Андраш Рона-Тас - Монголия. Следами номадов Страница 20

Монастырь, кроме своих художественных ценностей, интересовал меня по двум другим причинам. По первой, что построен был в долине Орхона, в соседстве со столицей старинного государства монгольского – Каракорума, и поэтому должны памятник этот трактовать как характерный для того государства. По второй – привлекала меня огромная библиотека монастыря, которая оказалась пригодной обещать исследователю множество интересных и неразработанных источников.

5. Следом «Красной Хроники»

В библиотеке монастыря. Белые пятна в истории Азии. Повелитель сильной руки. Сокровища замурованных пещер. Кёрёши Цсома и Уйгуры. Министр, похороненный убойным скотом. Тайна «Красной Хроники». Пение Королевы Девичьего Праздника Весны Возраста Совершенства. «Золотая Пуговица». Электричество в Каракоруме.

В библиотеке монастыря провели мы полтора дня. Мы просмотрели весь книжный материал одной из часовен. Кара углубился в монгольские гравюры на дереве, я просмотрел тибетские книжки. Хранящиеся здесь труды главным образом являются поздними тибетскими работами, но у нас была надежда, что мы наткнёмся также на несколько ценных источников исторических и языковых. Хранящиеся в Эрдэни-Дзу монгольские и тибетские источники являются только частью литературы, написанной на тех важных двух языках Центральной Азии летописцами от VIII и, собственно говоря, XIII века.

Историю Центральной Азии приблизили нам европейские учёные с двух точек зрения. Именно они изучили источники западные и, следовательно, греческие, позже византийские, латинские и средневековые европейские, пополняя её замечаниями на тему народов Центральной Азии, происходящими от путешественников и историков арабских, персидских, сирийских и армянских. Информация эта касается только той части истории великих народов центрально-азиатских, которая формировалась на западных территориях. Учёные сравнили богатый материал, собранных из западных источников, с материалом китайских источников. Здесь, конечно, фигурировали события, которые имели место на восточных территориях Центральной Азии. Осталась территория Центральная – конкретно центр большого государства номадов, – которая избежала внимания учёных как восточных, так и западных.

Историю этой территории должны воссоздать, прежде всего, на основании собственных местных источников. Есть много таких групп источников, а среди них наиважнейшими является литература монгольская и тибетская, с поздними экземплярами которой встретились мы в Эрдэни-Дзу. Источники эти содержат ключ от многих тайн. Азиатские библиотеки хранят для учёных множество таких неизвестных источников. Следует в нескольких словах обсудить этот захватывающий материал.

С начала VII века на плоскогорье, простирающемся от Гималаев, с непривычной, не встречаемой у кочевых народов скоростью сформировалась новая азиатская сила – тибетское государство. Сронгбцан Сгампо, первый сильный владыка этого нового государства, объединившего воюющие друг против друга маленькие государства, был уже грозным соперником китайских, тюркских и непальских господствующих государств того века. Дело умершего в 650 году создателя государства продолжают наследники, а в половине VIII века государство достигло вершины своего расцвета, заключило союз с арабами и победило китайцев, войдя даже в их столицу.

Политическая сила Тибета пришла к упадку уже под конец IX века, а в истории Центральной Азии с той поры Тибет выступает как сила религиозная, центр ламаизма. Каждый из этих двух периодов имеет очень богатую литературу. Буддийскую литературу мы знаем очень хорошо. Наше внимание на тибетскую буддийскую литературу обратил Шандор Кёрёщи Цсома, который первым в Европе научно описал тибетский язык. Этот гениальный путешественник совершил что-то большее. Уже тогда отдавал он себе отчёт в том, что тибетская религиозная литература скрывает в себе тайны, касающиеся важных исторических вопросов. Кёрёщи Цсома интересовался, прежде всего, не самим буддизмом, но историческими данными, благодаря которым надеялся найти дорогу к прародине венгров. Его надежда, как оказалось, не была полностью необоснованной.

Вслед за ним целые отряды учёных занимались тибетским буддизмом и буддийской литературой. Существовало мнение, что это единственный род памятников литературы, которые когда-либо были написаны тибетцами. Мнение это обосновывалось также фактом, что такого же самого мнения были сами тибетцы, которые считали раньше, что происходящая с VIII и IX веков тибетская литература – наиболее ранние священные памятники буддизма – утеряна. Великих королей тибетских, Сроснгбсана Стампо и его наследников, представляли как набожных буддистов, которые не стремились ни к чему другому, как только к развитию науки и религии, а каждый из них был Будда, который ступил на землю.

Некоторым скрупулёзным европейским исследователям тибетских произведений бросилось, очевидно, в глаза, что позднейшее мировое наследие чревато противоречиями, но были они убеждены, что древняя литература не увидит света дневного. Следовательно, были они обрадованы тем, что время от времени ставили свои слова под сомнение.

Вслед за указанием Лайоша Лучи другой венгр Аурель Стейн открыл в 1907 году библиотеку, замурованную в гротах Тысячи Образов Будды в Тун-Хуанге, содержащую огромное количество старых тибетских рукописей. С той поры много учёных проскочило через гроты Тун-Хуанга, между другими известный

французский ориенталист Пели. Открытые тексты, написанные по-тибетски, преподнесли специалистам новые сюрпризы. Те, которые хорошо знали тибетский язык буддийских текстов, не понимали этих новых текстов. Известный французский ориенталист, имеющий большие заслуги в обработке тибетской литературы, опубликовал первым несколько строк вновь открытого текста, но, как оказалось, понял текст совершенно превратно. Оказалось именно, что речь идёт о совершенно другом, отличающемся от известной буддийской литературы, значительно разнящимся с известным тибетским языком. Обработка этих литературных памятников продолжается по сей день, а в настоящее время известно уже одно, что эта ранняя литература является особенно ценной с точки зрения истории Центральной Азии. Среди материалов мы находим, например, анналы, обнимающие период с 650 по 747 год, в которых отыскиваем ежегодные отчёты о важнейших событиях, касающихся тибетского государства. Есть там также длиннейшая хроника, описывающая восстание и упадок тибетского могущества. В этих исторических трудах есть конкретные упоминания о всех народах и событиях, имевших в то время связь с тибетским государством. В них также появляются ранние монгольские народы. Находятся там, кроме этого, много-много тысяч современных записей, писем и документов, которые дают непривычно интересный образ истории Центральной Азии на протяжении VIII–XI веков, то есть такого периода и такого пространства, для которого не имеется почти других источников.