Джеймс Купер - Зверобой Страница 26

В то время как Юдифь урывками разговаривала с Зверобоем, обнаруживая все возрастающий к нему интерес, младшая ее сестра была задумчива и безмолвна. Раз только она подошда к Бумпо и предложила ему несколько вопросов относительно его планов. Когда охотник удовлетворил ее любопытство, она опять отошла в сторону и принялась за свою работу, напевая вполголоса заунывную песню.

Когда солнце спустилось за бахрому сосен, покрывавших западные горы ковчег был недалеко от мыса, где Гуттер и Гэрри попались в плен. Минги, наблюдавшие за всеми движениями пловучего дома и бегавшие взад и вперед сообразно его направлениям, теперь, без сомнения, вообразили, что с ними хотят вступить в переговоры относительно выкупа пленных. Чтобы окончательно утвердить их в этой догадке, Зверобой подъехал к западному берегу на самое близкое расстояние, безопасное, впрочем, от ружейных пуль. Потом, отослав обеих сестер в каюту, он нагнулся, чтобы его не было видно из-за борта, и круто повернул нос ковчега к устью Сосквеганны. В эту минуту ветер, как нарочно, подул сильнее, ковчег понесся с необычайной быстротой, и Бумпо почти не сомневался в благополучном исходе своего предприятия.

Глава IX

Утес, где было назначено свидание между Зверобоем и могиканом, находился совсем недалеко от берета. Это был большой камень высотою около шести футов и по очертанию имевший некоторое сходство со скирдой сена. От него до берега было футов пятьдесят, и вода около него имела глубины не больше двух футов. Деревья с берега почти доставали его своими ветвями, и одна из огромных сосен образовала над ним высокий и правильный свод. Приблизившись к берегу, Зверобой немедленно опустил парус, и ковчег уже сам собою доплыл до утеса. В то время как молодой охотник управлял рулем, обе сестры должны были стоять на карауле возле окон своей каюты.

— Не видите ли вы кого-нибудь на утесе, Юдифь? — спросил Зверобой, как только ковчег остановился.

— Никого, Зверобой. Камень, берег, деревья, озеро, и никакого следа человеческих ног.

— Берегите себя, Юдифь; не высовывайтесь наружу, Гэтти. У карабина острый глаз, проворная нога и смертельный язык. Будьте осторожны и смотрите во все глаза. Я буду в отчаянии, если с вами случится какая-нибудь неприятность.

— А вы, Зверобой, вы что делаете? — вскричала Юдифь, просовывая через отверстие голову и бросая на молодого охотника благодарный взгляд. — И вы должны быть таким же осторожным, как и мы. Пуля, смертельная для нас, никому не дает пощады, и мы обе придем в отчаяние, если вы будете ранены.

— За меня не бойтесь, добрая девушка. Ваши глазки очень милы, но, пожалуйста, не смотрите в эту сторону и…

В эту минуту слова Бумпо были прерваны восклицанием Юдифи.

— Что такое, Юдифь? Что такое? — спросил он торопливо.

— Какой-то человек на утесе! Индейский воин, расписанный и вооруженный!

— Где у него соколиное перо? Воткнуто ли оно в пучок волос, какой имеют на темени воины, или он носит его над левым ухом?

— Соколиное перо над левым ухом.

— Это Змей! — вскричал молодой охотник, бросив руль и быстро перебегая на противоположный конец судна.

В эти минуту дверь каюты поспешно отворилась, и перед Зверобоем остановился молодой могикан, у которого вырвалось одно только восклицание: «Хуг!» Еще минута, — Юдифь и Гэтти испустили пронзительный крик, а воздух огласился страшным визгом и воем дикарей, выбежавших из-за кустарника на берег. Некоторые уже бросились в воду.

— Отчаливайте, Зверобой! — закричала Юдифь, поспешно запирая дверь, через которую вошел делавар. — Отчаливайте! Дело идет о жизни! Дикари плывут к нашему ковчегу.

В одно мгновение Бумпо и его товарищ привели в движение пловучий дом, и после нескольких ловких и сильных взмахов веслами ковчег был на безопасном расстоянии от ружейных пуль.

— Что теперь делают эти проклятые минги, Юдифь? — спросил Зверобой, который из-за каюты не мог следить за движениями неприятелей.

— Все исчезли, последний в эту минуту скрывается за кустом на берегу. Вот теперь пропал и он: никого не вижу! Мы в полной безопасности.

Приятели успокоились и бросили весла. Чингачгук, молодой индейский воин, высокого роста, с представительной осанкой и прекрасными чертами лица, поспешил осмотреть свое ружье, открыл полку, попробовал курок и уверился, что все было исправно. Потом он бросил пытливый взгляд на окружающие предметы, но ни одним словом не обнаружил своего любопытства.

— Юдифь и Гэтти, — сказал Бумпо, — с нами теперь вождь могикан, о котором я так часто говорил вам. Чингачгук его имя, Великий Змей на нашем языке. Так его назвали за ум, рассудительность и необыкновенную ловкость. Он мой старый, искренний друг. Я его узнал по соколиному перу, которое у него над левым ухом, тогда как у других воинов оно воткнуто в пучок волос на темени.

Чингачгук понимал и говорил по-английски, но не любил, подобно большей части индейцев, объясняться на этом языке. Он крепко пожал руку Юдифи, поклонился Гэтти и, не сказав ни слова, оборотился к Зверобою, как-будто ожидая от него дальнейших объяснений. Молодой охотник понял его мысль.

— Этот ветерок скоро совсем замрет, лишь только зайдет солнце, — сказал он. — Бесполезно грести. Через полчаса подует южный ветер, и мы распустим парус. А между тем нам с Чингачгуком не мешает потолковать о своих делах.

Сестры удалились в каюту, чтобы приготовить ужин, и оставили молодых приятелей на передней части парома. Бумпо и Чингачгук говорили на языке делаваров. Зверобой рассказал обо всем, промолчав, однако, о своей встрече с индейцем и об одержанной победе. Чингачгук в свою очередь ясно и лаконично сообщил о прощании с родственниками и о своем прибытии в долину Сосквеганны, отстоявшую от озера на полмили к южной стороне. Здесь он напал на след, предуведомивший его о близости неприятельского стана. Он ожидал этого, и принял меры против нечаянного нападения. Продвигаясь вперед к озеру по берегу Сосквеганны, он скоро набрел на другой след и провел несколько часов под носом у неприятеля, выжидая удобного случая, чтобы выручить свою Вахту или снять скальп у какого-нибудь ирокеза. Трудно сказать, чего желал он больше. По временам Чингачгук прокрадывался даже на самый берег и видел все, что происходило на поверхности озера. Заметив ковчег и его хитрое лавирование, сметливый делавар тотчас догадался, что это судно, управляемое, без сомнения, белыми людьми, должно содействовать ускорению его свидания с молодым охотником. Догадка превратилась в уверенность, когда пловучий дом остановился возле утеса, и Чингачгук, не медля ни минуты, вскочил на его борт.