Льюис Котлоу - Занзабуку Страница 14

Трава не мешала нам видеть кормящихся буйволов. С того места, где мы оставили грузовик, животные казались темными пятнами. Мы подходили к ним с подветренной стороны.

Вначале я шел в нескольких шагах впереди, тщательно выполняя все указания Хуберта. Оператор остался примерно в сотне футов сзади, чтобы заснять нас вместе с буйволами.

«Немного левее», — шепнул Хуберт. Я слегка отклонился влево.

«Стой». — И я остановился. Один из буйволов поднял голову. Не обнаружив ничего подозрительного, он продолжал жевать.

«Теперь осторожно вперед», — жестом показал Хуберт, и я сделал еще несколько шагов к буйволу. Внезапно меня поразила одна мысль, и я оглянулся. Вокруг не было ни одного дерева, а грузовик остался примерно в полумиле сзади. Если буйволы бросятся на нас, нам не спастись.

«Стой», — просигналил Хуберт, потому что я подошел слишком близко к стаду.

Два буйвола подняли головы и заметили нас. Они были всего в ста футах, и даже Хуберт не намеревался подходить к ним ближе. Не думаю, чтобы вам когда-нибудь удалось подобраться к стаду буйволов ближе, не подвергшись их нападению.

Вожак повернулся к стаду, и все животные повернулись к нам. Вожак вытянул шею, будто принюхиваясь к чему-то. Я начал снимать. Буйвол, вероятно, услышал звук работающего аппарата. Он поднял голову выше и с неприязнью разглядывал нас. Вожак был явно недоволен.

Он ждал, не подойдем ли мы еще ближе. Мне показалось, что я понимаю его мысли и чувства. Мы не нравились ему. Мы помешали ему кормиться. Если мы уйдем, все кончится мирно. Если нет, он прогонит нас. Но он никак не мог окончательно решить, что же делать.

Мы с Хубертом стояли неподвижно. Если бы мы стали отходить, это могло роковым образом повлиять на решение буйвола. Лучше всего было стоять на месте. Может быть, буйвол поймет, что у нас нет дурных намерений, или решит увести стадо на другое место, со свежей травой.

Именно это он и решил. По какому-то сигналу, который я не смог ни услышать, ни разглядеть, двадцать пять больших черных буйволов медленно повернули и побрели в высокую траву. Мы стояли и ждали, пока все они не скрылись из виду, и тогда я почувствовал, что уже давно затаил дыхание. Я перевел дух и с улыбкой обернулся к Хуберту. Он казался спокойным и довольным, что я получил долгожданные кадры. Меня же больше интересовало, удалось ли оператору заснять эту сцену.

Все кадры оказались хорошими. В фильме вы можете увидеть меня рядом с буйволами. Вы можете увидеть, как вожак внимательно разглядывает меня. Когда он раздумывает над тем, что предпринять, его голова занимает весь экран. Каждый раз, просматривая фильм, я, как и многие зрители, говорившие мне об этом, читаю на морде буйвола его размышления.

Спустя два года Том Марвел рассказал в своей книге «Новое Конго», как Хуберт брал его посмотреть стадо буйволов. Хуберт сказал ему, что буйволы в парке больше не нападают без серьезных причин на людей, а в этом неприкосновенном убежище животных никто намеренно не раздражает их. Буйволы постепенно привыкают к человеку. Со времени моей второй экспедиции в парке побывало очень много посетителей. Пройдет несколько лет, и местные буйволы станут такими же неопасными для человека, как медведи Йеллоустонского парка. Все же мне не верится, что буйволы будут останавливать автомобили туристов и выпрашивать подачки.

Глава четвертая

ВСТРЕЧА С ОБИТАТЕЛЯМИ ЛЕСА ИТУРИ

На первый взгляд пигмей кажется карикатурой на человека, миниатюрным изображением, выполненным неумелой рукой. Сначала я нередко ловил себя на том, что смотрю на пигмеев как на цирковое чудо, но однажды меня поразила мысль: «А каким кажусь им я?»

Если мне пигмей кажется сморщенным десятилетним подростком, то он должен смотреть на меня как на неуклюжего, неестественно прямого и плоского великана.

Золотисто-коричневый цвет кожи пигмея, без сомнения, кажется ему самым нормальным, золотой серединой между темно-коричневым цветом кожи его соседей банту, живущих у кромки леса, и противоестественной бледностью случайных белых посетителей. Возможно, он подозревает, что я не весь такой бледный. Но он не уверен в этом, так как вместо того чтобы носить удобную набедренную повязку из коры, весь я, за исключением рук и лица, закутан в одежду, а на моих ногах тяжелые кожаные башмаки.

Мне довелось жить в лесу с пигмеями, которые никогда не видели белых или встречали их всего несколько раз. Однажды пигмей, желая убедиться, не намазал ли я свою кожу белой краской, провел пальцем по моей руке. Пигмеи сильнее интересовались белым человеком, чем большинство африканцев, с которыми мне приходилось встречаться. Они щупали мою одежду, обследовали мою палатку и дивились на мои киноаппараты. Когда я что-нибудь варил себе, они усаживались в кружок и молчаливо наблюдали, как я ем. Время от времени они переглядывались и ухмылялись.

Однажды я вскрыл банку бекона, стал жарить его, и он наполнил поляну своим ароматом. В тот раз вокруг моего костра собралось много пигмеев. Но пигмеи никогда ничего у меня не просили, да их было слишком много, и моих небольших запасов не хватило бы на всех.

Любопытные пигмеи все же не совсем понимали, почему белый человек предпочитает фотографировать животных, вместо того чтобы убивать и есть их. Но пигмеи легко улавливали мое настроение и чувства — раздражение, нетерпение или радость.

Пигмеи относятся к белым дружелюбно, потому что те всегда приносят им в подарок драгоценную соль. Если вы протянете пигмею пригоршню соли и пригоршню сахару, он выберет соль и тут же начнет сосать ее, как будто это леденцы. В лесу трудно найти соль, и пигмеи страдают от недостатка ее.

Впервые встретив пигмея, невольно удивляешься. Средний рост настоящих пигмеев, бамбути леса Итури, всего четыре фута, а большинство из нас привыкло, что только дети бывают такого роста. Пигмеи же совсем не дети, хотя у них есть детские черты в характере, прежде всего наивная непосредственность. У стариков волосы и бородки седые, а лица изборождены морщинами.

Почтенные матроны, ростом три фута девять дюймов, привязывают детей к спине, и миниатюрность матерей особенно бросается в глаза, потому что младенцы пигмеев такой же величины, как и наши дети в этом возрасте. Но после десяти лет пигмейские ребята перестают расти.

Вы невольно смутитесь, если женщина ростом с вашу племянницу окажется беззубой старухой. Или, глядя на подростка, вдруг осознаете, что он, может быть, убил уже полсотни слонов, перерезая им сухожилия задних ног. Ваше предвзятое мнение о человеческих ценностях и отношениях рушится, и, право, ради одного этого стоит путешествовать по дальним странам.