен человеческими предрассудками.

— А ты? — Аргус уже не скрывает своего раздражения. Он знает, что Адучи, конечно, уже чувствует его гнев, — Ты то что, не отягощен? Почему они тебя выбрали?

Тайшин улыбается. Но Аргусу кажется, что эта улыбка больше похожа на издевательство, на пощечину. Адучи качает головой:

— Не думай, что это делает меня лучше или хуже тебя. Просто я это я, а ты это ты. У нас разные Пути, потому что нет ни одного одинакового. Не расстраивайся. Ты не вошел в этот пограничный Храм, значит, тебя ожидает другой…

Аргус уже не может контролировать свою ярость. Путешествие в теле сновидения обострило все психические процессы, усиливая их. Все кончено! Он выхватил нож из чехла, который крепился на поясе его ветровки и, слабо отдавая отчет своим действиям, сделал выпад в сторону Адучи. Тайшин уклонился от удара, и встречный клинок, описав замысловатую траекторию, рассек руку, сжимающую нож. Аргус вскрикнул и, выронив нож, бережно прижал кровоточащую руку к себе. Боль вернула возможность мыслить трезво.

— Извини… Извини, я сам не понимаю, что со мной происходит…

Адучи, прищурившись, пристально смотрит на раненого ученика.

— Не смей никогда поднимать на меня оружие!

— Извини!

— И не извиняйся. Ты ни в чем не виноват. Просто в тебе слишком много человеческого. А в мир Тай-Шин войти могут только оборотни…

Они зашли в уютный бар и теперь сидели за столиком, на котором стояли чашки с дымящимся крепким кофе. Мальцев внимательно смотрит на собеседника.