Виталий Елисеев - 25 дней и ночей в осаждённом танке Страница 13

Ударил с высотки, справа от него и впереди с полсотни метров короткой очередью пулемет.

Спустившись за бруствер плотины, почувствовал, что ему стало жарко.

Как никогда, ему сейчас нужна была пущенная с нашей стороны или противника осветительная ракета сориентироваться на местности, куда идти.

Когда высоко в небо она взлетела и осветила местность вокруг, он припал к земле. След от трассирующих пуль протянулся в сторону нашей передовой. Для него это как компас. В темноте он ошибся, потерял ориентацию и шел в сторону противника.

Когда ракета погасла, поднялся. Стараясь не выдать себя, прислушиваясь и всматриваясь в темноту, гнал от себя преследовавшую его навязчивую мысль. Вот здесь, где-то рядом, могут схватить его. Пробирался крадучись, пригнувшись, стараясь не шуметь, напряженно вслушиваясь и всматриваясь в темноту.

С каждым шагом приближался к своим. Замирал, когда неожиданно вблизи слышал немецкую речь. Крепко сжав в правой руке гранату, в левой кольцо чеки, он готов был швырнуть ее в ненавистного врага. В кромешной темноте встреча со своими и чужими не сулила ничего хорошего. Свои могли не разобраться и хлопнуть, чужие, ровно то же самое.

Петляя, обходя опасности, перешел через долину и подошел к нашей передовой. Неожиданно из темноты раздался громкий окрик.

– Стой! Кто идет?

Резко щелкнул затвор, засылая патрон в патронник.

После пережитого, Кравченко бросился бы часовому на шею. Он у своих!

– Лейтенант Кравченко! – громко ответил на окрик часового.

– Пароль!

Кравченко назвал.

– Проходи! – разрешил часовой.

От часового пошел на СПАМ. Там в это время был Соколов.

Кравченко доложил ему о выполнении приказа и возвращении.

Выслушав о техническом состоянии танка, Соколов задумался.

– Как по отношению к плотине расположен танк? – задал вопрос Соколов.

Кравченко нарисовал.

Посмотрев на рисунок и подробно расспросив Кравченко, Соколову многое стало ясно. Выслушав о настроении экипажа, Соколов отпустил его.

После того, как ушел Кравченко, Соколов задумался. И было над чем. Слишком крутой откос плотины. Неработающий танк, когда его потянет тягач, упрется кормой в плотину и никакая сила не заставит перевалить через нее. Это как плуг. Чем сильнее его тянут, тем глубже он вгрызается в землю.

Двумя тягачами все равно не вытянуть его.

Надо до того как придет второй тягач, во что бы то ни стало, восстановить работоспособность танка. Это главная задача. Только вращающиеся гусеницы, когда танк потянут тягачи, смогут поднять корму над плотиной.

Он знал, противнику было намного проще вытащить танк из болота и перетащить на свою сторону. С его стороны не было плотины.

Всё оказалось намного сложнее, чем он предполагал вначале. С шашкой наголо – это не тот случай. Предстояла длительная, непростая и упорная борьба за танк.

Глава 16. Ждать следующего указания

На следующий день, после того как они остались втроем, работа продолжилась. Через смотровые приборы внутрь еле-еле проникал снаружи свет. Все делалось на ощупь.

Ночью пришли разведчики и передали приказ: «Сидеть и ждать следующего распоряжения». От них узнали, что Кравченко дошел и с ним всё в порядке.

Продуктов разведчики не принесли. Пришлось экономить то, что осталось.

День за днем экипаж устранял повреждения. Двое работают, третий наблюдает. Ночью двое «кимарят», третий ведет наблюдение. Нельзя сказать, что спят, а именно «кимарят». Сидят, ноги согнуты в коленях. В таком положении не уснуть.

Будаев заменил кулису. Все было исправлено. Можно было во время боя запустить двигатель и попробовать выехать. Не было заряженных аккумуляторов. Баллон со сжатым воздухом для аварийного запуска был пуст.

Глава 17. Высокое немецкое начальство на танке

Для ознакомления и изучения танка, 5-го мая из Берлина в Яссы срочно прилетело высокое немецкое начальство с большой бригадой специалистов и военных. Во время боя из окопа с передовой они рассматривали танк.

Когда смолкли орудийные раскаты и в который раз наши войска под давлением противника отошли, высокое немецкое начальство вышло из окопа и спустилось вниз. Шли открыто, во весь рост, демонстрируя этим бесстрашие и пренебрежение опасностям перед солдатами, которые наблюдали за ними из окопов. От нашего переднего края их загораживала подросшая трава и плотина. Пройдя через минное поле, подошли к танку, обошли его вокруг несколько раз. Ходили по нему спокойно, полагая, что в нем никого нет. Одни по-хозяйски осматривали его, громко стуча подкованными сапогами по корпусу. Другие, взобравшись на башню, пытались открыть люк, били чем-то тяжелым, осматривали, измеряли длину ствола, заглядывали и ощупывали нарезную часть изнутри. Отвернули болты планшайбы башенного пулемета, но снять его не смогли. Громко разговаривали между собой по-немецки. Румын среди них не было.

Липкин, неплохо зная немецкий язык, прислушивался к тому, о чем говорилось снаружи. Как он понял, разговор шел о тягаче, который должен скоро прибыть.

Пробыли с полчаса. Драпанули, как только снаряды нашей артиллерии стали взрываться в непосредственной близости от танка и разлетающиеся осколки застучали по броне.

Рис. 8. Немцы осматривают танк.

Ночью к танку пробрались разведчики. Липкин рассказал им о том, что произошло несколько дней тому назад, когда по танку расхаживали немцы.

– Счастливо отделались, – услышал в ответ.

Дни и ночи для экипажа проходили в постоянной тревоге. В танке сидели как приговоренные смертники. Время стало растянутым для них. Каждая прошедшая минута превращалась в часы.

Ночью пойдут к ним разведчики, их обстреляют. Одного ранят, двое поворачивают обратно и уносят его.

Глава 18. Сдаваться не помышляли

Днем, в наступившее затишье между боями, к танку пришли румыны с лопатами. Походив вокруг, громко обсудив что-то, принялись прокапывать перед ним дорогу.

Липкин наблюдал за действиями солдат, решал, что им делать в складывающейся обстановке, осознавая ответственность, которая легла на него.

Будаев прильнул к триплексу. Рядом, в каких-то полутора метрах румыны. Он видел их глаза, когда они поднимали головы и смотрели на танк.

Время от времени они подходили к танку с лопатами, громко стучали ими по корпусу, счищая налипшую на них грязь.

Продолжалось это недолго. Руководивший работами немец увидел, что это Сизифов труд. Сколько не старались, дорогу тут же затягивало болотной жижей.

Подозвав солдата, что-то сказал ему и тот побежал по направлению к своим. Румыны перешли на плотину и стали копать поперек ее неглубокую канаву.

Прошло минут пятнадцать-двадцать. От передовой противника отделились двое солдат. За ручки, с большим трудом, несли ящик. На плотине поставили его.

– Плотину взрывать будут, – предупредил Липкин экипаж, наблюдая из башни за действиями солдат. Только он один видел, что происходило за танком.

Заложив взрывчатку в вырытую канаву, саперы подсоединили бикфордов шнур. Румын, во главе с немцем, как ветром сдуло.

Сапер подождал, когда они отбежали, поджог бикфордов шнур и припустился бегом подальше от плотины. Весело по бикфордову шнуру побежал огонек к заряду. Взрыв выбросил вверх землю, проделав проход для воды.

Немец и румыны возвратились. Саперы подтащили бревна. Расчистив проход, подкопали под гусеницами. Первое бревно затолкнули под них. Немец следил за тем, чтобы следующие бревна укладывались плотно друг к другу. Торопились. Работали остаток дня и всю ночь. Прерывались и прятались в окопы во время артобстрела, а потом снова возвращались и продолжали работу.

Из танка за ними велось наблюдение. Не переговаривались между собой даже шепотом. Каждый, независимо друг от друга молча решал, что им делать, если противник подгонит тягач и потащит танк по настилу на свою территорию.

Сдаваться не помышляли. Был приказ не оставлять танк ни при каких обстоятельствах. Единственно, что они могли сделать, когда тягач подойдет к ним, вытащит из болота и отбуксирует на свою территорию, развернуть башню и в упор расстрелять его из орудия, выпустить оставшиеся снаряды по противнику и погибнуть в танке. Ничего другого судьба им не оставила.

Под утро саперы полностью закончили настил.

Пришли трое немцев. Походили по нему. Один из них ткнул носком сапога, куда следует положить еще бревна. Не задерживаясь, ушли.

Пока работали саперы, разведчики не могли незаметно доставить продукты.

Тягача в этот день не было. Судьба подарила экипажу не только еще один голодный день, но и без воды.

Полковник Соколов ни на минуту не забывал об экипаже Липкина. Он знал, экипаж голодает, а разведчики не могут незаметно подойти к ним с продуктами. Днем, ночью противник контролировал пространство вокруг танка. Было предпринято несколько безуспешных попыток тягачом прорваться к танку. Один раз ночью это удалось. На танк накинули трос, но тягач не смог перетащить его через плотину. Пришлось расцепиться и как можно быстрее отойти к своей передовой. Антонов, который был в тягаче, доложил об этом. Большую надежду Соколов возлагал на второй тягач, который со дня на день должен был подойти.