Евгений Костюченко - Шайенский блюз Страница 35

— Он и меня оживил, — признался Степан, подгоняя по себе патронташ и оружейный пояс. — Меня уж собирались хоронить.

«И похоронили бы, если бы не телеграф, — вспомнил он. — Дали телеграмму в Эшфорд, информация дошла до Майвиса, и он примчался за мной. Нет, что ни говори, а великое дело цивилизация!»

Он попрыгал, проверяя подгонку амуниции. Ничто не болталось, и кобура не била по ноге. Надев рубаху, Гончар остался доволен — она полностью скрывала оружие, но не мешала выхватывать кольт.

— Скажи, Горящий Волк, — начал старик и запнулся. — Скажи…. Ты был там. Я знаю, никто не рассказывает о том, что видел на Пути Бизона. Скажи только одно. Ты был там три дня назад. Не встретил по дороге моих дочерей и внуков?

— Нет, Белый Нож. Там были только бизоны.

Старик закивал с закрытыми глазами:

— Понимаю. Ты видел бизонов, которые покинули эту землю раньше нас. Ты был на дальнем конце Небесной Долины, а мои дети только вступили в нее. Может быть, я догоню их…

— Не торопись, Белый Нож, — сказал Гончар. — Кроме тебя, никто не поведет новых воинов на Форт-Робинсон.

20. Встречи на мосту

Поначалу Степан ревниво сравнивал нового коня со своей Тучкой. Ему казалось, что кобыла была и резвее, и послушней. Но уже спустя несколько часов вороной начал понимать его с одного движения, и Гончар перестал придираться к нему. Возможно, ему не давало покоя то, что этот конь был как бы выше классом, чем Тучка. В голову пришло сравнение из полузабытого прошлого: словно пересел со своей верной «восьмерки» в чужой «лексус».

Не говоря уже о роскошной масти, конь восхищал его своей статью. Сухая змеиная голова с мелкими подвижными ушами, выпуклые и мощные грудные мускулы, тонкие безукоризненные ноги и точеные копыта — все в нем казалось верхом совершенства. Обычно такие красавцы отличаются капризным норовом, но вороной оказался чутким и покладистым. К тому же он был приучен к седлу и легко управлялся как поводьями, так и незаметными даже для самого седока движениями тела.

Степан не погонял его, и конь шел тем ходом, какой был удобен ему самому, не снижая скорости при подъеме в гору, и не семеня пугливо на спусках.

Двигаясь по следам карателей, Гончар довольно скоро выбрался на дорогу. И остановился, задумавшись. Широкая полоса следов, оставленная колонной всадников и захваченным у индейцев табуном, повернула на Денвер. Почему-то Степан рассчитывал, что солдаты направятся в другую сторону, двигаясь в Форт-Робинсон.

Ему не хотелось сталкиваться с кавалеристами. Они были тут три дня назад, но кто знает, далеко ли они ушли? Хорошо, если их ничто не задержало в пути. А если они остановились вон за той горой?

Степан свернул с дороги и поднялся на холм, немного не добравшись до его макушки, чтобы не маячить на фоне неба. Застыв на месте, он медленно втягивал степной душистый воздух, пытаясь различить в нем запах опасности.

Теперь он гораздо больше доверял своему чутью, чем слуху и зрению. И, уловив едва заметный запах дыма, понял, что впереди, за холмами, кто-то поджаривает хлеб над огнем.

Он вспомнил, как когда-то этот запах обрадовал его. Тогда Степан мог, ничего не боясь, подойти к чужому костру. А сейчас он обрадовался тому, что вовремя заметил угрозу. Еще не поздно свернуть в горы и обойти стороной это опасное место.

Заметив извилистую тропинку, он послал вороного по ней, вверх по склону. Дорога идет вдоль реки, следуя всем ее прихотливым поворотам. А тропинка наверняка проложена теми, кто знает короткий путь через горы.

Он заметил, что этой тропой недавно прошли двое всадников. Вот здесь они разводили огонь. На хрупкой коре сосны остались две протертые полоски — здесь были привязаны их кони. А вот основательно обглоданные птичьи косточки. Обнюхав их, Гончар решил, что всадники пообедали здесь вчера. На месте их привала не было ни обрывков бумаги, ни крошек табака. Значит, они не курили. Нет, это не солдаты, уверенно заключил он. Солдат не может без курева.

Тропа вела по косогору, становясь все уже. Завернув за выступ скалы, Гончар спешился и повел вороного в поводу. Из-за поворота ветер доносил запахи реки, и еще через несколько шагов Степан остановился, увидев впереди висячий мост.

Он долго стоял, прижавшись к отвесному склону. Пути назад не было — на узкой тропе конь не мог развернуться. За мостом тропа заметно расширялась, прежде чем скрыться между скалами. Но как раз это и тревожило. Сильный ветер сносил вдоль реки все запахи и звуки. Что там, на другом берегу?

Ободряюще потрепав вороного по шее, Гончар ступил на шаткий мост. Заскрипели тросы и доски под ногами, но конь шагал спокойно. Глянув поверх веревочных перил, Степан увидел на желтой спокойной воде дрожащую тень моста. Неожиданно конь мотнул головой. Гончар перехватил поводья левой рукой и остановился на середине пролета.

Впереди на тропе стояли двое в зеленых армейских куртках и красных сапогах. Один был в широкополой соломенной шляпе, голова другого была по-пиратски обвязана черным платком. Их винтовки были направлены на Гончара.

«Это каратели, — подумал Степан. — Сколько их там? Ловко придумали, гады. Выдержали паузу. Мне некуда деваться. Бросить коня и спрыгнуть в воду? Нет, вороного я вам не отдам».

Он дернул за повод:

— Ну, что встал? Людей не видел? Пошли, пошли, здесь нельзя останавливаться, доски и так трещат под твоими копытами. Пошли, брат.

Вороной послушно тронулся за ним. Степан краем глаза видел приклад своего винчестера, торчавший из-за седла. До него сразу не дотянуться. Именно поэтому солдаты на берегу вели себя так спокойно.

— Добрый день, джентльмены! — широко улыбаясь, заговорил Степан, приближаясь к краю моста. — Прекрасная погода сегодня, не правда ли…

Каратели настороженно глядели на него, держа винтовки наперевес. «Вряд ли они умеют стрелять от бедра из «спрингфилда», — подумал Гончар. — Значит, они и не собираются стрелять. Если б хотели, давно уже могли это сделать. Это не засада. Это ловушка. Ну, посмотрим, кто кого поймает».

— О, я вижу, с вами и дама! — продолжал он. — Добрый день, мэм! Каким ветром занесло в наши горы столь прелестное создание!

Солдаты одновременно обернулись. Им хватило секунды, чтобы убедиться, как глупо они попались. Но как раз эта секунда и была нужна Гончару. Он выдернул винчестер из-за седла и с криком хлопнул вороного по холке. Конь вскинул голову и одним прыжком оказался на берегу. Его копыта простучали по тропе, вороной пронесся между карателями и скрылся за поворотом. А Степан бросился на доски моста и дважды выстрелил.