Песок сквозь пальцы - Дмитрий Матвеев Страница 13

Начался новый день.

День пятый: Иерусалим – Вифлеем – монастырь Мар Саба – Иудейская пустыня – Мертвое море, дистанция 67 км

…Граница встала перед ними неожиданно и во всем своем пугающем величии – здоровенные, до восьми метров металлические параллелепипеды, состыкованные не в размер, вились бесконечной змеей вправо и влево. Вдоль забора тянулась «линия отчуждения», как и положено, с опашкой и проволокой. Они остановились у бордюра дороги, собрались вместе.

«Проезжаем сейчас КПП, будьте готовы, если решат проверить вещи, – сказал Алексей немного напряженно. – В прошлый раз пропустили спокойно».

Они медленно подкатили к воротам, распахнутым настежь, солдат в шлеме и с автоматом нетерпеливо махнул им рукой, когда Алексей принялся ему что-то объяснять – проезжайте, мол. Проезжая последним, он махнул рукой погранцам и вкатился на территорию Палестинской автономии. Они снова собрались, метрах ста от стены, у дороги, обернулись, обозревая её уже с другой стороны. Алексей, ухмыляясь, фотографировал их растерянные лица на фоне разделительного барьера. «Ну, добро пожаловать в Палестину! – сказал он, убирая телефон в карман велосумки на руле. – Ехать советую кучно, не отставать, на провокации не поддаваться!» – «Шоо? – протянула Регина. – Какие еще провокации?» – «Ну, в прошлый раз, когда мы тут ехали, нас обкидали камнями. Так что будьте осторожны». – «Хорошо, что не обстреляли. И в заложники не взяли». – «Та ну тебя, Сашко, наговоришь сейчас! – махнула рукой сбитая с толку Регина. –Ты еще гарэмом нас напугай! – и покосилась в сторону Богомилы, прямо облизав взглядом ее высокую фигуру в обтягивающей майке и велошортах. – Може, как-то приоденемся?» – «Та проскочим!» – Алексей запрыгнул на седло и задал темп.

…Фарковских они оставили в иерусалимском хостеле, договорившись еще с вечера, что встретятся с ними в Эйн Бокеке – городке на Мертвом море, где у них была запланирована дневка. «Послезавтра мы там будем к вечеру, спишемся в вайбере, – сказал Алексей, и Татьяна кивнула, поджав губы. –Вы в палатке будете?» – уточнил Алексей. – «Нет, мы уже там забронировали отель, – ответила Татьяна, озабоченно поглядывая на спящего мужа. –Отдохнем, доедем на автобусе и вас подождем». – «Ну ок, – Алексей кивнул на горку продуктов на пустой кровати –Это ваше. Ну, в расчете на вас. Не будете есть – выбросите» И вышел в коридор. Было странно видеть обычно спокойного начальника раздосадованным. «Ну а кого сбой планов приводит в хорошее расположение?» – подумал он, и, сочувственно кивнув Татьяне, вышел следом. Остальные уже ждали у входа в хостел, присматривая за их велосипедами. Было свежо, ночью опять пролил дождик, и он порадовался тому, что приоделся потеплее. Из города выскочили быстро, не в пример, как в него входили…

…Вифлеем петлял спусками и подъемами, на последних он закусывал губу и выжимал на пониженной из своих ног все, что мог, чтобы не отставать. Мелькали магазины с вывесками на арабском, вдали виднелись колокольни с крестами, проехали мечеть. Город изогнулся чашей, и он увидел впереди большущую стену с крестом. «Базилика Рождества, можно погулять полчасика, – сказал Алексей, ставя велосипед к стене. –По очереди».

Прежде, чем они попали в храм, их встретил огромный Георгий Победоносец с неизменно пронизываемым змеем. Рядом был туалет, где он скинул уже неактуальный термик, сунул в рюкзак. Вышли во двор церкви. Первое, что он увидел, был рождественский вертеп в натуральную величину. Деревянные фигуры казались от натуральности восковыми, овцы будто дремали и были готовы вскинуть свои ушастые головы, а традиционный колорит ясель с Младенцем, Марией, прикрывающей Его пеленкой, Иосифом, стоящим за ее спиной, пастухом на коленях и волхвами в цветастых халатах, сбивала с толку стоящая рядом с Марией женская фигура в одежде вполне себе европейской – передник, шаль на плечах. Он хмыкнул, сфотографировал, пошел внутрь.

Церковь была огромной, с разными приделами, но изначально он попал в главный зал, где только что завершилась служба. Последний куплет «Тихой ночи», непривычно звучащий посреди весны, он прослушал, прикрыв глаза. Красиво поют… Он сосредоточился на тишине внутри себя, пытаясь, как и вчера, в храме Гроба Господня, вызвать в себе молитву, поток слов, что обычно, после минуты тишины, начинал идти в его голове, но тишина гулко отдавала пустотой и эхом этого огромного зала. Ни Иерусалим вчера, ни Вифлеем сегодня не отзывались в нем никак…

Алексей тронул его за рукав: «Там, если направо повернуть, можно посмотреть на пещеру, где родился Христос. Идем?» Он покорно кивнул, они спустились по ступеням вниз, в небольшой зал, где сильно пахло ладаном и была очередь. Алексей махнул рукой и пошел дальше, а он, встав рядом с каким-то кардиналом в малиновой шапочке, вновь прикрыл глаза, ловя волну и не находя ничего. Спустился к знаменитой четырнадцатиконечной звезде, отмечающей место, где стояли ясли, встал рядом с кардиналом, преклонив колено, тронул металл звезды. Теплый от множества рук металл не сказал ему ни слова.

Пора! Он вышел из храма, натянул велосипедный шлем. Алексей еще не пришел, Регина и Богомила смотрели в разные стороны как наэлектризованные. Он подошел к Богомиле, взял за руку: «Пойдешь?» И потянул обратно, в храм, сдёргивая шлем. Она пошла. Он провел ее по своем маршруту, подвел к ступеням со звездой. «Там, говорят была пещера Рождества, стояли ясли. Спустишься?» Очереди уже не было, но она замотала головой – нет, не пойдет. Почему? – удивился он про себя, но не спросил, взглянув ей в лицо. Что-то неуловимое промелькнуло там, как метеор в ночном небе, стирая все вопросы. Она развернулась и вышла в холл, он догнал ее возле Георгия Победоносца. «Сфотографирую?» Она встала к скульптуре, улыбнулась и вдруг опустила голову. «Пусть так, – сказала. – Возле змея». Он хотел пошутить, но осекся. Посмотрел не нее, как будто впервые. Стройная, в этих обтягивающих шортах и футболке, с большой грудью, которая ее не стесняла, в шлеме и перчатках, она походила на деву-воительницу, словно у Георгия появился вдруг конкурент. «Так отдай же, Георгий, знамя свое, серебряные стремена…» – вспомнил он слова полузабытой песни. Воительница, но такая странная, с этим опущенным взглядом, с закушенной губой…Богомила улыбнулась, вскинув голову, он нажал на спуск.

…От базилики Рождества спустились в сам Вифлеем по крутым и извилистым улочкам. Вышли на финишную прямую из города, катили вдоль дороги и любовались свалкой, справа и слева. Ощутимо воняло помойкой. «Здравствуй, родина! – подумал он иронически. – Вот, значит, как породнилась Палестина с Россией?» Дорога шла слегка с подъемом, он поднажал, догоняя Богомилу, колени заныли. Их обступили гаражи, какие-то станции техобслуживания и