Наталья Павлищева - Мария Стюарт. Королева, несущая гибель Страница 25

– Джон, миледи, меня зовут Джон, – отчетливо по-французски произнес купец. Видно, необходимость общаться с моряками разных стран или же со стоявшим в городе французским отрядом заставила его в какой-то степени выучить язык.

Марии стало не по себе. Вот он, второй урок, первым было понимание, что за время плавания они удалились не только территориально, но и в годах тоже, а потому надеяться на многое не стоит. Теперь она понимала, что не все так просто, нужно держать язык за зубами, чтобы не попасть впросак.

Постаравшись не подать вида, что смутилась (в конце концов, почему королева должна оправдываться перед своим подданным?), она как ни в чем не бывало любезно поинтересовалась:

– А скажите, Джон, почему здесь так пусто и заброшенно?

Тот ответил с прямотой:

– Так французы с англичанами постарались.

Разговор явно приобретал ненужное направление, к тому же подул пронизывающий, несмотря на конец лета, ветер, всем очень хотелось спрятаться под крышу. Мария уже подумывала, не вернуться ли на корабль, там можно дождаться, пока прибудет второе судно с лошадьми из конюшни, и к тому времени наверняка брат Стюарт организует торжественную встречу. Думать о том, что так мрачно и пусто везде, ей вовсе не хотелось.

Часть прибывших с королевой действительно вернулась на судно, а подруги, несколько слуг и охрана храбро отправились вместе с Марией ночевать к гостеприимному купцу, говорящему по-французски. Да уж, родина встречала ее крайне неприветливо, а вернее, не встречала никак!

Ее новая камеристка Бэтси проворно сбегала на кухню и вернулась с большим кувшином горячей воды и медным тазом не первой свежести.

– Это все, что удалось раздобыть, мадам. Но умыться все равно нужно, давайте я Вам помогу.

Марии было все равно, в тазу так в тазу. Бэтси поливала на руки тонкой струйкой из старого кувшина и делилась впечатлениями:

– Если мы завтра не сможем уехать отсюда, то не знаю, как будем жить… Всей снеди на один день, не больше.

– У нас есть деньги, чтобы купить… – поморщилась Мария.

– Здесь и посуды не хватит, чтобы приготовить, – упрямо возражала Бэтси.

– Успокойся, мы завтра отсюда уедем, должен же Джеймс приехать за мной?!

Королева была права, регент Шотландии, ее сводный брат Джеймс Стюарт, примчался вместе с несколькими придворными сразу, как только узнал о прибытии королевы, вернее, наутро после того, как узнал.

Они виделись последний раз тринадцать лет назад, когда семнадцатилетний Джеймс сопровождал во Францию свою сводную сестренку, королеву Шотландии, маленькую Мэри, чтобы она там позже вышла замуж за дофина Франциска.

Теперь перед Марией стоял взрослый тридцатилетний мужчина, некрасивый, но уверенный в себе и своей власти. С первого взгляда было ясно, что это если не хозяин Шотландии, то один из таковых. Мария сразу вспомнила совет де Гизов постараться понравиться всем, от кого пока зависит ее судьба, и попыталась улыбнуться брату. Улыбка вышла кривоватой…

А Джеймс Стюарт смотрел на эту совершенно незнакомую молодую женщину и пытался поверить, что перед ним бывшая маленькая Мэри. Куда подевалась та серьезная девочка с внимательными, почти строгими глазами, доверчиво льнувшая к нему на корабле? Конечно, королева была измучена неприятностями последних лет, тяжелым путешествием, ночью, проведенной в непривычных условиях, но даже не ее помятый невеселый вид поразил Джеймса, а то, что Мэри больше нет. Женщине перед ним не было и девятнадцати, а на вид все двадцать пять… Даже не повзрослела, а попросту постарела.

Брату захотелось прижать к себе эту испуганную, старающуюся держать уверенный вид женщину, погладить по светлым волосам и сказать, что если она сама не станет никому вредить в Шотландии, а будет слушать его, то никто плохого не сделает. Он даже руку начал поднимать, но тут Мария опомнилась, ее взгляд из растерянного стал надменным, подбородок вскинулся:

– Мсье, вы могли бы организовать нашу встречу более продуманно? Нам пришлось ночевать в этом сарае!

– Кто мог знать, что Вы приплывете в такую погоду… – сквозь зубы процедил Стюарт.

Все очарование испуганной женщины пропало, теперь ее хотелось скорее ударить, чем спасать. И все же Джеймсу было жалко Марию, он прекрасно помнил и встречу в Нанте, и дворцы Франции, которые тогда успел увидеть. Разница, конечно, могла потрясти любого, не только молодую женщину. Разоренная бесконечными войнами и конфликтами Шотландия, никогда не бывшая особенно богатой, обеднела еще сильнее. Когда на земле хозяйничают то одни, то другие солдаты, не до фейерверков. Что принесла с собой Мария? Если новую вражду, то лучше бы ей не приезжать совсем.

Но сейчас об этом не стоило, видно, что женщина действительно измучена и ей попросту нужен отдых. Может, отдохнув, она станет приятней и в общении, и внешне?

Но оказалось, что ехать в Эдинбург попросту не на чем! Второе судно с лошадьми королевы так и не прибыло. Капитан первого вздохнул:

– Налетели небось на скалы… В таком тумане-то неудивительно.

На чужих лошадях и в столь потрепанном виде Мария категорически отказалась ехать прямо в Эдинбург. В этом был свой резон, появляться впервые перед народом в таком виде нельзя, следовало привести себя в порядок. Отправились в Холируд, хотя Джеймс твердил, что замок в запущенном состоянии, там давно никто не жил.

– Так помогите мне привести его в порядок, вместо того чтобы стонать!

– Этого не сделать за один день, мадам. Я пришлю слуг и все, что нужно, но придется пока терпеть неудобства. Почему Вы никак не сообщили о своем прибытии, Вас действительно встретили бы и подготовили жилье.

Мария только фыркнула в ответ. Не говорить же, что она до самого конца надеялась не уезжать из Франции или хотя бы вернуться обратно с половины пути.

Можно было ехать в Стирлинг, но и сама королева, и ее свита были уже не в состоянии находиться в пути. Решили остановиться в Холируде, который Джеймс обещал срочно привести в порядок.

В замке действительно царили запустение и затхлый запах. Чтобы хоть чуть выветрить его, пришлось распахнуть все окна и двери, сквозняки тут же подняли тучи пыли и заставили чихать… Засуетились слуги, приводя в порядок сначала хотя бы одну комнату.

– И кухню! – потребовала Мэри Сетон. – Иначе мы просто умрем с голода!

Слуги выгребали накопившийся невесть откуда мусор, смахивали пыль и паутину с картин в позолоченных рамах, со стенных светильников и потолочных арок, счищали присохшую грязь с полов и доводили до блеска мебель с помощью пчелиного воска и скипидара, от запаха которого стало резать глаза.

К вечеру часть помещений приняла более или менее жилой вид, кое-где даже зажгли камины, чтобы изгнать сырость.

Когда в комнате, отведенной для ночлега королевы, весело загудел огонь в камине, разгоняя все тот же промозглый туман, Мария уселась, вытянув к нему ножки, обутые в ботиночки, совсем недавно бывшие изящной замшевой обувью, а теперь превратившиеся в заскорузлое подобие крестьянских чуней.

– Мадам, позвольте, я Вас разую, и лучше бы Вам принять ванну…

Мария оживилась:

– А есть ванна?

Бетси вздохнула:

– Пока нет, конечно, но воды нагрели. Я уже распорядилась, чтобы втащили большую кадку, будете мыться в ней. Все лучше, чем ничего.

Действительно было лучше. И хотя вода получилась не слишком горячей, а мытье удобным, Мария все равно наслаждалась. Умница Бетси успела распаковать ее принадлежности по уходу за кожей и добавить в воду ароматных капель, теплая вода приятно облекла измученное тело, заставляя забыть волнения и неприятности.

Вымывшись и высушив при помощи невесть откуда взявшихся полотенец волосы, Мария с помощью все той же Бетси принялась одеваться к ужину. Делать прическу было некогда, и они попросту спрятали волосы под красивый чепец (я же вдова! – усмехнулась Мария).

Ужин проходил в весьма скромной обстановке при совсем небольшом количестве зажженных свечей (больше просто не нашлось), сервировка стола тоже оставляла желать лучшего, как, собственно, и набор блюд. С трудом прожевав жесткое мясо, Мария вдруг рассмеялась:

– Зато нам есть с чем сравнивать! Сегодня гораздо лучше, чем вчера!

– Не скажи, – замотала головой Мэри Битон. – Вчерашнее мясо имело куда меньше жил… А в остальном, – она обвела глазами стены, с которых не везде успели обмести паутину, – конечно, значительно просторней дома купца и корабельных кают.

– Не переживай, Мэри, ты наведешь порядок в этом захолустье и покажешь дикарям, как надо жить! Были бы стены, а гобелены для них выпишем из Франции, привезем посуду, заведешь новую хорошую конюшню, восстановишь парк. – Это уже другая Мэри – Флеминг, Фламина, как ее звали подруги.

– Да, Мэри, это, конечно, не Шенонсо, но вполне пригодно для жилья! – согласилась и Сетон.

Мария вдруг расплакалась, ее верные подруги были с ней, они не бросили ее в трудную минуту одну, поддержали, спокойно перенося тяготы, выпавшие на ее долю. Во Франции, когда все было относительно хорошо, Мария куда меньше виделась с подругами и не всегда о них вспоминала, теперь же четыре Мэри оказались ее самой сильной поддержкой.