А Парамонова - Пробуждение: магическая печать (СИ) Страница 96

— Ненавижу, — прошипела Эмма глядя на него снизу вверх.

На секунду ей показалось, что огонек в карих глазах дрогнул.

— Благородное чувство, Керн, — едко заметил Демиен. — Вот только ты на него не способна.

О, как же он ошибался. Она способна, еще как способна, и прямо сейчас она испытывала это чувство по отношению к нему. Она мечтала о том, чтоб он растворился в своей собственной желчи, сгорел в своей наглости и утонул в пучине своей бесчеловечности. Эмма собиралась продолжать перечисление того, что бы она хотела сделать с ним, но в этот момент в аудиторию вошел Феликс, и счастливая улыбка тут же исчезла с его лица. Отбросив её от себя, Альгадо блокировал удар и двинул ему так, что Феликс отлетел на несколько метров.

— Тише, дружище! — смеясь, воскликнул он, когда поднявшись, он снова двинулся в его сторону. — Керн, ты бы угомонила своего Цербера. — Бросил он девушке, когда Эмма удержала друга от очередной попытки врезать ему. — Я всего лишь хочу восстановить справедливость.

— Что он сделал Эмма? — спросил Феликс, взяв себя в руки.

Убедившись, что он не собирается снова лезть в драку, Эмма рассказала про валентинку.

— Верни! — твердо сказал Феликс, сверкнув по нему взглядом.

— Верну, — заверил Демиен. — Но сначала прочту! Всем же интересно. Не так ли? — обратился он к одногруппникам.

— Демиен, так нельзя, — попыталась Кира, но безуспешно.

— Нельзя? — усмехнулся он. — Я не знаю что это!

— Отлично! — вдруг сказала Эмма.

Он обернулся и с интересом посмотрел на неё.

— Давай, читай!

— Эмма, — осторожно произнес Феликс.

— Все хорошо, Фел, — улыбнулась она. — Пусть читает!

— Ну, вот и славно, — сказал Демиен.

Он облокотился на подоконник и начал читать громко, с выражением:

— Любовь, звездопадом в душе моей чувства к тебе рассыпая,

Греет сердце мое, прогоняя сомнения проч.

Я так счастлива, милый, в объятиях твоих засыпая!

Днем мечтаю о них, сожалея, что кончилась ночь.

Обернувшись, Эмма увидела преподавателя астрономии и декана физико-математического факультета. Мужчина и женщина стояли в дверях и смотрели на Демиена, который так увлекся своей игрой в унижение, что не заметил, как они вошли. Не обращая внимания на образовавшуюся тишину, он продолжал чтение:

— Мне не ведомо чувство тревоги, когда ты со мною.

В нашем мире и в стужу тепло, я его для двоих сохраню.

Все с тобой разделю — ничего от тебя я не скрою!

Я люблю тебя Феликс, всем сердцем тебя я люблю!

Закончив, он поклонился «слушателям» и улыбнулся, услышав чьи-то одинокие аплодисменты, но, его эго не долго тешилось. Подняв глаза, он замер от неожиданности: прямо перед ним стоял Артур.

— Браво, Демиен! — произнес он. — Сегодня ты в очередной раз удивил меня, а я-то думал, что больше, чем ты уже упал, падать некуда.

Эмма стояла в объятиях Феликса, слушая его с замиранием. Она смотрела на двух мужчин, так похожих внешне и видела двух совершенно разных людей.

— Ты, наверное, думаешь, что сделал сейчас что-то смешное, — продолжал Артур. — Забавно иметь превосходство над кем либо, правда? Вот только, смеясь над чувствами других людей, ты выставил на посмешище лишь себя самого.

Демиен стоял как скала. Он глядел прямо в глаза дяде, не отрываясь и не моргая.

— Ты, всерьез, считаешь, что победитель здесь ты? — спросил Артур.

Демиен не проронил ни слова, но все его существо показывало, что он думает именно так. Артур усмехнулся и снова посмотрел на племянника.

— Конечно же думаешь… Ты привык, что никто не смеет возразить тебе, но это не означает, что они уважают тебя.

Артур обернулся на мгновение и указал на них с Феликсом.

— На самом деле, всем ясно, что победил не ты, а Феликс Штандаль. И не он смешон, а ты. Ты, Демиен! Ты смешон, и ты жалок, потому что пытаешься высмеять то, чего сам желаешь… Да, ты желаешь этого, но никогда не получишь. Все, что ты имеешь — пустое, временное и незначительное. Все отношения и мимолетные интрижки — это не сравнится с тем, что есть у них. И ты завидуешь, ведь ты никогда не сможешь испытать настоящее чувство. Тебя никогда не полюбят за то, какой ты есть, а не за то, что у тебя есть и как ты выглядишь! Тебя никогда не полюбит такая девушка как Эмма… Потому что твое собственное сердце не способно искренне почувствовать и сказать: «я люблю тебя!»

В тяготеющей тишине, опустившейся на аудиторию, Эмма слышала, как бешено колотится её собственное сердце.

— Это все? — спокойно спросил Демиен.

— Да, — ответил Артур.

— Тогда я бы хотел занять свое место, — сказал парень, указывая на часы над доской. — Вы задерживаете занятие.

Сказав это, он повернулся к Артуру спиной и прошествовал за свою парту.

— Вечером я жду вас на кафедре, чтобы назначить отработку на сегодня, мистер Альгадо, — сказал Артур. — И вас, мистер Штандаль. Я все понимаю, но студентам запрещено использовать радиорубку академии в своих личных целях. Ваша отработка будет завтра, — добавил он и, увидев благодарность в глазах Эммы, вышел из аудитории.

Эмма знала: декан мог наказать парней вместе, и она поняла — он подарил им этот вечер.

Новые очки продолжали съезжать с переносицы, и это жутко раздражало его. И зачем только он принял этот подарок? И, хотя они доставляли неудобство, Эмиль знал, зачем он терпит. «Все ради тебя, Гром! — пробурчало его сознание, а пальцы вернули очки на место, откуда они немедля упали снова. — Ох, лучше бы это были контактные линзы!» С тех пор, как его лучший друг ушел из их компании, почувствовав себя преданным, Эмиль всеми силами старался вернуть его назад. Чтобы показать свою преданность, он делал все, что мог, в том числе — носил эти совершенно не подходящие ему очки. Виктор не реагировал, и все так же не хотел возвращаться в «Созвездие». И, Эмиль не собирался сдаваться, но именно сейчас он знал: его помощь и поддержка больше нужна другому его другу.

— Я видела её в малом читальном зале, — ответила девушка.

Поблагодарив её, Эмиль повернул направо и, пройдя ряды стеллажей, открыл дверь в смежную комнату библиотеки. Она действительно была не большой и использовалась в основном старостами во время общих сборов. Вивиен сидела на широком подоконнике, уткнувшись лицом в колени, плечи дрожали, и она тихо всхлипывала.

— Ты слышала, — произнес Эмиль.

Он подошел к ней, приобнял подругу и протянул ей платок. Вивиен подняла заплаканное лицо и, соскочив с подоконника, бросилась в его объятия. Прижимая девушку к себе, он просто молчал и гладил её волосы, давая ей возможность прорыдаться.