Дэвид Эберсхоф - 19-я жена Страница 2

На следующее утро шериф графства Линкольн надел на мою мать наручники и сказал: «Вам придется пойти со мной, сестра». Не знаю, кто его вызвал, он обычно в Месадейл не заезжает. Есть фотография — мою мать сажают в полицейскую машину на заднее сиденье; ее коса тяжелой веревкой лежит на спине, когда она наклоняется, чтобы туда влезть. В газете сказано — она не оказала сопротивления. И вы мне про это толкуете? Она не оказала сопротивления, когда ее муж женился на ее пятнадцатилетней племяннице. Она не оказала сопротивления, когда Пророк велел ей вышвырнуть меня из дому. «Нет смысла шум поднимать». Она эти слова всегда повторяла. Она многие годы оставалась покорной, веря, что отчасти в этом ее спасение. А потом, в один прекрасный день, думаю, что-то вдруг у нее — бум! Так оно и случается, мы то и дело слышим о таких вещах. Только из-за глушителя это было, скорее, щелк, а не бум!

Так сдала ее сестра Рита или нет? На самом деле это чат мою мать сделал. «Реджистер» восхитился иронией происшедшего: «ЖЕРТВА НАЗЫВАЕТ УБИЙЦУ ПРЕЖДЕ, ЧЕМ ОНА СПУСТИТ КУРОК». Если точно, так он ее не называет, только номер указывает. Только, по правде, показания Риты тоже были не в помощь. Их шерифу с лихвой хватило. На следующий день мою мать загребли как подозреваемую, и на первой странице «Реджистера» появилась эта фотография — моя мама влезает в патрульную машину, и коса на ее спине — как тяжелая цепь.

А я вот как это обнаружил. Я в библиотеке был со своим приятелем Роландом. Мы в Сети шуровали, ничего конкретного не искали, и вдруг вот она — статья про маму:

ДЕВЯТНАДЦАТАЯ ЖЕНА УБИВАЕТ МУЖА

ЗНАК РАЗДОРА В СЕКТЕ ОТСТУПНИКОВ?

На фотографии у мамы наручники на запястьях. Лоб очень белый и блестит, отражая фотовспышку в рассветной полумгле, а в глазах ее такое выражение… Как его описать? Сказать, что глаза у нее темные и влажные, словно глаза перепуганного, с вытянувшейся мордочкой зверька? Понятно ли будет, если я скажу, что у нее взгляд до смерти перепуганной женщины, арестованной за убийство, которой теперь предстоит провести всю оставшуюся жизнь за решеткой?

II

19-я ЖЕНА

Красное в пустыне

Добро пожаловать в долбаную Юту

Прежде чем я продолжу, нужно сказать кое о чем, что вам следует знать. Мне двадцать лет, но многие говорят, что я выгляжу моложе. В последние шесть лет мне довелось жить почти повсюду, от Южной Юты до Лос-Анджелеса, пять из них — вместе с Электрой. Два года мы прожили в Лас-Вегасе — то в самом городе, то в его окрестностях — в потрепанном фургоне цветочника. Этот фургон все еще у нас, но теперь мы с Электрой обитаем в Пасадине, в однокомнатной квартирке-студии над гаражом.

Вероятно, мне надо немножко рассказать про Электру, потому что она единственная причина, благодаря которой я при сложившихся обстоятельствах смог сделать то, что сделал. Ее густые каштановые пряди на солнце становятся красно-рыжими, у нее золотисто-желтые, почти как электрический свет, глаза — можно было бы поклясться, что за ними горят электрические лампочки, — и такие длинные ноги, что люди оборачиваются и присвистывают вслед. Роланд любит повторять, что у нее ноги супермодели, но это же Роланд, он всегда такой. Я подобрал Электру на парковке за промтоварным магазином спустя примерно год после того, как меня вышвырнули из дому. Она уткнулась носом в полиэтиленовый пакет из харчевни «Тако Белл», я и сам довольно часто этим увлекался. Не знаю точно, кто она, — я бы сказал, похожа на помесь породистой гончей с ищейкой, да еще с добавлением нескольких капель питбуля. Некоторые это ей в заслугу ставят, только мне такие вещи без интереса. Все, что мне важно, — это что она моя любимая девочка. А еще, для протокола, она явилась ко мне со своим именем, вытатуированным на обратной стороне уха. Выглядело это так:

Электра

Укуси меня!

А если хотите знать, как я сам выгляжу, то могу вам сказать то, что один тип как-то мне сказал: «У тебя лицо как у той гребаной куклы». Тот старый хрыч, когда заплатил мне полсотни баксов, еще сказал: «Малыш, у тебя просто розы гребаные на щеках цветут, и мне это нравится». Вдобавок к этим розам у меня еще и голос очень высокий, вроде как у девчонки, раньше мне хотелось, чтоб он пониже был, только надоело над этим голову ломать, и я решил больше не беспокоиться. Пошел как-то к священнику (ошибка!), так он сказал, что мои глаза напомнили ему синее стеклышко, обточенное морем, которое он мальчишкой нашел на берегу в Джерси. Я сбежал, прежде чем он успел заглянуть в них поглубже. Еще какой-то лох, с женой и двумя близнецами, сказал, что у меня глаза как сапфиры, как два драгоценных камня, и попросил, чтобы я руку положил туда, где ей вовсе быть не положено. Но я больше ничего такого не делаю. Это ведь было в мои тощие и юные годы. Теперь я зарабатываю на жизнь строительством, а это у меня, по правде говоря, здорово получается. Это единственное, за что я могу благодарить Пророка. Особенно хорошо у меня выходят каркасы домов и кровли, а это означает, что я много работаю на открытом воздухе. Роланд любит повторять: «Еще годик на этом солнышке, Джо-Джо, и ты будешь такой же старый, как мы все». Только он один зовет меня Джо-Джо. Не пойму почему. Мое имя Джордан. Джордан Скотт.

Я все это вам рассказываю, потому что все меня вечно не за того принимают. Я знаю, кого они видят перед собой, — проныра, смазливенький мальчик-проститутка и прочее в этом роде. Да только я вовсе не драгоценный камешек и не какая-то там гребаная кукла. Я просто парень, которого так затрахали, когда ему всего четырнадцать было, что только удивляться приходится, как это он в тюрягу не угодил или не подох или и то и другое, вместе взятое, с ним не приключилось. А он вместо этого прекрасно справляется с жизнью. Вот и все. Вот и все, что вам знать надо.

Да нет, еще вот что: как-то я был в библиотеке, в очереди стоял — взять на дом книгу по божественной истории, и кто-то пальцем мне по плечу побарабанил: «Зачем парнишке вроде тебя понадобилась такая книга?» Так я познакомился с Роландом. У нас с ним не так уж много общего, только мы очень часто сидим с ним в библиотеке. Это хорошая библиотека — Пасадинская публичная. Я никогда не видел, чтобы там гоняли тех, кому некуда пойти. Как-то раз библиотекарша — Сью, — так вот, как-то раз она даже позволила Электре зайти в детский зал, с ребятишками познакомиться. Ей понравилось — Электре то есть. Но мой рассказ не про Сью, он не про Роланда и не про Электру, он на самом деле даже не про меня. Он про мою маму, и, думаю, про отца, и про того долбаного Пророка, о котором я верил, что он может говорить с Богом. Я знаю — можете вы этому поверить? — к сожалению, все это — правда.

Я был в библиотеке, когда увидел ту фотографию на первой странице «Реджистера».

— Ох, боже мой, Роланд, — сказал я, — это моя мама! — (Роланд был слишком занят изучением журнала «Вог» за прошлый месяц, чтобы меня услышать.) — Роланд, взгляни! — Мне пришлось лягнуть его, чтобы привлечь его внимание. — Моя мама.

— Кто? Что такое? — Тут он поднял голову. — Ох ты господи. Твоя мама? Правда? Как она попала на первую страницу?

— Тут пишут, она моего отца убила.

— Она — что?! — Он наклонился к экрану, чтобы рассмотреть все поближе, и брови у него взлетели на лоб. — Ох, мой милый, ты говорил мне, что там плохо, но никогда не упоминал об этой ужасающей косе.

Он говорил еще что-то о мамином платье в стиле «Домик в прериях»,[6] но я перестал слушать. Эта фотография… Не могу объяснить, только я не в силах был глаз от нее оторвать.

— Джо-Джо… Джордан! С тобой все в порядке?

— Как ты думаешь, куда они ее везут?

— Ну, давай попробуем выяснить. — Роланд быстро переключился и начал гуглить. — Как называется ваш округ там, в Юте?

— Линкольн. А что?

— Округ Линкольн… Юта… исправительные… — Он касался клавиш осторожно, будто оберегая маникюр. — Угу, кажется, все выглядит правильно. О'кей, Джо-Джо, думаю, нам удастся ее найти. Потерпи секундочку. — Он щелкнул мышью. — Ага, вот оно: информация о заключенных. Как ее зовут?

— БеккиЛин, большое «Б», большое «Л», пишется вместе.

Он поджал губы, будто услышал что-то совсем допотопное.

— Ладненько, посмотрим, что можно найти. Большое «Б» — клик-клик-клик, большое «Л». Скотт, как название папиросной бумаги. О'кей. Потерпи секундочку. Вот она!

И вот она на экране: не фотография, а ее имя в списке заключенных.

РЕГИСТРАЦИОННЫЙ №: 066001825

ЛИЧНАЯ КАРТА ЗАКЛЮЧЕННОГО: 207334

ФАМИЛИЯ: Скотт

ИМЯ: БеккиЛин

Роланд кликнул мамин регистрационный номер, и на экране возникли песочные часы. А затем появилась «информация о заключенном»: БеккиЛин Скотт.