Виталий Елисеев - 25 дней и ночей в осаждённом танке Страница 12

Глава 14. На помощь экипажу

На следующий день вечером в летучке Соколов, командир тягача, механик-водитель и два солдата, которые должны были зацепить оба троса за крюки танка, обсудили в деталях операцию.

Тягач, пользуясь темнотой, на большой скорости подходит к застрявшему танку, вытаскивает его из трясины и буксирует от передовой противника. В это время артиллерия выполняет отвлекающий маневр, непрерывно ведя обстрел противника.

Ночью, в назначенное время, тягач был на исходной позиции. За рычагами Соколов. Напряжение нарастало с каждой уходящей минутой, отделявшей их от того момента, когда начнется артподготовка и по позиции противника ударят орудия.

От залпа содрогнулась земля. Так бывает, когда одновременно стреляет несколько орудий. Тягач сорвался с места, вверх из-под гусениц полетели комья земли. В кромешной темноте устремился к передовой противника.

– Быстрей, быстрей, – шептал про себя Соколов.

Тягач, повинуясь уверенной руке, подпрыгивая на кочках и проваливаясь в ямы с водой, приближался к передовой.

В небе ярким светом полыхнула ракета, запущенная противником. За ней вторая, третья озарили пространство вокруг.

При свете ракет тягач был хорошо виден с позиции противника. Разгадав замысел, одновременно по нему ударило несколько орудий.

Среди ночи в танке услышали шум приближающегося к ним тягача.

– Наши, – прошептал Ерошкин.

Кравченко развернул на башне панораму, но плотина от них закрывала долину.

Противник начал пускать осветительные ракеты и прицельно бить по нему из орудий. Одно, второе попадание снарядов в тягач, вынудили Соколова повернуть в обратную сторону. Противник не подпускал их к танку.

Шум от двигателя тягача стал быстро стихать. Скоро его не стало слышно. С обеих сторон прекратилась стрельба.

– Не смогли подойти, – прошептал Кравченко.

На СПАМ Соколов остановил тягач.

– Отдыхать! – приказал он, вылезая из него. По дороге к летучке обдумывал, как в следующий раз подойти к танку, вытащить из трясины и отбуксировать. Решил ещё раз попытаться во время боя.

Остаток ночи для экипажа танка прошел в тревожном ожидании. Долго, непривычно долго тянулась она.

Под утро, когда в горах еще темно, возле танка были слышны чьи-то шаги.

Оторванные от своих, сидели притаившись, вслушиваясь, что происходит за броней танка. По-очереди подремали. К утру небо прояснилось. Сквозь смотровые приборы внутрь проник слабый свет.

– Командир, надо посмотреть, что снаружи, – проговорил Кравченко.

Липкин разрешил воспользоваться ПТК – панорамной.

Сориентировавшись с положением машины, Кравченко осторожно начал поворачивать головку. Колпак на башне зацарапал металл.

Ближайшая к ним высотка вся сверху донизу изрыта окопами. На склоне метрах в тридцати от них одиночные окопы. В обзор одновременно попадало три окопа. В среднем мелькнула голова. Высовываться опасалась. В соседнем мелькнула рука и в сторону среднего окопа полетел брошенный ремень. Над окопом вытянулась рука, поймала его и тут же скрылась. Рукав у солдата был желтовато-зеленого цвета. Такого цвета форма была только у румын.

Липкин рассказал, что увидел.

– Знать понадобился штаны не потерять, когда драпать будут, – отреагировал Будаев и этим вызвал легкий смех.

Неожиданно, как это бывает на передовой, началась артподготовка. Тишину взорвали разрывы мин, снарядов на высотке противника. Осколки, долетая до танка, резко и громко стучали о броню. Ответила батарея противника чуть правее танка. Их залпы резко отдавались в башне. В течение дня атаки и контратаки сменяли друг друга, прерываясь на короткое время.

Ещё одна попытка подойти тягачом во время боя не увенчалась успехом. Противник держал танк под прицелом, не давая приблизиться.

Пока шел бой, танкисты внутри танка восстанавливали все, что было в их силах.

Только днём, когда внутри танка светлеют перископы, похожие на звезды в тёмном небе, и своим холодным светом чуть-чуть разгоняют тьму, можно было ощупью проверить и отремонтировать поврежденные системы танка под носом у противника, когда случайно упавший ключ на днище танка мог выдать их.

Сколько придется им ещё находиться в нём, было непонятно. Выйти своим ходом не получится. Нужны заряженные аккумуляторы, сапёрные работы. Был приказ, при любых обстоятельствах оставлять его им было нельзя.

После отступления нашей пехоты, танк оказался за передовой на территории противника. С высотки к нему спустились несколько человек. Вскоре по башне застучали кованные сапоги. Внутри было слышно, как они пытались открыть замок крышки люка.

Экипаж приготовился оказать сопротивление захвату танка.

Пробыли недолго ровно до того момента, когда рядом стали рваться снаряды и мины.

К вечеру противник был выбит с захваченных позиций и танк вновь оказался на нейтральной территории.

Командующему армией генерал-лейтенанту Трофименко было доложено, что в районе Ясс у горного селения Богонос, рядом с передовой противника, увяз в болоте танк Т-34—85.

Из штаба армии Соколова предупредили, что за танк и экипаж он отвечает головой. Для помощи обещали перегнать тягач с другого участка фронта.

Глава 15. Праздник 1-е Мая отметили в танке

Прошло три дня, как экипаж находился в танке.

Наступил праздник 1-е Мая. Полк отметил его непрерывными атаками, но они не принесли ощутимого успеха.

Очередная попытка подойти тягачу закончилась как и предыдущие.

Противник также не терял время. Готовился к тому, чтобы перетащить танк к себе, как только перебросят тягач.

С соседнего позиционного района в распоряжение Штраубе был направлен тягач. Передвижение затрудняли узкие горные дороги, мосты, которые не выдерживали его. По этой причине он задерживался.

Штраубе нервничал, справедливо опасаясь, как бы противник не перетащил к себе танк раньше его.

В праздничный день, когда внимание противника во время непрерывных боев было отвлечено от них, танкисты работали с большим подъемом. Будаев и Ерошкин восстановили маслопровод двигателя, обмотав поврежденные места изоляционной лентой, которая нашлась в танке. Сложнее было с электропроводкой. От замыкания оплавилась изоляция и перегорели провода. Все это было под толстой стальной металлической оплеткой.

После того, как ее удалось снять, сложно было в темноте разобраться, какой провод с каким соединять. С трудом, но и с этим справились.

Кравченко исправил все, что было в его силах.

Вечером Липкин, в честь праздника, разрешил взять из НЗ по лишнему куску хлеба.

С наступлением темноты Кравченко должен был уйти. Ночью в одиночку ему предстояло перейти через нейтральную полосу, где на каждом шагу подстерегала опасность. Когда наступила ночь, попрощались, не зная, придется ли им когда-нибудь ещё встретиться.

Проверив экипировку: гранаты, пистолет, Кравченко взялся за скобу, отвел защелку и приоткрыл люк. Легкий скрежет показался громче разрывов. В образовавшуюся щель увидел на темно-синем небе над собой яркую, почти полную Луну. Это его остановило. Не рискнул вылезать из танка. Такого же мнения были и остальные. Этим можно было демаскировать себя в танке, который был под наблюдением у противника.

Закрыв люк, Кравченко свернулся калачиком на боеукладке и уснул. Сказалась усталость последних дней.

Разбудил Будаев.

– Лейтенант, пора! Луны нет! Скоро рассветет!

Еще раз договорились, что в течение трех дней подойдут наши разведчики. Принесут продукты и аккумуляторы.

– Пусть земля вертится! Держись ребята! – тихо прошептал Кравченко.

Приподняв люк, осмотрелся. Вокруг темнота. Он готов был соскользнуть на землю. С характерным шипением вверх взметнулась осветительная ракета, выпущенная противником с высотки. Он успел закрыть крышку люка до того, как она осветила пространство. Её свет заиграл на танке. Когда погас, снова все вокруг погрузилось в темноту. Надо было торопиться, используя промежуток между пусками ракет.

И снова наступила тишина, но на передовой она обманчива и опасна! Трудно предположить, что скрывается за ней.

Аккуратно подняв крышку люка вверх до защелки открытого положения, Кравченко, не теряя времени, спустился на землю. Пистолет за бортом керзовки, граната наизготове. Теперь только бы не перехватили.

Кравченко осмотрелся. Вокруг, на сколько хватало глаз, кромешная темень, какая бывает только ночью в горах. Но долина живет своей особой ночной жизнью, не замирающей ни на минуту. Разведчики бесшумно переходят через нее за языком, противник ставит мины, с поля боя уносят убитых и раненых.

В танке переживали за него. Беспокоились, дойдет ли он один до своей передовой?

Ударил с высотки, справа от него и впереди с полсотни метров короткой очередью пулемет.