Джон Робинсон - Темницы, Огонь и Мечи. Рыцари Храма в крестовых походах. Страница 10

Тем временем в Эдессу до Балдуина, приходившегося Готфриду братом, дошли те же слухи о здоровье Готфрида, а ведь он имел более прямое отношение к престолонаследию. Его старший брат Евстахий вернулся во Францию, и самым близким родственником Готфрида в Святой Земле остался Балдуин. И хотя никакие законы не оговаривали, что трон иерусалимский передается по наследству, власть традиций играла не последнюю роль. И Балдуин известил Боэмунда, что составит ему компанию при паломничестве в Святой Город.

Долгое странствие через все еще принадлежавшие мусульманам территории далось нелегкой ценой – не хватало воды и пищи, мусульманские воины безжалостно истребляли отбившихся от отряда, – но в конце концов паломники добрались до Иерусалима 21 декабря. Готфрид им обрадовался, однако патриарха Арнульфа прибытие папского легата повергло в уныние.

Опасения его оправдались тотчас же после Рождества, когда архиепископ Дэмберт при энергичной поддержке Боэмунда выразил мнение, что избрание Арнульфа было противозаконным, и вынудил дворянство согласиться с ним. Арнульфа же поддержать было некому, поскольку его покровитель Роберт Нормандский отправился на родину. Арнульф был отрешен от должности, а Дэмберта Пизанского единогласно признали патриархом Иерусалимским, и Готфрид в знак почтения к церкви преклонил перед патриархом колени.

Боэмунд тоже опустился на колени перед Дэмбертом, да и князь Галилейский Танкред приехал в Иерусалим, чтобы отдать ему дань уважения, но архиепископ Дэмберт неправильно истолковал их побуждения. Готфрид искренне признавал первенство церкви, в то время как оба князя как бы заявляли, что получили свои венцы не как вассалы Готфрида. Только Балдуин Эдесский не преклонил коленей, и Дэмберта это встревожило. Неужели Балдуин не признает никакой власти превыше своей? Неужели он не признает первенство Святой Матери церкви? Это человек известных амбиций и за ним надо приглядывать.

Дэмберт считал Иерусалимское королевство папской провинцией, а себя – ее единственным и достойным владыкой. В последующие месяцы он каждую свободную минуту проводил с Готфридом, непрестанно подчеркивая, что Иерусалим – град Иисуса Христа, а посему не подлежит никакому мирскому правлению. Готфрид должен уступить королевство Богу и земному наместнику Христа, легатом коего и является Дэмберт Пизанский. Готфрид не перечил и с помощью Дэмберта переменил завещание, оставив королевство патриарху Иерусалимскому, каковой с той поры следил за ухудшением здоровья Готфрида с пристальным интересом.

Из Венеции прибыл флот и с венецианцами уговорились поделиться всеми землями и трофеями, завоеванными с их помощью. Дворяне совместно порешили, что главной целью должна стать Акра: с суши ее должны штурмовать войска Готфрида и Танкреда, а венецианскому флоту предстояло атаковать ее с моря и блокировать порт. К тому времени Готфрид, чересчур слабосильный, чтобы выступить со своей армией, уже был прикован к одру болезни в Иерусалиме, и вместо него с войсками отправился патриарх Дэмберт, дабы принять участие в дележе добычи после победы над Акрой, и посему 18 июля 1100 года, когда Готфрид наконец тихо и безболезненно отошел, в Иерусалиме его не было.

Зато один из иерусалимских вассалов Готфрида, а заодно добрый друг Готфридова брата Балдуина Эдесского, времени не терял – вероятно, по предварительному уговору. Отправив солдат захватить Давидову башню, он послал к Балдуину в Эдессу гонцов с известием о кончине Готфрида. При том он воздержался от засылки вестников в армию, сменившую свою цель с Акры на более скромный городок Хайфу, и ни о чем не уведомил патриарха Дэмберта. Находившиеся в Иерусалиме венецианцы донесли новость до собственного флота, и венецианский флотоводец отправился на галере на встречу с Танкредом и Дэмбертом, чтобы узнать, не повлияет ли кончина Готфрида на их совместные планы.

Дэмберт, убежденный, что никто в Иерусалиме не посмеет оспорить завещание Готфрида, на всякий случай все же отправил в Иерусалим нарочного с наказом своим приспешникам взять Давидову башню и удерживать до его возвращения. Когда же на него обрушилась весть, что подданные Готфрида уже захватили башню и послали за Балдуином Эдесским, Дэмберт направил письмо Боэмунду в Антиохию с просьбой помешать попыткам Балдуина Эдесского явиться в Иерусалим – вплоть до открытой войны, буде таковая потребуется.

Боэмунд письма не получил – как не получал вообще никаких писем еще много лет впредь. Переусердствовав в стремлении расширить свои владения за счет мусульман, во время очередной вылазки он попал в плен и, закованный в цепи, томился в мусульманской темнице, устранив с пути Балдуина единственную реальную силу, способную преградить тому дорогу к иерусалимскому трону.

Балдуин же, получив в Эдессе означенное известие, послал за своим двоюродным братом Балдуином Буржским, одарив его титулом графа Эдесского, но лишь в качестве вассала короля Иерусалимского, коим рассчитывал стать сам. Выступив в Иерусалим в сопровождении эскорта из девятисот рыцарей при поддержке пехоты, Балдуин шествовал через христианские города, скликая сторонников его восшествия на престол.

На промежуточных территориях мусульмане то и дело атаковали его, порой вовлекая в кровопролитные сражения, сократившие его малочисленное войско вдвое, но не смогли помешать походу Балдуина на Святой Город. И вот 9 ноября 1100 года Балдуин вступил в Иерусалим под ликующие возгласы горожан, приветствовавших его как своего нового государя. Два дня спустя Балдуин, не разделявший воззрений своего брата Готфрида на титулы, короновался золотым венцом и стал королем Балдуином I Иерусалимским. Дэмберт, потерпевший поражение в борьбе за власть, перебрался из своего иерусалимского дворца в монастырь, расположенный на близлежащей горе Сион, дабы предаться благочестивым занятиям в ожидании решения собственной участи. Узнав же, что пока Балдуин I желает по-прежнему видеть его патриархом Иерусалимским, Дэмберт испытал немалое облегчение. Балдуин согласился, что на время пребывания князя Боэмунда в плену властью князя Антиохийского должен править Танкред. Уговор этот заодно предусматривал, что Танкред уступит свои галилейские владения Иерусалимскому королевству.

Балдуин I оказался тем самым человеком, который был необходим в тот момент. Без него настоящее Иерусалимское королевство могло бы и не возникнуть вовсе. Его красочные, но успешные авантюры во время Первого крестового похода приобрели широкую известность, наделив его особым ореолом человека, достойного уважения и даже страха. Он был невероятно амбициозен, но предсказуем, он никогда не расточал легкомысленных или необдуманных угроз и обещаний. Будучи агрессивным, практичным правителем, устремленным на защиту и расширение своего королевства, он проводил больше времени в седле, нежели на троне.

Балдуин понимал важность побережья и торговли. Негоцианты думали о доходах. Они не ринулись по домам, как только бои закончились, а к своей выгоде пользовались передышками между сражениями, чтобы взять торговлю и имущество в свои руки. Балдуин весьма охотно заключил соглашения с генуэзскими и венецианскими купцами, чьи корабли, по сути, обеспечили королевство мощью довольно значительного флота. При их поддержке он вскоре захватил южные прибрежные города Арзуф и Кесарию, заодно положив глаз еще и на северные египетские порты.

Балдуин I не допускал покушений на прибрежные территории королевства, зато совершал дальние вылазки на восток, в Заморье – земли, прозванные французскими крестоносцами «Олтрежурден» (Oultrejourdain), - Заиордания или Трансиордания. Во время одного из таких рейдов он дождался наступления ночи, чтобы напасть на спящий караван, и без труда захватил его, радуясь богатой добыче. Когда же до него дошла весть, что среди пленных находится жена одного важного шейха, да при том на сносях, король Балдуин навестил ее лично, велев разбить для нее шатер и отобрав из награбленного в караване добра роскошнейшие ковры и подушки. Он приказал снабдить ее продуктами, водой и прислужницами, а также двумя дойными верблюдицами, чтобы они давали молоко будущему ребенку. И уже отправляясь в путь, сбросил с себя богатую королевскую мантию и собственноручно накинул ее на плечи молодой женщины, изумленно распахнувшей глаза.

После отъезда христиан безутешный шейх прибыл туда, чтобы отыскать труп жены. И каково же было его изумление, когда он нашел ее живой, здоровой, да притом в роскошно убранном шатре, не знающей недостатка ни в чем и даже облаченной в королевский плащ! Он свято присягнул отблагодарить этого галантного короля. Как мы увидим впоследствии, верность шейха торжественной клятве спасла Балдуину жизнь.

Пока король Балдуин Иерусалимский был занят расширением своего королевства, египтяне, как и следовало ожидать, строили планы сокрушить его. И вот ранней осенью 1101 года войско из тридцати тысяч египтян прошло маршем мимо Аскалона, направляясь в Иерусалим. Балдуин, уведомленный чересчур поздно, чтобы созвать на помощь войска, вынужден был оборонять город небольшими силами, имевшимися под рукой, и при этом раскладе на каждого христианина приходилось по двадцать пять врагов. К счастью, все христиане были закаленными бойцами, в то время как египетское войско состояло по большей части из новобранцев, призванных ради этой кампании. Когда враг уже стоял у ворот, Балдуин обратился к своим воинам с краткой речью. Как вспоминал его капеллан, Балдуин попросту возгласил, что грядущая битва – вопрос жизни и смерти. По сути, он сказал: «Буде вы сложите головы, вы заслужите себе венцы мучеников. Буде вы одержите победу, вы завоюете себе бессмертную славу. О бегстве же и не помышляйте. Франция чересчур далеко!» Балдуин первым устремился в атаку вместе с епископом Жераром, несшим Крест Господень. Схватка была жаркой, а передний край христианского воинства стать узок, что многие из египетской орды даже не могли протолкнуться к нему.