Льюис Котлоу - Занзабуку Страница 29

Я выглянул из палатки и увидел, что поляна превратилась в озеро. В этот миг зубчатая молния прорезала тьму и метнулась вниз, к высокому дереву, возвышавшемуся над лесом. Я успел заметить, как молния коснулась верхушки, и ослеп на несколько секунд от яркой вспышки.

Слушая, как с треском падает гигант, увлекая за собой еще дюжину деревьев, я с радостью сознавал нашу безопасность. Самые высокие деревья заменяют в лесу громоотводы — именно на них обычно обрушивается разряд скопившейся в атмосфере электрической энергии.

Молнии и гром, дождь и ветер дружно обрушились на нашу поляну. Моя палатка и хижины пигмеев напоминали хрупкую проволочную плетенку, попавшую под кувалду кузнеца. Но когда перестали сверкать мощные электрические разряды, стих грохот атомных взрывов и яростный вой ветра, прекратился проливной дождь, оказалось, что мы лишь как следует вымокли — и только. А к этому все давно привыкли…

Гроза неслась дальше, и я снова считал секунды между блеском молний и раскатами грома. Одна, две, три… Ветер постепенно стихал, но дождь продолжался вовсю. Яркая вспышка, через четыре секунды гулкий раскат. Пять секунд… Когда промежуток увеличился до семи, я заснул.

Глава шестая

БАМБУТИ — ОХОТНИКИ И СТРОИТЕЛИ

Я старался не отставать от трех охотников, бесшумно скользивших по едва заметной тропинке в лесу. Шедший первым поднял правую руку, и в тот же миг все замерли на месте. Охотник, уже поднявший ногу для очередного шага, застыл в такой позе, пока не последовал новый сигнал. Вероятно, вожак услыхал чей-то шорох, а если поблизости затаилось животное, его можно было спугнуть, даже беззвучно опустив босую ногу на влажную лиственную подстилку, покрывавшую почву леса.

Оказалось, дело не в этом. Просто предводитель потерял след кабана, по которому шли охотники. Все трое тотчас стали искать новые отпечатки. Пигмеи были серьезны, настороженны; они внимательно обследовали почву, всматривались вперед, переглядываясь и советуясь знаками.

Вожак припал к земле, раздвинул листья и руками ощупал почву. Второй пигмей искал слева от тропинки, третий — справа; они растворились в густой листве. Я стоял не шевелясь, чувствуя свою бесполезность и беспомощность, — стоило предводителю отойти от меня на четыре или пять шагов, я потерял бы его из виду и оказался бы один в сердце джунглей, куда не проникает ни один солнечный луч и откуда я не смог бы выбраться. Из-за недостатка света было невозможно даже заснять, как пигмеи выслеживают добычу.

Слева раздался тихий свист. Вожак обернулся ко мне, дал знак следовать за ним, и через секунду мы возобновили погоню. Трое пигмеев и один американец вновь шли за кабаном по следу, найденному слева от тропинки. Через час с кабаном было покончено. Загнанный, он бросился на охотников, и три копья пронзили его. Я радовался удаче не меньше пигмеев, потому что не отставал от них и не спугнул добычу.

Когда к охотникам бамбути присоединяется не житель Итури, им неизбежно приходится идти медленнее обычного. Никто не может пробираться сквозь лес так же проворно, как пигмеи. Если бамбути берут с собой чужака, они приноравливаются к его темпу, независимо от того, кто он — любознательный кинооператор или опытный белый охотник.

Сначала я только пигмеев наделял шестым охотничьим чувством, но позже понял, что этим чувством, талантом или инстинктом некогда обладали все люди. Цивилизация притупила или убила его у большинства из них.

Я редко ходил на охоту с пигмеями. Сам я не охотник, у меня не было ни желания убивать животных, ни оружия. Мне только хотелось посмотреть, как охотятся пигмеи: как они выслеживают добычу, подкрадываются к ней и действуют своими копьями и стрелами. Я сопровождал их всего пять или шесть раз: два или три раза они выслеживали окапи (и неудачно), два раза — слона и один раз — кабана. Я слышал, как они свистят в висящие у них на шее деревянные свистульки, приманивая добычу. Еще я видел, как работают их некрасивые, но замечательные охотничьи собаки.

Эти собаки кажутся помесью гиены с лисой, а «выделка» их грязной, с короткой шерстью шкуры, наверное, не обошлась без участия моли — везде разбросаны плохо заштопанные дырки. Но на охоте их не превзойти собакам никакой другой породы, да и в мужестве они никому не уступят.

Собаки пигмеев не лают, и поэтому на шею каждой собаке вешают деревянные колокольчики. Собаки никогда не забегают далеко вперед, и их хозяева всегда слышат тихое постукивание.

Внешне пигмеи относятся к своим собакам, насколько я мог заметить, иначе, чем те, кто любит называть собаку лучшим другом человека. Никогда я не видел, как пигмей гладит собаку или как-либо иначе ласкает ее. Но все пигмеи очень высоко ценят своих охотничьих собак, а те в свою очередь готовы не колеблясь рисковать своей жизнью ради спасения хозяина. Об этом свидетельствует одна охотничья история, которая произошла во время моего пребывания в Итури. К счастью, мне самому не пришлось участвовать в этом драматическом сражении.

Три охотника быстро шли в лесу по следу какого-то животного. Собака бежала в нескольких футах впереди. Внезапно на первого охотника с дерева прыгнул леопард. Пигмей молниеносно отпрянул в сторону, но зверь все же успел полоснуть его когтями по правому плечу и руке. Пигмей метнул в леопарда копье, но раненая рука плохо повиновалась ему, и он промахнулся. Тогда охотник кинулся к небольшому дереву и проворно вскарабкался на него. Леопард хотел погнаться за врагом, но заметил второго охотника и резко повернулся к нему. Как раз в этот миг тот метнул в зверя свое копье, и из-за неожиданного движения леопарда оно не попало в цель, ударилось о камень и сломалось.

К счастью для второго охотника, появился третий пигмей, и хищник бросился на него. Второй охотник взобрался на дерево, а третий приготовился принять зверя на копье. Но оно лишь скользнуло по лапе леопарда, оцарапав ее и еще более разъярив зверя. Между третьим охотником и леопардом завязалась борьба. Пигмей старался защитить горло от когтей хищника и в то же время улучить момент для нового выпада.

Несомненно, леопард растерзал бы охотника, если бы его не выручила собака. Она кидалась на леопарда сбоку и сзади и кусала его лапы, мешая ему рвать охотника, а когда хищник пытался схватить ее, отскакивала в сторону. Двое пигмеев, сидевшие на деревьях, ничем не могли помочь своему товарищу: они были безоружны, а первый к тому же истекал кровью. Они могли только смотреть на смертельную схватку человека с леопардом и на самоотверженные действия собаки, с рычанием метавшейся между ними. Вдруг она схватила хищника за хвост и потянула его. Леопард завыл, закружился на месте и, видимо, решил покончить с собакой раз и навсегда. Охотник мгновенно воспользовался этим и пронзил зверя копьем. Острие попало в сердце леопарда, и тот упал мертвым на землю.