Сергѣй Штернъ - Въ огнѣ гражданской войны Страница 21

Русская интеллигенція всегда и во всемъ старалась подчинить свою линію поведенія интересамъ народа. Интересы эти иногда и не вполнѣ правильно толковались, но намѣренія всегда были добрыя и искреннія. Россія, страна контрастовъ, знала одновременное сосуществованіе высшей культуры съ высшимъ невѣжествомъ, но лучшіе представители культурныхъ слоевъ неизмѣнно чувствовали свой долгъ передъ народомъ, свою обязанность поднять его до себя, улучшитъ его положеніе. Черезъ теорію опрощенія, черезъ хожденіе въ народъ передовая интеллигенція выявляла свое отношеніе къ народу, преисполненное любви и горячаго желанія помочь. Съ этимъ какъ-то уживалось фактическое незнаніе народа, на истинный ликъ котораго глаза пріоткрыла только революція. Весьма въ этомъ отношеніи характерна распространенная до послѣдняго времени вѣра широкихъ круговъ интеллигенціи не только въ возможность осуществленія соціалистической программы въ русской деревнѣ, но и вѣра въ стремленіе крестьянства къ осуществленію соціализма. Только немногимъ было дано предвидѣніе всей иллюзорности этого взгляда, имѣвшаго, между прочимъ, столько тяжелыхъ и вредныхъ послѣдствій. Свѣтлой памяти А. И. Шингаревъ, знавшій подлинныя настроенія крестьянства, писалъ въ своемъ дневникѣ: «Крестьянство разочаруетъ всѣ ожиданія соціалистовъ, какъ только кончиіея захватъ и самый хищническій раздѣлъ частновладѣльческой земли. Никакая соціализація не сможетъ оыть осуществлена. Дѣло кончится и у насъ полной противоположностью тому, къ чему стремятся соціалисты». Между тѣмъ, зачатки аграрнаго соціализма имѣлись даже и въ не-соціалистическихъ группировкахъ, напримѣръ, въ программѣ партіи к.-д. въ ея послѣдней — революціоннаго періода — редакціи, касающейся земельнаго вопроса.

Народничество переживаетъ сейчасъ глубокій и серьезный кризисъ, оно изъ теоретически-абстрактнаго должно превратиться въ трезво-реальное, лишенное романтики и фантастики. Основа народническаго направленія, т. е. устремленіе въ сторону народа, можетъ и должна остаться прежней, жизнь измѣнитъ его методы и поле зрѣнія. Россія — типичная крестьянская демократія, — истинный хозяинъ земли русской. Придется считаться и съ некультурностью массы русскаго крестьянства, и съ его тягой къ институту частной собственности. Изъ стремленія къ частной собственности надо будетъ извлечь всю его положительную сторону (склонность къ порядку, труду, экономіи), корректируя стороны отрицательныя постепеннымъ и осторожнымъ законодательнымъ ограниченіемъ возможности новой мобилизаціи земельной собственности, новаго злоупотребленія аренднымъ правомъ и т. д. Теперь въ кругахъ интеллигенціи уже «примирились» съ органической склонностью крестьянства владѣть землей на правахъ частной собственности, но еще такъ недавно въ интеллигентскихъ кругахъ сильно было отвращеніе къ частно-собственническимъ инстинктамъ. Помнится та одинокая позиція, которую занималъ въ этомъ отношеніи Ф. И. Родичевъ, который много лѣтъ до отрезвленія 1921—22 гг. отстаивалъ и горячо защищалъ идею мелкой крестьянской частной собственности.

На ближайшія десятилѣтія Россіи, безспорно, предстоитъ всѣ свои внутреннія силы посвятить земельному устройству, интенсификаціи сельскаго хозяйства, приспособленію всѣхъ вѣтвей жизни и законодательства къ нуждамъ крестьянъ-землепашцевъ. Отсюда же вытекаетъ и задача интеллигенціи посильно служить крестьянской демократіи, насаждать въ ея средѣ начала культуры и права. Тяжелая и, порою, неблагодарная это будетъ задача, но исторически-необходимая и истинно-государственная. Придется отъ многаго отказаться, со многимъ примириться, со многимъ сжиться. Безспорно, темпъ культурной жизни временно понизится, культурное развитіе будетъ идти не столько вверхъ, сколько вширь, и тутъ экстенсивность будетъ замѣняться интенсивностью. Интеллигентское бытіе отъ этого, быть можетъ, станетъ сѣрѣе, оно будетъ лишено яркихъ вспышекъ и солнечныхъ пятенъ, но оно, зато, станетъ почвеннымъ. Русская культура перестанетъ быть экзотическимъ цвѣткомъ, произрастающимъ среди всеобщей грубости и невѣжества, она получитъ базу и, главное, возможность развитія.

Н. Г. Гаринъ-Михайловскій, знавшій деревню и трезво оцѣнивавшій удѣльный вѣсъ крестьянства, подчеркивая рутинерство крестьянской массы, не отрицалъ все же возможности убѣдить крестьянина въ истинѣ: «но это надо доказать ему не одними только словами, а и дѣломъ, многолѣтнимъ опытомъ». Этого рода служеніе крестьянству султъ, наряду съ горькими минутами, и высокія творческія радости. На первыхъ порахъ, надо шлагать, матеріальныя условія работы интеллигенціи и будутъ понижены, но постепенно довѣріе къ интеллигенціи будетъ завоевываться, трудъ ея выше цѣниться, культурный слой среди молодого поколѣнія крестьянства — расти. А, разъ все это такъ, нѣтъ и почвы для пессимизма, можно примириться на время и съ ослабленіемъ яркихъ взлетовъ рафинированной культурной работы, нѣкоторымъ опрощеніемъ интеллигентской жизни, извѣстнымъ приближеніемъ ея къ общему уровню. Истинный демократъ со всѣмъ этимъ безъ особаго труда примирится, понимая неизбѣжность взаимодѣйствія островковъ филигранной городской культуры и моря муяшцкаго темнаго царства. По мѣрѣ того, какъ крестьянская Россія будетъ богатѣть, будетъ укрѣпляться и роль интеллигенціи, улучшаться ея положеніе, пусть — служебное, но незамѣнимое и органически-нужное. Самое широкое развитіе агрономической помощи деревнѣ; снабженіе ся удобреніями, сельскохозяйственными орудіями и машинами; созданіе желѣзнодорожной сѣти, пріуроченной къ нуждамъ хлѣбной торговли; портостроительство, связанное съ раціональной хлѣбо-экспортной политикой; заключеніе торговыхъ договоровъ на основѣ крестьянскихъ интересовъ; регулированіе тарифныхъ и фрахтовыхъ ставокъ въ связи съ нуждами сельскаго хозяйства — таковы главнѣйшія вѣхи будущей законодательной работы въ свободной демократической Россіи. Производя эту работу, передовая интеллигенція наша не только отдастъ новую дань своей сыновней любви Россіи и ея крестьянскому большинству населенія, но она этимъ путемъ настолько экономически укрѣпитъ крестьянскую демократію, что явится предвѣстникомъ углубленія культурной заслойки и болѣе высокой оцѣнки интеллигентскаго труда. Какъ бы ни былъ по природѣ расчетливъ русскій мужикъ, но, богатѣя и пріучаясь пользоваться культурными благами, онъ начнетъ понимать и значеніе интеллигентнаго труда, его не только культурную, но и чисто-экономическую цѣнность. Жизнь воочію докажетъ крестьянамъ цѣлесообразность затратъ на культурныя нужды, экономическое значеніе образованія и спеціальныхъ знаній, простую выгодность пользованія услугами интеллигенціи. Когда же усилится притокъ интеллигентныхъ силъ изъ среды самого крестьянства, ровъ между интеллигенціей и народомъ начнетъ засыпаться, ибо взаимоотношенія ихъ начнутъ принимать болѣе нормальную форму, обѣ стороны будутъ болѣе трезво глядѣть другъ на друга, правильнѣе оцѣнивать другъ друга, придя къ заключенію, что спасеніе только въ ихъ взаимномъ сотрудничествѣ.

Чтобы дойти до трезваго осознанія своей роли въ мужицкой Россіи, интеллигенціи нашей придется отказаться отъ многихъ иллюзій, пойти на не малыя жертвы, смириться въ своей чисто-интеллигентской гордынѣ. Жизнь въ крупныхъ городахъ станетъ болѣе тусклой, но въ деревняхъ — болѣе яркой. Это будетъ менѣе эффектно, но болѣе справедливо и демократично. Образованный классъ перестанетъ получать образованіе на народныя средства, не давая народу нужнаго ему въ его быту. Крестьянство, эта опора русскаго бюджета, начнетъ получать сторицею на капиталъ, затраченный имъ на содержаніе университетовъ, спеціальныхъ высшихъ учебныхъ заведеній и научныхъ учрежденій.

Земледѣльческая Россія своей организаціей крестьянскихъ массъ должна дать соки тому эмбріону зеленаго интернаціонала, который имѣется уже въ Болгаріи и, отчасти, — Соединенныхъ Штатахъ, Франціи, Венгріи и т. д. И въ этомъ отношеніи интеллигенціи предстоитъ громадная роль, ибо зеленый интернаціоналъ не только долженъ улучшить положеніе всѣхъ работающихъ на землѣ, но долженъ явиться и факторомъ обще-мірового прогресса.

Ясное дѣло, что русская крестьянская демократія не дастъ осуществиться мечтѣ нѣкоторыхъ землевладѣльцевъ въ Западной Европѣ фактически замѣнить чернымъ флагомъ политической реакціи зеленый флагъ землепашца, но русской интеллигенціи предстоитъ еще сдѣлать должное, чтобы не допустить рокового по своимъ послѣдствіямъ шага въ сторону реакціи. Реакція стремится опереться на крестьянство, чтобы, поборовъ крайности рабочаго движенія, раздавить все демократическое. Русскому крестьянству необходимо достаточно вразумительно разъяснить и эту опасность, висящую надъ его головой, сорвавъ маски съ волковъ въ овечьей шкурѣ — съ ловкихъ демагоговъ, фактически преслѣдующихъ свои, помѣщичьи, вожделѣнія. Близкіе къ деревнѣ интеллигенты должны разъяснить рядовому крестьянству, что его спасеніе — въ союзѣ только съ прогрессивно-демократическими группами, что зеленый интернаціоналъ можетъ бытъ силенъ только, если онъ будетъ строго прогрессивенъ въ своей программѣ и тактикѣ.