Узник Кардиффа - Виктор Васильевич Бушмин Страница 20

– Мэтр Арнульф, здравствуйте, и да хранит вас Господь…

– В-в-ваша светлость?.. – выдавил из себя ошалевший англичанин и неуклюже поклонился гостю. – К-к-к-какими судьбами вас занесло сюда?..

Филипп незаметно пробежался глазами по пирсу и порту: вооруженных воинов было едва около дюжины, щелкнул костяшками пальцев своим спутникам, отдавая приказ быть наготове, приветливо улыбнулся (Боже, как вспотели от напряжения ладони!) и произнес:

– Согласно соизволения его королевского величества Генриха Английского Боклерка мне дозволено путешествовать без всяких ограничений по всему королевству, дабы мы и наши подданные могли поучиться всему хорошему в управлении, коим славится нормандское правление…

Он вынул из поясного кошеля, богато расшитого золотом и драгоценностями, свиток пергамент, который величаво протянул Арнульфу.

Тот трясущимися от волнения руками развернул его, быстро пробежался по тексту глазами, даже протер их кулаком левой руки, недоуменно посмотрел на Филиппа и произнес:

– Вы – маршал кавалерии герцогства Нормандия?!..

– Да. А что такое?.. – с улыбкой ответил ему рыцарь. – Наш король добр, щедр и справедлив к своим вассалам. Он повелел вернуть нам все наши владения в Нормандии, кои были несправедливо и незаконно изъяты в пользу казны или иных владетелей…

– Н-нет-нет. Ничего… – залепетал Арнульф.

Филипп, естественно, умолчал о том, что Гуго де Биго недвусмысленно приказал ему отправляться в Кардифф исключительно с его согласия и при наличии вооруженного эскорта.

– Его светлость Робер в замке?.. – Словно равнодушно спросил он.

– Вы имели в виду герцога Робера? – переспросил его комендант, бывший шпион, неудачный наемный убийца и, по совместительству, двойной агент Филиппа и Гуго де Биго.

– О его королевском высочестве я и так почти все знаю. Меня интересует, где граф Глостер?.. – тихо сказал де Леви. Он медленно положил руку на гурду своего меча.

– Его светлость граф Робер Глостер немного простудился и сейчас находится в замке…

– Изволь провести меня к нему. И, так, на всякий случай, – он крепко сжал плечо англичанина, – веди себя тихо, скромно и послушно. Если будешь паинькой, Бог даст, доживешь до седин, почета и богатства. Понял?..

– О ч-ч-чем речь… – послушно затряс головой Арнульф.

– А теперь соберись, возьми себя в руки, а то вид у тебя, словно ты с привидением столкнулся, улыбайся, делай умное лицо, предатель, и веди меня в замок. – Филипп перехватил взгляд Арнульфа. – Свита пойдет со мной. Мне, как знатному и вельможному сеньору, не к лицу прибыть к сыну короля без подобающей свиты.

Они направились вверх по улочке, тянувшейся к воротам замка. Филипп и его люди не обращали внимания на крики горожан и зевак, тыкавших пальцами в эту причудливую процессию, восхищаясь видом и статью викингов, свирепым видом сарацина и величественной осанкой их предводителя.

– Н-н-надеюсь, что граф Робер не входит в ваши планы?.. – запинаясь, тихо спросил Филиппа де Леви Арнульф.

– Верно. Граф меня совершенно не интересует. Куда больше меня занимает его родной дядя-герцог. Я поживу и погощу у вас парочку месяцев. Ты, часом, не возражаешь? – Филипп ожег его взглядом.

– Милости просим, граф…

Они прошли ворота, пересекли внутренний двор замка, выложенный булыжниками и усаженный деревьями, сбросившими листву, приблизились к большому двухэтажному каменному строению с широким крыльцом и вооруженными воинами, стоявшими по бокам лестницы.

– А как там мои сарацины, коих я тебе прислал инкогнито в подарок? – словно походя, спросил его де Леви.

– Все, как мы и условились с вами, мессир. Они приставлены к ближнему кругу охраны герцога. Он проживает в донжоне, на втором этаже…

– Благодарю тебя. Видишь, как все славно и просто… – улыбнулся граф и вошел в темноту раскрытых стрельчатых дверей дома.

ГЛАВА IX.   Его светлость Робер бастард и граф Глостер.

Кардифф. 17 ноября 1133г.

Граф Робер действительно был сильно простужен. Филипп получил аудиенцию лишь спустя четыре дня, потраченных им впустую, если не считать того, что граф и его пестрая свита стали центром внимания этого провинциального замка и его обитателей, не сильно избалованных визитами высоких заморских гостей из легендарных мест, где христианские рыцари разных народностей Европы плечом к плечу сражались за торжество веры Христа с полчищами мусульман.

Испанец – именно такое прозвище с чей-то легкой руки прикрепилось за Филиппом де Леви. Еще бы! Его светлость граф Таррагона Робер Бюрдет – живое олицетворение примера претворения в жизнь истинно рыцарской мечты: своим мечом, удачей и отвагой этот мелкопоместный нормандец из захудалого и в конец разорившегося рода стал графом и практически независимым властителем огромных заморских земель на самом южном крае Европы. В его владениях в мире и согласии проживают и христиане, и сарацины, и, что особенно возмущало и удивляло местных сеньоров, евреи-христопродавцы.

Рассказам графа Робера могли бы и не поверить, посчитав их плодами буйной фантазии или чистым бредом сумасшедшего, но строгий, величественный и независимый вид сарацина Абдаллы начисто отметал все сомнения, а вид викингов только усиливал веру в могущество и счастливую звезду нормандца Бюрдета.

Все бы хорошо, но Свен, не на шутку подвыпив, умудрился каким-то немыслимым для Филиппа образом развязать свой скандинавский язык и проговориться, к счастью – мельком, что имел счастья воевать в далеких краях Испании.

Когда шепот рыцарей, сеньоров и придворных дам стих, а комната наполнилась звенящей тишиной напряжения, Филипп (он же граф Бюрдет) словно мимоходом поправил шведа, сказав, что тот служил под началом короля Альфонса Арагонского.

И вот, на четвертый день его пребывания, графа Робера Бюрдета наконец-то пригласили после утренней молитвы на завтрак с сыном-бастардом короля, графом Робером Глостером.

Небольшое помещение, как почти все комнаты дома, было уютно обставлено резной мебелью, окна задрапированы тяжелыми бархатными шторами, стену напротив камина украшал прекрасной работы гобелен с изображениями охоты и сражений. Камин, весело потрескивавший напротив гобелена, прекрасно освещал его и искусственный полумрак комнаты, создавая теплую и умиротворяющую обстановку.

Филипп, одетый в короткий (на испанский манер) парадный гамбезон и свой гербовый сюркот, специально ради встречи с сыном короля Англии, аккуратно расчесал свои густые и волнистые рыжие волосы на прямой пробор, надел графскую корону Таррагона, большой парадный рыцарский пояс, сверкавший золотом, драгоценными камнями, испускавшими красные, зеленые и голубые искры, кинжал в богатых ножнах. Рыцарский меч с обшарпанной и видавшей виды гардой, но в новых парадных ножнах, подчеркивал характер своего хозяина и говорил: перед сыном короля не просто наследный граф, а настоящий рыцарь, своим мечом добившийся всего в жизни.

Робер Глостер, слегка откинувшись назад, сидел в кресле. Левой рукой он подпирал свой большой волевой подбородок,