Мишель Сифр - В безднах Земли Страница 13

Кульминационный пункт покорения Маргуарейса наступил в 1958 году, затем последовали экспедиции меньшего размаха, проводившиеся вплоть до 1960 года, и вот результат: обнаружены новые пропасти, правда неглубокие, но подающие большие надежды.

В такой обстановке я и руководил экспедицией 1961 года. 22 августа 1961 года я послал отряд на разведку пропасти, обнаруженной в 1960 году на каменистых склонах Конка-делле-Карсене в Италии. Это исследование было прервано перед вертикальным лазом, где ощущался сильный поток воздуха — верный признак того, что у пещеры есть продолжение.

16 июля 1962 года, 13 часов. Я спускаюсь в пропасть

Одновременно мои товарищи спускают снаряжение в сорокаметровый колодец пропасти

По возвращении в лагерь отряд, полный энтузиазма, сообщил мне, что на глубине более ста метров залегают пласты льда [9].

Посещение этой пропасти на следующий день и наблюдения за состоянием льда, его структурой, морфологией и т. д. позволили мне предположить, что перед нами — исключительное явление: самый глубокий в мире подземный ледник, быть может сохранившийся со времен последней ледниковой эпохи (двадцать тысяч лет тому назад) или, во всяком случае, возраст которого насчитывал несколько тысяч лет. В самом деле, толщина льда (около тридцати метров), топографические и геоморфологические условия образования исключали возможность его более позднего происхождения.

На следующий год я наметил большую экспедицию ученых-спелеологов, единственно с целью раскрыть эту удивительную геологическую загадку. Чтобы серьезно исследовать подземный ледник, мы решили разбить лагерь недели на две на горизонтальном его участке, на глубине 110 метров. Это было связано с некоторыми техническими, но вполне преодолимыми трудностями, тем более что группа итальянцев в 1961 году впервые прожила под землей целый месяц, выполняя обширную программу биологических исследований организма людей и животных.

Этот эксперимент "семьсот часов под землей" и натолкнул меня на мысль провести на леднике по крайней мере месяц, чтобы изучить его и добавить к моим работам по гляциологии изыскания в области физиологии.

Убеждаю товарищей

Идея о проведении моего эксперимента вначале была воспринята довольно прохладно. Он казался неосуществимым, полным опасностей и риска, в частности для моей психики. Это было главное возражение: боязнь, как бы я не сошел с ума под влиянием одиночества, холода, сырости, страха, отсутствия общения. Эксперимент к тому же предполагал, чтобы клуб направил все свои усилия на достижение этой цели, несколько пренебрегая чисто спелеологическими задачами. Но настоящие трудности были чисто технического порядка, ибо массив, засыпанный снегом в течение большей части года, был связан с миром лишь старой, заброшенной "стратегической" дорогой военных лет, находившейся в крайне плачевном состоянии, и сообщение по ней прерывалось то в результате образования фирна, который держался до самого лета, то из-за обвалов, вызванных частыми ливнями; таким образом, доступ к нему был возможен лишь несколько месяцев в году.

Следовательно, каждый день был на счету. Клуб Мартеля решил мне помочь, так же, как и горная секция 6-го Республиканского отряда безопасности, возглавляемого майором Риолле, которого побудил к этому его начальник, господин Мир. Префект департамента Приморских Альп Пьер-Жан Моатти и командующий гражданской обороной согласились предоставить в наше распоряжение вертолет, базировавшийся в Ницце.

Покоритель Аннапурны Морис Герцог, министр по делам молодежи и спорта, обещал взять надо мной шефство, а в Париже после ряда неудач я получил различные препараты и медикаменты, в частности от Военно-воздушных сил и Университетской клиники, где доктор Персево и профессор Плас составили для меня полный биологический рацион.

Скептиков было немало, но многие мне помогали и стали моими друзьями.

Понадобилось оборудование для лагеря, одежда, осветительные средства. Денег у меня не было. Некоторые члены клуба Мартеля сделали пожертвования, другие предоставили кредит, правда небольшой, в размерах, какие позволяли их скромные средства. Кое-кто поставил мне снаряжение бесплатно, например Жильбер Мерлен, директор " La Cordee", где изготовили для меня спальные мешки; впрочем, он постоянно оказывал мне значительную помощь и во многом другом.

Наконец в июне все снаряжение было собрано в Ницце у Кошонов и доставлено на вертолете к базовому лагерю, который разбили в том месте, где была вода: на плато Амбруаз, в часе ходьбы от пропасти Скарассон.

Оттуда одни группы перенесли на себе снаряжение до пропасти (что было нелегко), а другие оборудовали мой подземный лагерь — работа и трудная, и опасная из-за климатических условий в пропасти в это время года: стены были покрыты льдом, всюду струились ручейки.

Тогда же, в июне и июле, группа по устройству лагеря стала свидетелем обвалов скалистых пород в пещере. В частности, Креак, выполнивший в 1961 году топографическую съемку, обнаружил изменения в сорокаметровом колодце, а Марсель Кан слышал грохот, произведенный падающими камнями.

Антуан Сенни, Жерар Каппа и Жан-Пьер Мерете, установив палатку на самом леднике, на деревянном настиле, обнаружили, что вода просачивается и сквозь мат, покрывавший этот настил.

Но отступать было уже поздно, жребий брошен! Единственное, что предстояло решить, — это организация работы на поверхности — смена дежурных. Интервалы не должны были быть одинаковыми, чтобы не давать мне никаких, даже косвенных, указаний о течении времени. Одному горному стрелку поручили нести постоянную вахту в базовом лагере на плато Амбруаз, чтобы снабжать водой и пищей двух добровольцев-дежурных, разместившихся в крохотных палатках у входа в пропасть; один из них был из Республиканского отряда безопасности, а другой — представитель только что основанного мною Французского института спелеологии [10], член клуба Мартеля или другого клуба.

Были приглашены все желавшие дежурить под наблюдением руководителей групп: Лафлёра, Каковы и Спренжера, которым было поручено контролировать условия эксперимента. Среди дежуривших у края пропасти наиболее отличились своей исполнительностью Жерар Каппа, Марк Мишо, Жан-Пьер Мерете, Серж Примар, Клод Шабер и многие другие, кого я не могу здесь перечислить; но они тоже способствовали успеху этого первого опыта длительного пребывания под землей, поставленного под научный контроль.