Вольдемар Балязин - За полвека до Бородина Страница 11

При учреждении в 1719 году Берг–коллегии, ведавшей всеми «рудокопными делами», Люберас стал ее вице–президентом. Потом двадцать лет он строил разные порты и крепости, производил картографическую съемку Финского залива, руководил Сухопутным шляхетским корпусом, воевал в Польше, выезжал с дипломатическими поручениями, пока, наконец, не занялся последним в своей жизни делом — строительством канала Петра Великого и укреплением Кронштадта. В 1741 году Люберас стал командовать инженерным корпусом и «всеми фортификационными делами». В эту–то пору и появился рядом с ним подпоручик Илларион Матвеевич Голенищев — Кутузов.

Чина генерал–аншефа Люберас был удостоен не за воинские подвиги, а за то, что руководил церемонией коронации Елизаветы Петровны, и таким образом из первых военных инженеров стал одним из первых царедворцев.

В декабре 1742 года Люберас был отправлен на конгресс в Або (Турку) для подписания мирного трактата, завершавшего войну между Швецией и Россией. Трудные переговоры шли около полугода. Русские представители — А. И. Румянцев и Люберас — сумели подтвердить основные статьи предшествующих русско–шведских соглашений и добиться некоторых новых выгодных для России условий. За подписание трактата в августе 1743 года Люберас был награжден орденом святого Владимира, а его адъютант — большой Серебряной медалью.

В начале 1744 года новоявленный дипломат и вместе с ним Илларион Матвеевич уехали в Стокгольм — барон Иван Люберас, так стали теперь писать его имя и титул, был направлен в Швецию российским министром–резидентом, то есть чрезвычайным и полномочным послом.

Почти год ехал Люберас с немалой свитой в Стокгольм. Он не захотел плыть морем и «правил посольство» через Берлин, Гамбург и Копенгаген. Вместе с ним познавал Европу и его адъютант. В Стокгольме, при шведском дворе, Люберас пробыл около полутора лет и затем был отозван в Россию.

Здесь незадавшийся дипломат снова вернулся к военно–инженерной службе, возглавив работы по строительству канала имени Петра Великого и усовершенствованию Кронштадтской крепости.

25 мая 1752 года, по завершении работ на канале, был Ларион Матвеевич произведен в инженер–капитаны и определен «к управлению конторой кронштадтских строений».

30 июля 1752 года каменный канал имени Петра Великого был торжественно открыт, а через неделю — 6 августа — Люберас умер. Бывший его адъютант стал продолжателем дела инженера Любераса. Он следил и за всей трассой канала и по–прежнему управлял всеми фортификационными и инженерными делами Кронштадта.

Именно в этом качестве и пребывал Илларион Матвеевич, когда мы познакомились с ним и когда отправлял он в морское путешествие сына своего, Михаила.

А теперь заглянем вперед и расскажем о его дальнейшей жизни. Пройдет всего четыре года, и в 1758 году «за оказанные при строении канала кронштадтского труды» будет Ларион Матвеевич произведен в инженер–майоры, а затем и в инженер–подполковники.

В новом чине своем прослужит он недолго в Риге, а потом, в апреле 1759 года, будет переведен инженер–полковником в Петербург, в Главную канцелярию артиллерии и фортификации. В ней станет он ведать Остзейским крепостным департаментом — то есть всеми крепостями Прибалтики, — а кроме того, и обсуждать вопросы комплектования войск, и испытывать вместе с другими к тому назначенными офицерами новые орудия на военных кораблях, и делать многое иное, что ему поручалось.

3 марта 1763 года станет Ларион Матвеевич инженер–генерал–майором и тут же приступит к строительству Петербургского арсенала, на следующее же лето-в 1764 году — возглавит группу, которая начнет снимать трассу проектируемого судоходного канала меж озером Ильмень и Волгою.

А еще через несколько лет приступит генерал к постройке Екатерининского канала (ныне зовется канал Грибоедовским), за что по окончании строительства будет награжден императрицей золотой табакеркой, усыпанной бриллиантами, и, что не менее важно, получит в награду и сердечное расположение государыни, кое затем распространится и на сына его Михаила.

В ноябре 1769 года будет он назначен в армию П. А. Румянцева и вскоре окажется вместе с сыном своим Михаилом на театре военных действий. Достоверно известно, что вместе–то отец и сын Голенищевы — Кутузо–вы были только весной 1770 года, когда инженер–генерал–майор И. М. Кутузов и премьер–майор М. И. Кутузов были отправлены в только что взятую у турок крепость Измаил — «ради означения, как бы лучшее в том городе сделать укрепление». Знали ли они, какую службу сослужат их труды одному из них через двадцать лет? Вернувшись с театра военных действий «за старостью лет и болезньми» — а было ему тогда «возраста его 51 год», — 4 ноября 1770 года Ларион Матвеевич выйдет в отставку инженер–генерал–поручиком и поселится в Москве, став московским сенатором. Здесь прозвали его «Разумною книгой». Старик шутил, смущаясь, и говорил своим близким: «Здесь, в Москве, считают меня за чудо, надобно удалиться в деревню».

Всю свою жизнь (а умер он в 1784 году 65-ти лет, когда Михаилу Илларионовичу шел сороковой год) он оставался сыну добрым советчиком и верным другом. И сын, кажется, платил ему тем же.

К сожалению, мы очень мало знаем об их взаимоотношениях. Но среди документов, которыми мы располагаем, есть письмо Кутузова начальнику канцелярии Потемкина Василию Степановичу Попову от 1 сентября 1784 года. Кутузов, находящийся тогда в Павлограде, просил дать ему отпуск в связи со смертью отца.

«Так как теперь уже путь дурен и расстояние 1500 верст, да в ином месте задержут, и карантины, испросить у его светлости (фельдмаршала, князя Потемкина) позволение пробыть до ноября месяца».

А ехать надо было во Псковское наместничество. Полторы тысячи верст. По бездорожью. И потом полторы тысячи верст — обратно. Только любящий сын мог сделать это…

А теперь пришла пора поближе познакомиться и с Иваном Логиновичем.

Он доводился Лариону Матвеевичу двоюродным г братом, а матери Лариона Матвеевича — Прасковье Семеновне — родным племянником. У Лариона Матвеевича было еще и три родных брата, Андрей, Логин и Семен.

Отец Ивана Логиновича тоже был моряком, но успел дослужиться до лейтенанта. Он умер совсем молодым — в 1737 году от чумы под Очаковом, когда его сыну шел восьмой год.

Родился Иван Логинович 21 августа 1729 года в имении отца в Торопецком уезде и в 1742 году тринадцатилетним отроком был определен в Сухопутный шляхетский кадетский корпус, но уже на следующий год перевели его в Морской, из–за того что был он из новгородских дворян, а они, по указу Петра I, долженствовали преимущественно поступать в морскую службу.

Год пребывания в Сухопутном корпусе был Ивану зачтен, приняли его сразу же во 2‑й класс, и оттого в 1744 году стал он уже гардемарином.

В 1746 году семнадцатилетний Иван Логинович был произведен в мичманы, в 1751‑м — в унтер–лейтенанты и вскоре стал командиром небольшого фрегата.

Выходить в море он стал еще кадетом и потому, став командиром корабля, вышел в море в восьмой раз. В 1753 году он — уже командиром — ходил из Петербурга в Архангельск и обратно, что в те времена почиталось весьма нелегким и небезопасным делом.

Вот и на этот раз, весной 1754 года, собрался двадцатичетырехлетний лейтенант Голенищев — Кутузов в очередное плавание, решив взять с собою своего восьмилетнего племянника Михаила.

А теперь мы пропустим следующие семь лет из жизни Ивана Логиновича, потому что подробно расскажем о них в повести, и познакомим с тем, что произойдет с ним потом, когда мы уже с ним расстанемся. Жизнь Ивана Логиновича окажется ненамного беднее и тусклее жизни его великого племянника.

На семейном небосводе Голенищевых — Кутузовых, где талантов было предостаточно, Иван Логинович все же сверкал звездой первой величины.

Он стал впоследствии и писателем, и переводчиком, и педагогом, и общественным деятелем, оставаясь военным и моряком. Причем в каждом из этих качеств Иван Логинович был известен всей просвещенной России. И любое из перечисленных выше свойств, обладай Иван Логинович только им одним и никакими иными, и то сделало бы его «персоной первого градуса».

Иван Логинович был не просто моряк. Он занял в истории русского флота место выдающееся и исключительное. Его справедливо почитали отцом всех русских военно–морских офицеров: с 19 июня 1762 года до 21 августа 1802‑го (до дня своей смерти), на протяжении сорока лет, он был бессменным директором единственного в России Морского кадетского корпуса.

Через его руки прошло более двух тысяч кадетов, которые к концу жизни Ивана Логиновича, став офицерами и адмиралами флота, составляли половину морского офицерского корпуса России.

И несмотря на то что с годами Иван Логинович получал все новые, более высокие чины и звания, а 31 октября 1798 года стал президентом Адмиралтейств–коллегий, он всю жизнь оставался также и на своей бессменной вахте — директором Морского кадетского корпуса.