Эрих Раквитц - Чужеземные тропы, незнакомые моря Страница 74

При всем уважении к гению слепого поэта едва ли он сам придумал карликов. Достоверно известно, что еще за три или четыре тысячелетия до нашей эры египтяне посылали на юг военные и торговые экспедиции, задачей которых в числе прочего было привозить чернокожих карликов для царского двора и именитых семейств. В числе прочих доказательств это подтверждается надписью эпохи Рамсеса II Великого[322], откуда становится известно, что область Больших Нильских болот была известна египтянам за 1250 лет до нашей эры[323].

Итак, Черный материк в глубокой древности не был покрыт мраком неизвестности, но сведения о нем затерялись в глубине веков, и в античном мире никто о нем больше ничего не знал. Так, например, бравые центурионы Нерона полагали, что, продвинувшись до 5° северной широты в бассейн Нила, они будто бы стали первооткрывателями этой страны. Несколько больше оснований для этого было у римской воинской части под командованием Светония Павлина, дошедшей в 42 году новой эры до гор Атласа. Но и это достижение было перекрыто другой воинской частью под командованием Юлия Матерна, которая 58 годами позже, в 100 году нашей эры, добралась до озера Чад[324].

Более значительными в смысле научного исследования континента (начавшегося лишь в конце XX века) были средневековые экспедиции арабов. До нас дошло имя марокканца Идриси, объездившего и описавшего в XII пеке крупные районы Северной Африки; позже вместе с норманнским королем Роджером он составил знаменитую «серебряную жарту мира». Двумястами годами позже бродил по свету араб Ибн-Баттута[325], зарабатывая себе на жизнь службой у многочисленных владык тогдашнего мусульманского мира. Более чем за 30 лет он объездил почти всю населенную землю. В 1352 году, примкнув к марокканскому посольству в Судане, он прошел через Западную Сахару до Сенегала и далее до Тимбукту — крупного торгового и культурного центра бассейна реки Нигер. Это был замечательный поход, который лишь через 500 лет повторил англичанин Ленг[326], а вслед за ним француз Кайе.

Сочинения обоих арабских путешественников, Идриси и Ибн-Баттуты, были, наконец, в середине прошлого века переведены на европейские языки и с тех пор стали бесценным кладом для сравнительного изучения. Но как бы отважны пи были эти путешествия, они совершались в такое время, когда еще не могли дать каких-либо реальных результатов.

Ситуация быстро изменилась, когда в результате второго путешествия Кука надежда англичан на многообещавшую Terra Australis погибла окончательно. Это было сильным ударом для Англии, в то время державы мира номер один. Она вынуждена была признать, что в южном полушарии не было сколько-нибудь равноценной замены утраченным колониям в Америке. Англия поняла, наконец, что, гоняясь за отдаленным фантомом, упустила добычу у собственного порога. Тогда она обратила свой взор к Африке.

С открытием Черного континента началась одна из самых больших трагедий человеческой истории. В 1441 году португальцы доставили в Лиссабон первый транспорт рабов. За людьми начали охотиться, как за животными, и продавать их в рабство на американские плантации. Жестокая торговля продолжалась целые столетия.

Видный негритянский ученый и общественный деятель профессор Уильям Б. Дюбуа определяет число жертв работорговли в 100 миллионов человек. Многие африканские пароды понесли громадный урон, их хозяйственная и культурная жизнь была подорвана в корне. Карл Маркс писал по этому поводу, что «…без рабства Северная Америка, страна наиболее быстрого прогресса, превратилась бы в патриархальную страну»[327].

Только когда торговля рабами перестала быть выгодной, некоторые государства, и среди них первая Англия, под личиной якобы человечности выступили против торговли рабами. Население Африки начали эксплуатировать на месте, на африканских плантациях и рудниках. Африка превращалась в колониальный материк.

В 1778 году в Лондоне было основано Общество поощрения исследований внутренних районов Африки, так называемая британская «Африканская ассоциация»[328].

Сообщение, составленное при открытии общества Джозефом Банксом — он принимал участие в экспедициях Кука, — было малоутешительным: «Вся Африка до сих пор остается почти непосещаемой и неизвестной. Карта внутренних районов — большое «белое пятно», на которое географ неуверенной рукой нанес названия нескольких неисследованных рек и народностей».

Действительно, на пороге XIX века Африка все еще хранила свои сокровенные тайны, но скоро такое положение вещей должно было измениться. Была поставлена задача «раскрыть» неизведанную территорию и сделать ее такой же доступной, как и другие земли. За подлинными исследователями двинулись представители куда более «земных» интересов. Закладывались торговые фактории — форпосты будущих колоний. Но, прежде чем строить фактории, сооружались военные форты, дабы впредь никто не сомневался в том, кто будет господствовать в стране. «Африканской ассоциации» предстояло первой зондировать почву. Таким образом, она способствовала поглощению обширных территорий Африки английским капиталом.

Когда Генрих Барт получил приглашение присоединиться к экспедиции Ричардсона, «Африканская ассоциация», с 1830 года переименованная в Лондонское географическое общество, насчитывала уже полувековую историю исследовательской деятельности. Но Черный континент от этого не становился «светлее»…

Одним из первых исследователей Африки был посланный ассоциацией в 1795 году шотландский врач и ботаник Мунго Парк. Еще в древности носились слухи о том, будто у Нила есть рукав, текущий на запад. На пороге XIX века знали об этом столько же. Мунго Парк решил разгадать загадку Нила. Преодолевая трудности, он пробился вверх по реке Гамбии, пересек область истоков Сенегала и, испытывая несказанные лишения, наконец, добрался до реки Нигер, которую африканцы называли «Большой водой»[329]. Он сделал попытку спуститься вниз по течению до Тимбукту, но, лишившись почти всех средств, вынужден был от этой затеи отказаться.

Однако того, чего все-таки Мунго Парк достиг, было не так уж мало. Он окончательно установил, что реки Гамбия и Сенегал ни с Нилом, ни с Нигером не связаны. Нигер приготовил ему особый сюрприз. Волны этой реки катились в северо-восточном направлении, как раз туда, откуда Нил питал свои воды. И у всех, с кем сталкивался Мунго Парк, он получал одну и ту же справку: Нигер всегда течет навстречу восходящему солнцу.

Если бы у Парка хватило сил добраться до Тимбукту и еще далее, то он установил бы, что знает только полправды, а именно, что, описав большую петлю, Нигер течет снова к югу и впадает в Атлантический океан на несколько тысяч километров юго-восточнее того места, где находятся его истоки. Но и без точных данных о Нигере все остальное, о чем сообщил Мунго Парк в Лондоне, когда, ограбленный и больной, он возвратился после двухлетнего пребывания из африканской глуши, было настолько сенсационно, что молодой ученый, едва достигший 26-летнего возраста, стал сразу знаменит.