Ее Вечное Синее Небо - Лана Асан Страница 15

– Конечно, понимаю. – Сабина отвернулась. Не мог пойти против их решения… Да она пошла бы против целого мира, если бы кто-то попытался их разлучить! – Что ж, рада за тебя. И когда едешь?

– Через две недели, сразу после свадьбы Тимура.

– Так быстро? – Еще один сюрприз – значит, у них нет даже этого лета. – Почему не в августе?

– Хочу сначала походить на языковые курсы. Ты же знаешь, мне с моим английским там туго придется.

– Да, представляю, – вновь покорно согласилась Сабина, хотя в душе ее бушевала буря.

Теперь ей хотелось плакать, стенать, умолять его не ехать или хотя бы отложить поездку, но гордость не позволяла пасть так низко. Гордость – единственное, что у нее осталось, и она должна сохранить ее любой ценой. Ему незачем знать, какую боль он ей причинил и как тяжело ей дается эта мнимая безмятежность. Но один вопрос все-таки мучил ее безмерно, и она не могла его не задать:

– Только зачем ради этого разговора ты привез меня сюда? Чтобы подсластить пилюлю?

– Ну, нет, конечно, я правда давно хотел свозить тебя на Чарын, а тут подвернулась такая возможность… В общем, я подумал, что тебе здесь понравится и ты…

– И я с восторгом приму твою сногсшибательную новость? – в ее голосе послышались металлические нотки. Она чувствовала себя обманутой и оскорбленной, хотя остатки разума все же подсказывали, что обижаться ей, по большому счету, не на кого: она сама придумала сказку с предложением руки и сердца и сама же в нее поверила, поэтому ее терзало сейчас такое жестокое разочарование, а ведь на самом деле он никогда ничего ей не обещал и, соответственно, не обманывал. Но легче от этого не становилось.

– Ну, типа того… – Арману, похоже, было не по себе.

– Да все нормально, не парься, – очередным усилием воли она заставила замолчать свое искореженное страданием сердце и постаралась придать лицу как можно более бесстрастное выражение. – Я действительно очень за тебя рада, это же здорово. Лондон, магистратура – об этом можно только мечтать. Просто все так быстро и неожиданно.

– Да, конечно. – Обнадеженный ее напускным спокойствием, Арман решил, что опасность миновала. – Но я так долго не мог тебе рассказать, боялся, что ты расстроишься…

– Дурачок, – Сабина небрежно потрепала его по волосам. – Разумеется, я расстроилась, как же иначе? Но я же здравомыслящий человек и понимаю, что отказываться от такого варианта глупо, тем более из-за меня.

– Малыш, – Арман уловил в ее словах оттенок горечи и сарказма, – это же ненадолго, ты даже не заметишь моего отсутствия.

– Естественно, не замечу. Сколько тебя не будет – год, два? Какая ерунда!

– Любимая, я буду постоянно приезжать, звонить, писать… Мы все вынесем, мы прорвемся!

Он будет приезжать, звонить, писать. А будет ли? И может ли она вообще ему доверять? Он полгода скрывал от нее свои планы и рассказал о них в самый последний момент, а она, наивная идиотка, все это время строила воздушные замки и рисовала радужные перспективы их счастливой совместной жизни. Как могла она быть такой пустоголовой и слепой? Просто она очень сильно его любила. И любит до сих пор, несмотря ни на что. И знает, что будет ждать его писем и звонков, будет считать минуты до его возвращения, чего бы ей это ни стоило. Но как же ей больно, черт побери! Она сидела отстранившись от Армана, и он, не выдержав, развернул ее к себе и взял ее лицо в свои ладони.

– Сабина, посмотри на меня! Пожалуйста, поверь мне.

Она нехотя встретилась с ним взглядом – он смотрел на нее такими влюбленными, полными раскаяния и робкой надежды на прощение глазами, что сердце ее дрогнуло. А что, если она все слишком драматизирует? Быть может, это все-таки эгоистично с ее стороны – так относиться к его поездке? Ведь это шанс получить отличное образование и пропуск в успешную жизнь. И он не сказал, что бросает ее, он всего лишь уезжает на время, и если они по-настоящему любят друг друга, то сумеют это преодолеть. Пожалуй, ей надо хотя бы попытаться взглянуть на ситуацию с его точки зрения. А вдруг все не так плохо, как кажется?

Сабина спрятала выпущенные колючки и даже попробовала изобразить что-то похожее на улыбку:

– Да, мы прорвемся.

– Ты правда мне веришь? Ты ведь знаешь, как я тебя люблю?

– Знаю.

– Любимая, – он притянул ее к себе и ласково поцеловал в губы, – я буду страшно скучать, а ты будешь по мне скучать?

– Буду, – голос, несмотря на все ее старания воспрянуть духом, звучал еле слышно.

На нее вдруг навалилась такая непомерная усталость, словно борьба с собой и своими чувствами отняла все силы. Глаза щипало от непролитых слез, в горле стоял комок едва сдерживаемых рыданий, и каждое слово давалось с трудом. Она уже почти смирилась с происходящим и чуть было не перестала сердиться на Армана, но тут ее осенила еще одна догадка, которую она не замедлила озвучить:

– А Тима знает, что ты уезжаешь?

Арман смутился, но все-таки ответил:

– Да.

– Давно?

– Э-э… с самого начала. Мне надо было с кем-то посоветоваться и…

– А раз известно ему, значит, и Аида в курсе?

– Ну, я не уверен, но скорее всего. – Он понимал, что бесполезно отрицать очевидное.

– Я тоже так думаю. Обычно он ничего от нее не скрывает. Супер! Все вокруг всё знали и молчали! – Очередное неприятное открытие отозвалось новой болью в сердце, и Сабина опять завелась.

– Это я просил Тиму пока ничего тебе не говорить. Не хотел раньше времени огорчать. – Арман выглядел удрученным и пристыженным.

– Как мило!

– Сабина…

– Что Сабина? Вы все дружно делали из меня дуру!

– Мы просто пытались…

– Что? Пощадить мои нежные чувства? Спасибо за заботу! – Похоже, запас ее самообладания на этот вечер был исчерпан.

– Малыш, пожалуйста, поверь, мы очень переживали. Тима мне утром все уши прожужжал, когда узнал, что я хочу тебе все рассказать, боялся, что ты меня не простишь.

– Не зря боялся! Так вы об этом шептались возле универа?

– Да.

– И поэтому ты весь день такой загадочный?

Даже не думая отпираться, Арман кивнул, подтверждая правильность ее гипотезы.

– Ясно. Какие вы все душки, особенно ты и Аида! Никогда вам этого не забуду!

– Жаным, ну не сердись! Мы хотели как лучше…

– А получилось как всегда. Ладно, хватит об этом, не могу больше.

Она отвернулась от Армана, чтобы он не увидел ее слез.