Эрнст Питаваль - Голова королевы. Том 2 Страница 24

— Да кто же говорит об этом? Ведь ваш господин — лорд, а если вы — честный слуга, то должны сами стоять на страже его интересов, не допускать, чтобы Кингтон зашел далее, чем это может быть желательно самому лорду. Вы сами только что сказали, что Кингтон ненавидит леди, и она будет вполне в его власти, как только граф вернется обратно в Лондон. Графу Лейстеру придется поверить всему, что только ни скажет ему Кингтон, например, надоумит преследовать последнего свидетеля тайны так же, как и меня. Вы знаете чересчур много, господин Пельдрам, чтобы Кингтону можно было бы не бояться вас!

— Подождем еще, старик! Если бы вы не проявляли подозрительно большого интереса к этому, я бы склонился на ваши слова. Но посмотрим — утро вечера мудренее. Если я только заподозрю, что Кингтон собирается подставить ножку и мне, то у меня еще будет время вступить с вами в переговоры, а вы никуда не скроетесь от меня!

Ламберт подал ему еще жбан сваренного на кореньях вина и вышел через боковую дверь на галерею, в которой скрывался Сэррей.

— Теперь вы все знаете, милорд, — прошептал он. — За вами дело, чтобы найти дорогу к спасению!

— И к мести! — мрачно шепнул Сэррей. — Что же вы думаете делать?

— Милорд, мне придется терпеливо ждать, пока не удастся переманить на свою сторону этого упрямого негодяя. Вы слышали, моя дочь должна поплатиться за измену, но это не может сдержать меня, так как она потеряна для меня с того самого момента, как ее украли. Такой, какой она покинула меня, я уже не увижу ее, и если она даже останется незапятнанной, то все же яд проник в душу, и она стала для меня чужой. Не о ней я забочусь, для меня она теперь хуже, чем мертвая. И я жажду мести и не успокоюсь, пока не всажу нож в сердце лорда и Кингтона с такой же жестокостью, с какой они наслаждаются моим позором.

— Положитесь на меня, — сказал Сэррей, — я надеюсь, что все к лучшему, для вас по крайней мере. Кингтон не решится проявить насилие над вашей дочерью до тех пор, пока жива Филли, а Лейстер, насколько я знаю, решится на преступление лишь в случае крайней опасности. Он труслив, способен на коварный обман, но погубить свою жертву у него не хватит храбрости. Пред троном королевы он должен будет принять ответственность за то, что причинил Филли и вашей дочери.

— Попытайтесь добиться желанного своим путем, я же больше доверяю своему: он вернее ведет к цели.

Ламберт проводил Сэррея до ворот парка, и через час тот поскакал уже из Кэнмора по направлению к Шотландии, чтобы выпросить у Марии Стюарт охранную грамоту и поручение к английской королеве.

Глава двадцать первая

ГОСПОДИН И СЛУГА

В горах, на границе Шотландии, был старый замок, который во время последней войны был наполовину сожжен и служил притоном для шотландских разбойников, грабивших пограничные местности. Замок представлял собой довольно объемистое строение и укрепленную башню, которая уцелела от опустошительной силы огня, уничтожившего все внутри жилого помещения. Подъемный мост отрезал единственный доступ к горному утесу, на котором возвышались развалины замка. В последнее время мост был приведен в порядок, так как Кингтон вошел в соглашение с шотландскими разбойниками и выговорил себе приют в этом замке на тот случай, если у него произойдет серьезная ссора с графом Лейстером и понадобится надежное убежище.

Этот замок, под названием Ратгоф-Кастл, Кингтон избрал убежищем для Филли и охранял его надежными, преданными людьми. Переезд туда был совершен с возможной быстротой, а чтобы успокоить Филли и Тони относительно отсутствия Ламберта, их уверили, что он следует вместе со служанками и несколько отстал, так как его кони уступали в быстроте хода.

Лейстер пришел в очень хорошее настроение, когда узнал от Кингтона, что Ламберта можно не опасаться, втайне же он обдумывал, как найти для Филли такое убежище, о котором бы не подозревал даже Кингтон.

— Выписка из церковной книги находится при вас? — спросил он Кингтона, как бы между прочим.

— Это было бы неосторожно с моей стороны, милорд, — ответил Кингтон, — если бы со мной приключилось что- нибудь, документ мог бы попасть в чужие руки.

— А он у вас в сохранном месте?

— Конечно, милорд, так как я не был уверен относительно судебного преследования со стороны лорда Сэррея, то доверил выписку приятелю из Шотландии!

Лейстер едва был в состоянии скрыть свое негодование.

— Такая предосторожность была излишней, — возразил он недовольным тоном. — Что же, мы еще не скоро прибудем к месту назначения?

— Еще четыре мили. Там никто не станет искать вашу супругу.

— Но там полно разбойников?

— Милорд, разбойники нападут на Ратгоф-Кастл в том случае, если того пожелаете вы, это — мощная защита.

— Разве вы забыли, что за вами стоит человек более могущественный?

— Милорд, я счел за благоразумное скрыть ваше имя.

Лейстер одобрил поступок Кингтона, но в нем росло подозрение, что этот покорный слуга стремится совершенно завладеть Филли и занять вполне независимое положение.

— Кингтон, — сказал он после короткого молчания, — вашу предосторожность я одобряю: но она кажется мне почти недостойной. Я готов скорее открыто признаться во всем королеве, чем подвергать Филли хотя бы самой малейшей опасности.

Кингтон улыбнулся. Он отлично понял, что лорд ревнует его к Филли.

— Милорд, — возразил он, — наилучшим средством для вашего успокоения, надеюсь, послужит мое признание, что в Ратгоф-Кастле будет сохранно укрыта не только ваша супруга, но также и женщина, которая для меня дороже всего на свете. Вашей супруге, потребовавшей себе в спутницы мисс Ламберт, я обязан тем, что имею возможность в стенах Ратгоф-Кастла хранить не только ваше, но и свое сокровище.

Лицо Лейстера прояснилось, и подозрение рассеялось.

— А, вы любите дочь управляющего? — воскликнул он.

— Это меня радует вдвойне, так как мне представляется возможность утихомирить ворчливого старика, дав ему богатого зятя. Получили вы уже от мисс ее согласие?

— На это я не мог решиться, милорд. Усердие к службе вам поставило меня во враждебные отношения к старику Ламберту, а мисс Тони так нежно любит своего отца, что к его противнику не может не относиться подозрительно.

— Положитесь на меня, Филли замолвит за вас словечко! — воскликнул лорд с искренним доброжелательством.

Вот наконец сквозь темные верхушки сосен перед ними открылся крутой обрыв скалы со стенами замка на ее вершине. Почерневшие от огня стены мрачно вырисовывались на горизонте, и весь замок напоминал скорее разбойничье гнездо, нежели здание, предназначенное для пребывания молодых женщин.

Через несколько минут подъехали к подъемному мосту. Кингтон подал знак свистком, появился разбойник, вооруженный с ног до головы, петли заскрипели, и мост с грохотом опустился.

Филли испуганно посмотрела на своего супруга, очевидно, ею овладело чувство страха при виде этой тюрьмы. Тони задержала своего коня, она как будто не верила, что это место предназначено для пребывания графини. Даже сам Лейстер пришел в нерешительность, когда увидел дикого молодца, охранявшего вход в замок.

Но поворачивать обратно уже слишком поздно; нужно было, наоборот, скрыть свое подозрительное отношение к Кингтону.

Он взял под уздцы коня Филли и повел к мосту, а Кингтону пришлось втаскивать иноходца Тони почти силой. Мост с грохотом поднялся опять, подоспели неопрятные слуги, коней отвели на конюшню, а гостей Кингтон проводил в жилые комнаты замка.

Комнаты были наскоро приведены в жилое состояние и превосходили, во всяком случае, те ожидания, какие возникали, если смотреть на замок снаружи. Пребывание в таком убежище могло показаться даже несколько романтическим и привлекательным, если бы владельцем замка был не Кингтон, а кто-либо иной. Окна располагались непосредственно над пропастью; открывался широкий вид на лесистые возвышенности, глубокие расселины скал и овраги; внизу зияла глубокая пропасть, по скалам, шумя и пенясь, несся горный поток и терялся в лесной чаще; шум от верхушек темных сосен раздавался как мрачная песня.

Слуги встретили гостей с льстивым подобострастием, которое возбуждало не доверие, а лишь отвращение. На смуглом лице человека, которому Кингтон отдавал распоряжения, лежал отпечаток диких страстей. Темные и жгучие его глаза выражали отвагу и решимость, но вместе с тем и хитрость, когда он получил от Кингтона приказание исполнить все требования господина и нести ответственность за все, что будет происходить в замке.

— Сэр Джонстон, — обратился Лейстер к распорядителю, узнав от Кингтона его имя, — вашему попечению поручаются две дамы, требующие к себе почтения. Вы предоставите им полную свободу и будете ответственны за все их неудовольствия, равно как и за то, чтобы к ним никто не приближался, кроме меня и сэра Кингтона. Если я буду доволен вами, то при каждом моем посещении замка вы будете получать по пятьдесят золотых, а в тот день, когда я увезу отсюда дам, вы получите тысячу золотых и сможете обратиться ко мне с любой просьбой. В моей власти карать за измену и настигнуть изменника, где бы он ни был в Шотландии или во Франции; а за верную службу, если вы даже прежней жизнью обрекли свои головы на погибель, я могу вам добыть милостивое прощение и приличное, доходное служебное положение.