Иоганн Висс - Новый швейцарский Робинзон Страница 54

В этом отделении были помещены токарный станок капитана, столярный станок и все плотничьи и бочарные орудия, спасенные нами с корабля.

Соседнее отделение мы обратили в кузницу. У нас были меха, наковальня и молоты; но нам недоставало еще многих орудий, чтобы достигнуть хоть малого успеха в кузнечном деле. Каждый день мы замечали отсутствие каких-либо вещей или удобств, которых европеец даже и не ценит, потому что никогда не испытывал лишения их; например, стульев, столов, мебели с ящиками и прочее.

Чтобы предохранить детей от влияния праздности, я занимался с ними изготовлением недостававших нам вещей, и если усилия наши не всегда венчались успехом, то мы все-таки прогоняли ими скуку.

Из обломков скалы мы навалили, перед входом в пещеру, небольшую насыпь, а на ней построили из толстых бамбуковых стволов и досок высокий балкон, с которого мы могли смотреть вдаль.

Благодаря усилиям нашего ученого, Эрнеста, и маленького Франсуа библиотека приобрела вид музея. На полках стояли ряды книг, принадлежавших капитану и другим офицерам корабля. Между этими книгами было несколько сочинений по естественным наукам, с раскрашенными рисунками, руководство по ботанике и зоологии и других, не менее полезных изданий. В другом месте стояли математические и астрономические инструменты и прекрасный глобус. Между учебными книгами я нашел и несколько грамматик и словарей по иностранным языкам, и это подало нам мысль усовершенствоваться в тех языках, которые мы знали плохо, и изучить вовсе нам неизвестные, чтобы иметь возможность войти в сношение с первым кораблем, который пройдет мимо нас, какому бы народу он не принадлежал. Французский язык мы знали; двое старших детей решились выучиться английскому; Жак выбрал итальянский и испанский, преимущественно по их благозвучности.

Эрнест хотел заняться латинским языком, обещавшим большую пользу для изучения естественных наук и медицины, по которой в нашей библиотеке оказалось несколько сочинений. Эрнест занялся также обучением маленького Франсуа и взялся за это дело так хорошо, что ребенок не только перестал по-прежнему бояться книг, но ожидал урока с нетерпением. Что касается до меня, то я решил изучить малийский язык, на случай, если бы к нашему острову пристали какие-нибудь туземцы Ост-Индии.

По окончании наиболее спешных работ мы вскрыли ящики, перевезенные нами с корабля, а также выброшенные волнами. Мы увидели себя вдруг обладателями нескольких зеркал, двух пристенных столов с мраморными досками, одного комода, двух письменных конторок и прочее. Первый выбор из этой неожиданно доставшейся нам мебели был предоставлен жене. Благодаря этому и усердной помощи своих трех сыновей она убрала маленькую комнату, которой дети очень гордились, а жена была весьма довольна. В числе найденных вещей было несколько отличных стенных часов и одни морские часы. Последними, сознаюсь, я не умел воспользоваться. Словом, мы стали богатыми. Все вещи нужно было, правда, немного почистить, исправить. Вследствие этого двенадцать недель, проведенные нами в пещере, потребовали столько хлопот, что я успел выполнить лишь малую долю предположенных работ.

В конце августа наступили ужасные ураганы. Море билось о берега со страшным ревом; гром и молнии, казалось, грозили земле конечным разрушением. Как искренно благодарили мы Проведение, позволившее нам найти нашу вместительную пещеру, — настоящее создание Тысячи и Одной Ночи, — в которой мы были укрыты от ярости стихий.

Наконец погода переменилась, небо очистилось, и мы могли отважиться выходить из нашего убежища. Фриц, одаренный прекрасным зрением, заметил в небольшом заливе Краснокрылов, подле островка, предмет, который показался ему выкинутой на берег лодкой; я вооружился подзорной трубой, но не мог ничего разглядеть отчетливо.

И потому мы решились посетить залив, чтобы рассмотреть предмет вблизи. Притом же, после трех месяцев заключения, мы нуждались в свежем воздухе и движении.

Вылив, наполнившую челнок дождевую воду и оснастив его, Фриц, Эрнест, Жак и я отправились. По мере приближения к месту, наши первые догадки оказывались ложными, и скоро мы уверились, что виденный нами предмет был не что иное, как огромный кит, выброшенный морем на один из выступов островка. Яростно бившиеся о берег волны заставили нас сделать значительный обход, чтобы причалить. Окружность островка не превышала полумили; на нем не было деревьев, но почва была покрыта чрезвычайно разнообразными травянистыми растениями. Дети и я пошли к киту двумя различными дорогами; я взбирался на вздымавшиеся местами скалы.

С них я мог обозреть Соколиное Гнездо, палатку, и взор мой терялся в беспредельном море. Моему уму рисовалось, с одной стороны, наша настоящая жизнь и наше будущее, с другой — прошедшее и навсегда утраченная родина. Мной овладели мысли одновременно печальные и сладостные, и я предался бы им надолго с горьким счастьем, если б вид кита не напомнил мне цели поездки. Я пошел быстрее и присоединился к сыновьям, которые достигли места, идя берегом. Они подошли ко мне и стали показывать набранные в шапки раковины и кораллы и расспрашивать меня о них. Я старался удовлетворить их любопытству, и рассказанное мною об этих странных существах, частью животных, частью растениях и минералах, до такой степени заняло внимание детей, что о ките не было уже и речи. И так как становилось уже поздно и с нами не было орудий, необходимых для того, чтобы извлечь пользу из морского чудовища, то я отложил эту работу, и мы возвратились на берег.

Младшие мальчики, которых гребля очень утомляла, спросили меня, не придумаю ли я какого-нибудь более легкого способа заставить наш челнок скользить по воде.

Я улыбнулся этому безграничному доверию к моему умению.

— Я не чародей, — сказал я, — и не знаюсь с волшебниками, но если вы добудите мне большое железное колесо, то я попытаюсь исполнить вашу просьбу.

— Железное колесо! — воскликнул Фриц, — да такое колесо есть в одном из наших вертелов.

Я не хотел связывать себя обещанием, и потому, переменив разговор, стал ободрять их на борьбу с волнами.

Наконец мы добрались до нашего прибрежья, где нас ожидала жена. Она восхитилась красотой привезенных детьми кораллов, и когда я объявил ей наше намерение вторично посетить островок на другой день, вызвалась нам сопутствовать. Я с удовольствием согласился. На другой день я перенес на пинку орудия и продовольственные припасы; кроме того я привязал к ней несколько чанов, оставшихся от плота, и мы снялись с якоря. Море было спокойно и мы без всяких приключений достигли морского чудовища, отвратительный вид которого испугал маленького Франсуа и его мать. Действительно, эта огромная масса — вероятно, не менее семидесяти футов в длину и полуторы тысячи пудов весом, производила очень неприятное впечатление. Дети приходили в ужас от одной мысли, что во время наших поездок по морю мы могли встретить такое страшное животное.