Иоганн Висс - Новый швейцарский Робинзон Страница 53

Приближалось время дождей, и нужно было позаботиться о запасе сена, чтобы иметь возможность оставить при себе часть скота.

Я предпринял также проведение пресной воды к нашему зимнему жилищу, внутреннее устройство которого было вчерне окончено. Водопровод был тем необходимее, что, окружив наше жилище насыпями и плетнями, мы преградили себе дорогу к ручью Шакала и вынуждены были ходить черпать воду к самому истоку ручья. Чтобы избавиться от таких походов в дождливое время, мы устроили длинный водопровод из пустых бамбуковых тростей, сложенных концами и покрытых в суставах резиной.

Эта труба, подпертая воткнутыми в землю вилами, проводила воду в служившую водоемом большую бочку.

Жена горячо поблагодарила нас за труды и говорила, что предпочитает свой водоем самым пышным мраморным бассейнам, украшенным изваянными дельфинами и статуями.

Мы пользовались каждым ясным днем для сбора картофеля, риса, желудей и многих других полезных растений. Не были забыты и вкусные ананасы.

Так как у нас не хватило сосудов для вмещения всего собранного, то жена изготовила нам мешки из парусины и, кроме того, мы разобрали наш плот, чтобы воспользоваться чанами.

Я не забыл задуманного мною похода против обезьян. Однажды утром старшие три мальчика и я отправились к ферме, хорошо вооруженные и с большим запасом клея, который должен был служить нам единственным оружием против обезьян.

Придя на берег озера, я выбрал место, удобное для привала; потом, раскинув палатку и надев путы нашим верховым животным, чтоб они не разбрелись, мы стали отыскивать неприятеля. Фриц, которого я отправил вперед, скоро возвратился с вестью, что он открыл стадо грабителей-обезьян на некотором расстоянии от опушки леса.

Тогда я поручил сыновьям воткнуть в землю, вокруг фермы, колья и переплести их длинными стеблями вьющихся растений, а между кольев поставить, в виде приманки, вскрытые кокосовые орехи и тыквы с рисом, вымазанные клеем, одинаково с кольями и лианами. Мы намазали клеем и крышу сарая и стволы деревьев. Окончив эти приготовления, мы удалились, поджидая неприятеля, однако, в остаток дня и в ночь он не появлялся. На другой день мы не успели протереть глаза, как увидели приближавшуюся к сараю толпу обезьян. Мы не трогались с места, чтобы не испугать их, и скоро увидели, что они попались в устроенную для них ловушку. В несколько минут все обезьяны были придерживаемы своей шерстью, прилипшей к кольям, лианам, орехам и тыквам. Интересно было наблюдать тысячи ужимок этих животных, ужимок, которые еще ухудшали их положение. Со всех сторон раздавались крики боли и злобы. В толпе произошла страшная суматоха. В это время мы спустили собак, которые и ринулись на обезьян. Но когда мы увидели ужас бедных животных, наша досада на них прошла. Я настойчиво стал звать собак. Несмотря на причиненный нам обезьянами вред, мы не могли подавить в себе чувства сострадания к ним.

Мы освободили пленных обезьян, постегав их немного плетью, и все стадо обратилось в бегство с таким очевидным ужасом, что, казалось мне, урок не пропадет даром.

— Право, — сказал Эрнест, — обезьяны не такое же животное, как другие. Убить обезьяну почти то же, что убить человека.

— Да, — добавил Жак, — они точно старики и старухи в лохмотьях.

— Знаешь ли ты, — заметил Эрнест, — что один негр думал о ручном орангутанге, принадлежавшем тому же хозяину, как и он сам? Он считал обезьяну негром более хитрым, чем его товарищи, и утверждал, что если орангутанг не говорит, так потому, что не хочет.

— Как же объяснил негр это молчание? — спросил Жак.

— «Не говорить, чтоб не работать!»

— И, верно, бедный негр, завидовал судьбе обезьяны! — заметил Жак.

Фриц выразил свою радость, что наш поход ограничился легким исправительным наказанием.

— У нас не хватило бы духу отомстить сильнее, — сказал он мне. — Если хочешь, мы исправим беспорядок в ферме и его уже не будет заметно.

— Чтобы предотвратить новое нападение обезьян, можно было бы поставить по углам фермы ветряные мельницы, — предложил Жак.

Дети принялись за выполнение этого предложения, и несколько часов спустя штук тридцать вертушек, размещенных на некотором расстоянии одна от другой, дружно выполняли свое назначение. Я сомневался в действительности этого средства, но был так доволен руководившей детьми целью, что не высказал им своих мыслей. Нам понадобилось целых четыре дня, чтобы исправить все повреждения на ферме и привести ее в порядок; но зато мы и оставили ее в лучшем состоянии, чем в каком она была прежде, пока опыт еще не указал нам, чьим нападения ферма должна противостоять.

Вскоре за ясной погодой последовали бури. Гром, молнии, проливные дожди заставили нас прятаться в пещере. Шум волн, разбивавшихся о берег, в первое время наводил на нас невольный ужас. Я ожидал этих бурь только к началу июня, но они разразились гораздо раньше, и целые двенадцать недель мы вынуждены были оставаться в своем зимнем помещении.

При нас остались только четыре скотины: корова, ради своего молока; Онагр, кормивший осленка; буйвол и осел, которые должны были служить для неотложных поездок к Соколиному Гнезду, где находились остальной скот, живность и запасенное нами сено. Само собой разумеется, что при нас же были собаки, орел, шакал и обезьяна, выходки которой немало нас забавляли.

Хотя мы и очень заботились об устройстве нашей пещеры, но она нуждалась еще во множестве улучшений. Три отверстия в скале освещали внутренность пещеры очень слабо. Мы порешили исправить этот недостаток по окончании дождливого времени. Еще более пугала нас мысль оставаться долго в темноте.

Придумывая средство помочь горю, я остановился наконец на плане, в исполнении которого мне сильно помогла ловкость Жака.

Выбрав длинную и толстую трость бамбука, я накрепко всадил нижний конец ее в почву пещеры, тогда как верхний касался свода.

Жак влез по этой мачте и сильными ударами молотка вбил в бывшую в своде трещину колышек с прикрепленным к нему блоком, в который была продета длинная веревка. Между тем мать вычистила и снабдила маслом большой фонарь, найденный нами на корабле. Мы зажгли все три светильни фонаря и подтянули его на веревке к своду, кристальные площадки которого отражали свет тысячью огоньков.

В течение нескольких дней мы были заняты устройством нашего жилища. Эрнесту и Франсуа было поручено снабдить палками отделение, назначенное для библиотеки; мать и Жак занялись сборной комнатой и кухней; Фрицу и себе я назначил устройство мастерской, требовавшее наибольшего труда.

В этом отделении были помещены токарный станок капитана, столярный станок и все плотничьи и бочарные орудия, спасенные нами с корабля.