Эрих Раквитц - Чужеземные тропы, незнакомые моря Страница 53

28–30 апреля. «Четыре человека, находившиеся по торговым делам в городе, как только услыхали о смерти главнокомандующего, немедленно заставили вернуть все товары на корабли. Вместо погибшего вождя мы избрали двух начальников, а именно португальца Дуарте Барбозу, командовавшего «Тринидадом», и испанца Жуана Серрано — капитана «Консепсьона».

1 мая. «Сегодня христианский король дал знать обоим командирам, что он приготовил подарки для короля Испании. Он пригласил их с несколькими провожатыми отобедать у него, чтобы вручить им подарки. Барбоза принял приглашение, хотя капитан Серрано обратил его внимание на то, что в настоящее время рискованно покидать корабли. Но Барбоза решил идти, и Серрано, чтобы не показаться трусом, первым прыгнул в шлюпку. Таким образом, приглашение приняли 24 человека. Меня не было с ними, потому что из-за ранения копьем сильно опухло лицо. Едва наши люди вошли в хижины, как мы услышали крики и стоны. Мы немедленно подняли якоря и, подойдя ближе, открыли по хижинам огонь из пушек. Но товарищей уже нельзя было спасти…»

1 мая. «Нас осталось слишком мало, чтобы укомплектовать экипажи всех трех кораблей. Так что главным образом по этой причине, а не только потому, что мы потеряли вождя и так много товарищей, мы решили сжечь «Консепсьон». Мы избрали верховным главнокомандующим флотилии Жуана Лопеша Карвалью,онже остался капитаном «Тринидада» (с экипажем из 65 человек). А капитаном «Виктории» (с командой из 48 человек) мы избрали главного альгвасила (судью флота) — Гонсало де Эспиноза…»[237]

29 июня. «Пройдя 10 лиг (32 морские мили) к юго-западу от острова Пулаоана, мы увидели остров Борнео…»

1 августа. «После разных приключений как на этом богатом острове, так и при роскошном дворе мавританского короля мы повернули обратно, чтобы отыскать подходящее место для ремонта кораблей. На «Виктории» образовалась сильная течь, а «Тринидад» едва не затонул во время шторма».

15 августа. «Наконец мы нашли удобную гавань для ремонта кораблей и назвали ее гавань Св. Марии Августовской…»

Сентябрь 1521. «Когда на кораблях все было готово к отплытию, мы решили лишить Жуана де Карвалью звания, потому что он не соблюдал королевских инструкций. Вместо него генерал-капитаном всей армады был единодушно избран Гомес де Эспиноза (капитан «Тринидада»). Капитаном «Виктории» был назначен баск Хуан Себастьян Эль-Кано…»

После двухмесячного плавания вокруг Малайского архипелага оба корабля, наконец, дошли до вожделенных островов пряностей.

6 ноября. «Сегодня мы увидели четыре сравнительно высоких острова. Лоцман сказал, что это Молуккские острова. Тут мы все возблагодарили господа и от радости дали залп из всех наших пушек. Можно понять нашу огромную радость, если принять во внимание, что из-за этих островов мы целых 27 месяцев без двух дней кружили по морям и объездили бесчисленное множество островов»,

8 ноября. «Мы вошли в гавань молуккского острова Тадоре».

Этот остров показался испанцам наиболее богатым пряной гвоздикой — самой дорогой специей тогдашнего цивилизованного мира. Да и раджа острова слыл самым гуманным и мудрым на всем архипелаге.

9 ноября. «На следующий день на корабль прибыл в пироге с визитом раджа. Он сидел под шелковым зонтиком, и возле него стоял один из его сыновей со скипетром в руках и двое слуг, каждый с золотым сосудом, наполненным водой, в которой король мыл руки… Раджа заявил, что он и его подданные желают навеки быть верными друзьями и вассалами короля Испании…»[238]

12 ноября. «Раджа приказал соорудить сарай для наших товаров. Мы доставили туда все наши предназначенные для обмена товары и выставили охрану из четырех человек. Было установлено определенное соотношение между стоимостью наших товаров и стоимостью пряной гвоздики. В дальнейшем обмен должен был производиться следующим образом: за каждый бахар (406 фунтов) гвоздики мы обязаны были давать

10 локтей красного сукна, или

15 локтей желтого сукна, или

35 стаканов, или

50 ножниц, или

40 шапок, или

3 барабана».

25 ноября. «И в самом деле, уже в понедельник нам принесли 791 гатхил (около 900 килограммов пряностей). Так как гвоздика — самый ценный продукт этого острова — в тот год была очень урожайной и, кроме того, занимала мало места, то мы загрузили наши корабли главным образом гвоздикой».

18–19 декабря. «Уже с утра все было готово к отъезду. «Виктория» первая подняла якорь и скоро вышла в открытое море, где она остановилась, поджидая «Тринидад». Но на «Тринидаде» возникли серьезные затруднения при подъеме якоря. К тому же матросы обнаружили в днище корабля сильную течь. Тогда «Виктория» возвратилась и снова бросила якорь на старом месте».

20 декабря. «Мы договорились о том, что капитан Себастьян Эль-Кано[239] поведет в Испанию одну только «Викторию», в обход Индии (то есть подальше от португальских берегов) и Далее мимо мыса Каттигара и мыса Доброй Надежды. Было также решено, что, как только «Тринидад» будет проконопачен, Гонсало де Эспиноза поведет судно назад, к Панамскому перешейку, там разгрузит его, посуху перевезет груз в Северное море (Атлантический океан) и таким путем доставит его в Испанию», 

21 декабря. «Виктория» под командой Эль-Кано оставила Молуккские острова с экипажем в 47 человек, 13 индийцами и ценным грузом, состоявшим из 600 центнеров пряной гвоздики, корицы и мускатного ореха».

11 февраля 1522. «Сегодня ночью мы отошли от острова Тимер и, опасаясь португальцев, миновали Суматру, оставив ее справа от нас».

18–19 мая. «Чтобы обойти мыс Доброй Надежды, мы поднялись до 22° на стороне Южного полюса. Во время этого плавания постоянные западные и северо-западные штормовые ветры со страшной силой дули нам навстречу так, что мы вынуждены были на целых девять недель приспустить паруса…»

2–8 июля. «Полных два месяца, без отдыха, мы непрерывно плыли на север, и за это время 21 человек скончался от голода. С тех пор как мы пять месяцев назад отплыли из Тимора, мы, опасаясь короля Португалии, нигде не сходили на берег. Во всех его владениях были приняты меры, чтобы захватить нашу армаду и, таким образом, лишить его величество нашего короля возможности когда-либо о ней что-либо услышать. Но крайняя нужда в провианте в конце концов заставила нас пристать к островам Зеленого Мыса».

9 июля. «Мы дошли до островов Зеленого Мыса и бросили якорь у острова Святого Якова. Так как мы находились там на враждебной территории, то осторожности ради дали знать через людей, ушедших в шлюпке на берег за провизией, будто бы мы ошибочно уклонились от курса…»