Камил Гижицкий - Письма с Соломоновых островов Страница 43

Мотоботы и катера принадлежали большей частью рыболовным фирмам и прибывали на О’у за пресной водой, а иногда за проводниками, доставлявшими их к местам рыбной ловли. Экипажи этих маленьких и быстроходных суденышек специализировались на ловле трепангов и различных моллюсков или же добывали огромных двухсоткилограммовых окуней, тунцов, макрелей — всего около пятидесяти сортов различных рыб. Они доставляли улов на плавучие базы, занимающиеся переработкой рыбы, где ценные сорта замораживали, а оставшиеся перемалывали на муку.

Время от времени нас навещал Си Ян-цзи. Как всегда, он был преувеличенно вежлив. Папа его защищал, так как хитрый китаец то и дело преподносил какой-нибудь любопытный образчик старинных украшений, приобретенный на одном из островов архипелага, или же каменный сосуд, выкопанный где-нибудь из земли и относящийся к неизвестной нам культуре людей, обитавших на Соломоновых островах задолго до нашего времени.

Отец часами изучал эти предметы и связывал их с некоторыми преданиями, еще бытующими в разных районах Соломоновых островов. У меня создалось впечатление, что Си Ян-цзи ради каких-то, одному ему известных целей стремится расположить к себе профессора. Он кланялся чуть ли не до пояса, источал слащавые до тошноты речи, всегда приветливо улыбался, но его маленькие косые глаза метали из-под прищуренных век быстрые, испытующие взгляды, а их блеск был холоден и зачастую жесток. Именно тогда во мне просыпалось какое-то неприятное чувство. Это не был страх, о нет! Я слишком грозный противник для такого врага. Просто мне казалось в такие моменты, что Си Ян-цзи хватает меня за горло и срывает одежду! Это ощущение настолько реально, что я стараюсь уйти из дома, как только он приходит, и укрыться у Лилиекени или же вместе с Даниху посидеть в мастерской старого Халу Харере, где меня всегда радушно встречают.

Я облегченно вздохнула, когда Си Ян-цзи со своими соотечественниками уехал в Моли, откуда он через несколько дней собирался отправиться в Гонконг и на Тайвань. Это означало, что по меньшей мере месяц или два он не будет попадаться мне на глаза. Анджей говорил, что Си Ян-цзи неоднократно напоминал папе о его обещании выехать по окончании обряда малаоху на островки Санта-Ана и Санта-Каталина и вновь предлагал свою помощь. Профессор, по словам Анджея, ответил, что еще не окончил своей работы на Удаве. Ему нужно проверить кое-какие факты, установленные двумя знаменитыми английскими этнографами, доктором Кодрингтоном и доктором Риверсом, а это возможно лишь после проведения исследований в некоторых селениях острова. Меня удивляло, почему китаец так заинтересован в нашем переезде на два небольших островка, расположенных в самой крайней южной оконечности Соломоновых островов! Не связывает ли он с этим какие-то свои коварные планы? А может быть, я просто чувствую такую антипатию к этому человеку, что в каждом его действии вижу преступные замыслы?

Кстати, об островках. У нас есть о них кое-какая литература, в частности труд австрийского путешественника, этнографа Гуго Бернацика, который побывал на Санта-Ане и Санта-Каталине (он называет их Ова Раха и Ова Рики) в тридцатых годах. Это объемистая книга, и в ней приводится масса сведений, но папа утверждает, что это не научный труд, а беллетристика. В книге много хороших фотоснимков, хотя австриец явно увлекался снимками молодых, красивых, стройных и обнаженных девушек. Значительно меньше снимал он женщин в зрелом возрасте и cовеем не удостоил своим вниманием пожилых.

Отец и Анджей выехали на места, где предполагали проводить исследования. Я должна была сопровождать их в качестве опекунши и стряпухи, но у меня сильно разболелась поясница (последствия урагана). Пришлось лечь в постель, а в качестве компаньонки ко мне приставили Даниху. Мужчины начнут свое путешествие от мыса Арона, крайней южной оконечности Улавы, побывают по очереди во всех селениях на западном побережье острова и вернутся по восточному побережью.

Я снабдила их всем необходимым на два месяца, так как именно столько времени отнимут их исследования. Тем временем я займусь вопросами магии, заклинаний и колдовства, а если у меня хватит сил, то и разведением огородов, поскольку, как говорят, это тесно связано с разными заклинаниями. Думаю, что немало удастся выведать у старой Халукени, которая отлично знакома со всеми заклинаниями, а об остальном я разузнаю, наверное, у Даниху и Лилиекени…

Как мне кажется, Лилиекени готовится стать матерью! Она еще сохраняла свою девичью фигуру, однако ее живот уже начинает округляться, а груди набухают. Я заметила, что вместе со своим мужем она воздерживается от разных блюд, запрещенных беременным. Ваде загадочно улыбается, думая, очевидно, о своем будущем сыне, который унаследует от матери титул та’ а паине алоха, что означает «великий вождь, начальник или дворянин». Или, возможно, он размышляет, каким подарком отметить рождение первенца? В последнее время я часто видела Ваде погруженным в иллюстрированные каталоги разных фирм, предлагающих подвесные моторы для лодок. Быть может, он собирается купить что-нибудь в этом роде Лилиекени в знак благодарности за сына или дочь?

Однажды, когда я шла с Даниху из леса, то увидела нечто, весьма меня заинтересовавшее. Перед старой хижиной, окруженной арековыми пальмами, стоял небольшой алтарь, окаймленный камнями, вокруг которого посажены небольшие драцены. Когда я хотела ближе присмотреться к нему, Даниху схватила меня за руку и изо всех сил стала тащить в сторону. Я сразу же спросила, почему она так перепугалась. Даниху оглянулась по сторонам, а затем, приподнявшись на носках, шепнула мне в ухо:

— Это дамутеке\ Алтарь, на котором может остаться твое ну ну, и тогда какой-нибудь злодей повредит тебе, совершив заклинание!

Я уже достаточно долго находилась на Улаве, чтобы заклинания, колдовство и ворожба, бытующие среди канака, не были мне известны, по крайней мере понаслышке. Однако мне никогда еще не приходилось лично сталкиваться с такими вопросами, а ты ведь отлично знаешь, как они интересуют и увлекают меня. Ты хорошо, наверное, помнишь, как в десятом классе мы зачитывались «Польскими чарами и чертями» Тувима, публиковавшимися в журнале «Пшекруй». Как я и предполагала, на Соломоновых островах все эти суеверия не были сдобрены такой дозой дьяволов и колдуний, как в Европе, и речь шла лишь о магических силах, соответствующих складу ума меланезийцев и связанных с морем и морскими духами.

— Что это такое, мое нуну? — опросила я.

— Нуну — это невидимая часть тебя, она долгое время сохраняет свой запах на дамутеке. Если владелец алтаря, знакомый с черной магией, заметит твое присутствие и захочет повредить тебе, стоит ему после твоего ухода ударить несколько раз по алтарю заколдованной ветвью драцены и одновременно произнести соответствующее заклинание, как твое тело вскоре замрет и окоченеет…