Анри Гуссе - Знаменитые куртизанки древности. Аспазия. Клеопатра. Феодора Страница 22

Во всех городах были устроены школы, во всех частях империи в трибуналах чинилось правосудие по юстиниановским законам, составляющим еще до сих пор основание современных законодательств. Дороги, содержание которых стоило больших денег, избороздили по всем направлениям провинции; по ним неустанно двигалась почта и доставляла из столицы в отдаленнейшие города империи приказы по гражданскому и военному ведомствам. Границы были защищены постоянными отрядами войск, многочисленными крепостями и непрерывною линией фортификационных укреплений. Бедняки находили убежища, больные принимались в больницы. Промышленность и торговля процветали, в искусстве вырабатывался новый стиль, рабство исчезло совершенно, привилегий знатных более не существовали, не было каст – равенство и свобода царствовали для всех.

Таким образом империя резко отличалась от окружавших ее и угрожавших ей варварских племен. Мы видим еще как бы мир кесарей, но изменившийся под благим влиянием христианства. В самом деле Юстиниан противодействует эллинизму Феодосия II-го и Анастасия, он признает превосходство Римского епископа над Константинопольским патриархом, он велит составить свой "Кодекс" и "Институты" на латинском языке. Юстиниан мечтал воcстановить в прежнем могуществе и блеске Римскую империю и для осуществления этого предпринял войны в Италии, на Востоке и в Африке. Для Юстиниана слово “эллин” – синоним язычника, он преследует греков и закрывает школы в Афинах. Вместе с Юстинианом доживает свой век и Римская империя, но империя греческая начинается только с Гераклита. Юстиниан не был самодержцем в полном смысле этого слова, но он был кесарем.

Если, однако, ближе ознакомиться с действительным положением, в котором находилась империя в царствовании Юстиниана, то оказывается, что величие этого царствования было скорее кажущимся, чем действительным. Эта образцовая администрация главнейшим образом содействовала деспотизму, суровый фанатизм доводил до гонений, всеобщее равенство было только кажущимся и на самом деле оказывалось всеобщим рабством; законы так мудро разработанные, часто применялись ложно, драгоценные памятники разоряли народ и ослабляли войско, которому нечем было платить. Консулат в ту пору был не что иное, как почетным титулом, компетенция же сената сводилась к компетенции муниципального совета, на управление государством сенат почти не имел никакого влияния; воля царя и его сановников заменяла правосудие. Жалобы истцов обыкновенно не достигали до императора, в провинциях народ был недоволен, роптал, в Константинополе же толпа объявляла себя довольною, если происходила обычная раздача хлеба и предвиделись скачки на ипподроме.

Вот что оказывается при ближайшем изучении порядков, царивших в Византии; но, прежде чем обвинять ее, припомним, каков был Рим при кесарях. Римская чернь стояла ли она выше народа Константинопольского? Были ли ее чувства благороднее? Достаточно ли она умела презирать хлеб и зрелища? Каковы же были в первом веке власть консулов, авторитет сената и права граждан? Народ в столице только успел вырваться из самого постыдного рабства и жалобы, подававшиеся проконсулам, явно свидетельствовали о бедственном положении провинций. Император не уважал законов и нередко расправлялся кинжалом и ядом. В Риме нередко происходили заговоры, бунты, свержения с престола и убийства императоров, также как в Константинополе; при том ни деяния, ни нравы Тиберия, Калигулы, Мессалины, Нерона и Домициана не могут быть взяты за образец. Эти царствования крови и гноя, как выразился Светоний, беспристрастной историей названы периодом расцвета Римской империи, между тем как эпоха царствования Юстиниана, Гераклита, Порфирогенета, Иоанна Цимисхия и Константина XII называется временем упадка Римской империи.

Однако, не смотря на расшатанность государственного строя Византии в течении более девятисот лет, на испорченность нравов ее народа, на плохую администрацию, слабое войско, – империя эта была в состоянии с успехом сопротивляться нападениям двадцати народов и в течении нескольких веков противодействовали вторжениям турок; мало того, через Византию христианство проникло к славянам, цивилизация проникла к арабам и греческие письмена – на Восток.

В VI веке франки пришли из Лютеции, состоявшей тогда из одного города и нескольких бедных строений, разбросанных на левом берегу реки; галлы пришли из Лиона, готы из Вероны; латиняне пришли из самого Рима, представлявшего в ту пору печальную картину разрушения, после того как он подвергся четырехкратному разгрому. На развалинах Рима можно было видеть возмутительную картину, как из изувеченных статуй и архитектурных орнаментов, просто-напросто готовили известку! Зато большинство драгоценных произведений искусства украшали теперь Константинополь и всякий приезжий был поражен богатством и великолепием этого города.

Константинополь превосходил своей красотой во многом Рим времен Августа. И действительно, местоположение Константинополя замечательно красивое. С трех сторон его мраморно-белые стены утопают в лазорево-синем море, вдалеке виднеется богатая, свежая зелень садов и взор теряется в бесконечных лугах и лесах, окружающих город со стороны суши. Мраморная ограда тянулась на длину в четыре льё и окружала семь холмов, на которых были расположены все тринадцать кварталов города. Ворота для вылазки были прикрыты рядом колонн, а большие городские ворота громадных размеров построены в форме триумфальной арки. На другом берегу Золотого Рога виднелся четырнадцатый квартал Константинополя, ныне называемый Галатой. В центре города возвышался громадный базилиск, воздвигнутый императором Константином в честь святой Мудрости (Ἁγὶᾳ Σοφίᾳ, из чего сделали название «святая София»); этот базилиск после пожара снова выстроен Феодосием II-м. Идя далее по главным улицам, можно было видеть громадные роскошные царские дворцы, церкви св. Ирины, св. Стефана, св. Аквилины и двадцать других, большой ипподром, масса разных амфитеатров, пятьдесят портиков, галерей, восемь громадных терм [Публичных бань.] и сто пятьдесят частных бань; далее следовали громадные фонтаны, пять общественных хлебных амбаров, арсенал, целая анфилада зданий Сената, судилище, казначейство, школы и библиотека, содержавшая 120 тысяч манускриптов, и наконец 4500 дворцов и других замечательных зданий. В городе имелось восемь водоемов и множество колодцев, которые снабжались водою из цистерны Поликсены, емкостью в 325 тысяч кубических метров.

Авугустеон и Форум императора Константина представляли две главные площади Константинополя. Площадь Августеон была окружена двукрылыми портиками и представляла фигуру правильного прямоугольника; по середине ее был установлен позолоченный верстовой столб, от которого расходились по радиусам дороги во все провинции государства; над столбом перекинут был свод, украшенный разнообразными статуями.

Форум Константина состоял из двойного полукруга мраморных галерей. Посередине был фонтан и возвышалась бронзовая группа громадных размеров, представлявшая Даниила со львами. Рядом с фонтаном виднелась порфировая колонна в девяносто футов вышиною, не считая цоколя и верхней площадки, на которой была укреплена античная статуя Аполлона.

Подобно Брухиуму Птолемеев, Палатина Цезарей, Ватикана пап, Сераля султанов, Московского Кремля и Красного города императоров Китая, – императорский дворец Константинополя был окружен громадной каменной оградой и состоял из целой массы разнообразных строений: дворцов, церквей, часовен, бан, портиков, галлерей, казарм для стражи, квартир для придворных и проч. По главной линии этих зданий проходил широкий проезд, вымощенный мрамором; по сторонам его виднелись скверы с цветочными клумбами, аллеи кипарисов и лимонов; здесь виднеются висячие над морем террасы, там роскошные бассейны, артезианские колодцы; широкие открытые лестницы соединяли между собою различные части дворца. На южном и западном конце они постепенно спускались к Босфору и Пропонтиде. На севере дворец Дафнии, также как и священный дворец выходили в сады; последний из этих дворцов служил постоянным местом жительства императора и в нем находился восьмиугольный престольный зад, Хризотриклиниум. На северной стороне возвышался еще дворец, наружный фасад которого выходил на площадь Августеона, как раз против собора св. Софии. На западе целый ряд зданий, подобный громадному бастиону, глядел на ипподром и термы (публичныя бани) Зевксиппа; здания эти составляли церковь св. Стефаноса и Каthisma. Кафизма состоял из атриума, триклиниума, из зала, предназначенного для отдыха, и наконец из престола, с высоты которого виднелся ипподром. Император участвовал зрителем на скачках и показывался народу, не выходя из своего дворца. Архитектор так расположил престол, что император был на виду у народа, но в тоже время находился в полной безопасности. В ипподроме народ пользовался полной свободой слова, а случалось, что он позволял себе немало свободы и в действиях, так что дело нередко доходило до кровопролитных схваток. Но престол императора был совершенно неприступен; уступы Кафизмы находились на высоте десяти метров (более 4-х сажен) под ареною ипподрома, а главный вал в форме буквы П, где стояли телохранители и гвардия, представлял совершенно неприступную позицию. Если бы стали кидать каменьями, то император мог спрятаться в триклиниум, бронзовые двери которого всегда были закрыты, и таким образом он мог вернуться из Кафизма в священный дворец, не подвергаясь ни малейшей опасности. Императрица никогда не появлялась в императорской ложе во время скачек на ипподроме. Этикет двора в то время уже сообразовался с обычаями Востока и не разрешал, чтобы супруга императора показывалась народу при таком малозначущем случае, как скачки. Семинаристы церкви св. Стефаноса рассказывают, впрочем, что видели – будто императрица присутствовала на скачках в ипподроме.