Толчки - Марат Дроздов Страница 8

Когда двери закрылись, я почувствовал легкое облегчение, что не придется делить четыре квадратных метра лифта с этой бабушкой. Ноги вдруг начали подгибаться, и я был вынужден опереться о стену, чтобы не упасть. Мало-помалу дыхание мое стало приходить в норму, мне удалось немного успокоиться. Но как только кабина остановилась, на меня снова напала нервозность. Я вышел из лифта и подошел к лестнице, ведущей на крышу. В моих движениях чувствовалась резкость, не присущая им доселе. Но, в тот момент это меня мало интересовало.

Я подошел к лестнице и начал взбираться по ней. Дверь, ограждающая начало лестницы от ее завершения, как и в моей парадной, была закрыта. На какую-то секунду я понадеялся, что она окажется заперта.

«Тогда найду другую», – перебил я сам себя. – «Жить мне уже не за чем».

Но мои надежды не оправдались. Дверь легко поддалась, когда я потянул ее на себя. Тогда я продолжил карабкаться вверх. Ступенька за ступенькой, я приближался к свету, падающему на меня сверху. Когда я поднялся и почувствовал под ногами твердую гладкую поверхность пола, пришедшую на смену рифленым ступенькам, я почувствовал, что моя нервозность удвоилась. Теперь меня не просто трясло, но колотило, как никогда прежде.

Удивительно, но когда я вышел на крышу и на меня пахнуло свежим воздухом я моментально успокоился. Осталось лишь тупое безразличие. Видимо, мозг понял, что волноваться бессмысленно, и стал воспринимать это как прием таблетки: чем быстрее, тем лучше. Я подошел к краю, и взобрался на барьер, отделяющий крышу от пустоты.

«Бьет ветер по щекам упорно,

Передо мной лишь пустота…»

Вот только машин нет. Я стоял на стороне, обращенной во двор. В тот день ветра почти не было, но это если ты стоишь на земле. А здесь, на высоте девятого этажа, ветер чувствовался более чем ощутимо.

С чего все началось?

Возможно, все началось в субботу, когда я поссорился с мамой?

Нет.

«Ответственный и взрослый человек»…

Про кого угодно, но только не про меня.

Когда на меня, в очередной раз, напала Раиса Федоровна?

Вполне возможно, но тоже мимо.

«У таких как ты зачастую мало что получается в жизни»

«В обществе таких как ты зовут неудачниками»

Когда случилась та перепалка с Денисом?

Может быть… Но нет.

«Ой, ой, ой, Вы только посмотрите! Наша королева плачет!»

Мои глаза и правда наполнились слезами. Я смахнул их и они унеслись в бесконечность.

Когда я решил начать встречаться с Леной?

С этого-то все и началось.

«Как ты вообще можешь нравиться девушкам?»

Перед глазами пронеслась вереница образов: Раиса Федоровна, не поднимая головы рассказывающая, кто я такой, Денис, тихо хохочущий в это время, Денис и Даша, смеющиеся надо мной в вестибюле, озлобленное лицо Даши, прижимающей меня к стене в рекреации, Лена, кидающаяся в объятия к незнакомому парню…

Я посмотрел вниз.

«Шагнуть мне надо лишь туда»

Почему-то мне захотелось это сделать, как в кино. Я развернулся, расправил руки, закрыл глаза и опустился в неизвестность.

Толчки

Часть первая

Толчки

l

Моя жизнь не имеет смысла.

К этому неутешительному выводу я пришел, когда шел домой. Наверное, со стороны кажется, что из уст подростка это звучит крайне нелепо, но это не мешает мне делать такие выводы. В тот момент мне казалось странной только одна вещь: почему к этому выводу я пришел только сейчас? Я топчу эту землю вот уже пятнадцать лет, а об идиотичности своей жизни подумал лишь сегодня?

Я представил, как со мной это часто бывает, что то, о чем я сейчас подумал, я рассказываю какому-нибудь знакомому в виде шутки. Скорее всего, эта хохма имела бы большой успех: «Человек в пятнадцать лет думает, что жизнь не имеет смысла и задумывается о бренности бытия». Смешно, не правда ли?

Криво усмехнувшись, я продолжил путь, глядя себе под ноги. Но как бы там ни было, когда я несколько минут назад критически оглядел окружающие меня строения, я ужаснулся. Я живу да и, скорее всего, умру, в окружении пятиэтажек и частной застройки! В этом городе, с уродским названием Хеймсфальск, других построек нет!

Это название было ему присвоено не то в XVII, не то в XVIII веке, никто точно не знает. Самому же городу, по-моему, полтысячи лет. Когда-то он был всего лишь небольшим поселением рыбаков (город стоял на реке Итра), продававшим свой улов в близлежащий город Золгород, который раньше назывался Каменнозёрск. Постепенно поселение разрасталось и, со временем, превратилось в небольшой городок. А статус города получил лишь через двести лет.

Но я отвлекся. Сейчас, хоть город когда-то пользовался популярностью и был центром всеобщего притяжения, он стал просто одним из многих небольших городов, которые не видно на карте. В нашем городе было чуть больше шестидесяти тысяч жителей – слишком мало для мегаполиса, но слишком много для деревни. Город жил лишь за счет рыбокомбината, да окраинного молокозавода. По крайней мере, это то, о чем я знал.

Я прошел мимо Тика. Он не обратил на меня внимания, потому что попросту не знал меня. Но вот я про него знал все. Как и все в этом городе.

Тик – это, конечно, не его настоящее имя. Но то, что написано в его паспорте уже давно было забыто и заменилось прозвищем Тик. В нашем городе он появился совершенно внезапно, как и его «банда». Стоило им очутиться в нашем городе, как о них сразу же узнали все, а все потому, что Тик и его дружки были байкерами и не представляли жизни без своих железных коней. И, что примечательно, они не ставили глушители на свои мотоциклы. То есть, если кто-то из их «банды» ехал по улице, то его слышал весь район. Тик и его ребята осели у нас недавно, лет пять назад. Просто заехали и решили остаться. По городу поползли слухи, что они купили двушку недалеко от центра и живут там все вместе. Представить, что шесть тридцатилетних мужиков живут в тесной квартирке, было довольно сложно, но опровергать эти сплетни пока никто не собирался. Члены «банды» Тика не были стереотипными байкерами – здоровенными мужиками с бородой, не снимающими с себя кожаной одежды и берцев. Это были обычные парни, которые, при