Елена Степанян - Царский выбор Страница 30

Ирина.Мы знаем, он хотел Машу Милославскую.

Татьяна.Нам о ней все уши прожужжали. Мы ее уже бояться начали.

Ирина.Но она тоже красавица. Борис Иванович тебе добра желал.

Алексей.Надо будет мне его тоже задобрить. — Но, вообще-то, Милославская ему не дочь и не племянница.

Анна.Вот сам пускай на ней и женится. Он же у нас вдовый.

Ирина(строго).Анна!

Алексей(резко).Он сам разберется. И вообще, кому на ком жениться — разберутся сами.

Алексей величественно отступает к дверям и взглядом подзывает к себе Ирину.

Алексей(негромко, Ирине).Ирина Михайловна, мне бы хотелось, чтобы про Бориса Ивановича здесь всегда говорили с уважением.

Ирина(униженно, со слезами в голосе).Прости ее, мой родной. Она же дитя малое. Она же так, по глупости. Прости ее, ради всего святого.

8. У Милославскиих

Спальня девиц.

Мария, сидя на кровати, рыдает, уткнувшись в подушку.

В другом углу Анна, уронив голову на стол, стонет, скрежеща зубами.

Мария.Срамота! Срамота какая! И надо же вам было! Всем, всем напели — «царица, царица». Да я теперь в церковь даже появиться не смогу. (Рыдает.)Я даже за порог за этот выйти не смогу. Меня прислуга засмеет.

Анна(глухо воет).Будь ты проклят! Будь ты проклят! Кошкино отродье.

Мария.Царь называется! Невесту себе нашел! Никому неведомую, незнаемую, из татарской глуши.

Анна.По себе и нашел! Отродье кошкино. Сам безродный, и жену ему такую же. Тоже мне, цари! Самозванцы! Кошкины-Романовы! (Орет)Его деда Тушинский вор Патриархом поставил!

Мария вскакивает, хватает Анну, начинает ее трясти.

Мария.Ты что делаешь, дура! Сейчас прислуга услышит и доносить побежит! Крикнут «слово и дело государево» — и нам конец!

Мария швыряет Анну на постель и колотит ее. Анна в страхе замолкает.

С улицы доносится шум подъезжающих саней и стук отворяемых ворот.

Анна вскакивает, подбегает к окну.

Анна(почти беззвучно).Морозов приехал. Значит, еще не конец. (К Марии)Ты слышишь, Морозов приехал!

Мария(презрительно).Твой жених!

Анна(подбоченясь).Да, мой! Он мимо меня не прошел и другой кольца не отдал.

А ты, Машка, запомни, что ежели ты и станешь царицей, то благодарить за это будешь Бориса Морозова, а не Алешку Романова.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

1. Афанасий Корионов у себя дома

Он смотрит на образа. Вглядывается в лики святых, словно ждет от них какого-то знака. Лики святых печальны.

Афанасий выходит в другую комнату. Афанасий и Аграфена.

Афанасий.Знаешь, Груша, меня, наверное, Бог наказывает за то, что я столько лет больным прикидывался. У меня голова сейчас разорвется.

Аграфена.Не надо все время о плохом думать. — Думай, что все хорошо. Что все будет хорошо. И не сиди тут сиднем… (Смотрит в окно.)Вот Андрей идет. Возьми его и поезжай кататься. Хотя б на Воробьевы горы.

Аграфена выходит навстречу Андрею. Афанасий и Андрей.

Афанасий.Ну как там Дуня с Иваном?

Андрей(улыбаясь).Ой, а я другого ждал Я ждал, ты скажешь — «как батюшка свет-Иван Родионыч и матушка свет-Евдокия Никитишна».

Афанасий.А мне не до смеха. (Извиняющимся тоном)Голова болит.

Андрей.Мне тоже не до смеха. Но посмеяться хочется. — Зато Иван Родионович слезами умиления исходит. — Все у него царь-батюшка выспросил: и что сеет, и как сеет, и сколько снимает, и как хранит. И каков пчельник, и есть

ли медоварня, и во всем он сведущ, и во всем разбирается.

Афанасий.Так он и вправду очень много знает. И учиться любит.

Андрей.А я вот что подумал — может, он,

женившись, в деревню нашу поедет, хозяйством займется? А я уступлю ему свою долю и пойду с Василием странствовать. А бояре как правили государством, так и дальше будут.

Андрей ждет, что его шутка возымеет действие, но Афанасий по-прежнему печален.

Афанасий.Государь очень молод, в его годы, небось, и царь Соломон без бояр не управился бы.

Андрей.Но он же когда-то повзрослеет?

Афанасий.Как знать! Отец его покойный так до самой своей смерти взрослым не стал.

Андрей.Да, на хорошую должность я попал, ничего не скажешь — царский шурин. Из всех царских шурьев знаменитейший — Борис Годунов. Более всего прославлен тем, что младенца зарезал. Бориса Годунова из меня не выйдет, это как Божий день. А вот зарезанным младенцем вполне могу стать.

Афанасий.Андрей, тут тетка твоя меня из дому гонит.

Андрей.Нас обоих!

Афанасий.Поехали на Воробьевы горы!

Андрей.О, это чудо какое место! — И там такая церковь деревянная! А какие там пироги, до сих пор забыть не могу!

2. Афанасий и Андрей едут в санях по заснеженной дороге

Афанасий сам правит.

Афанасий.Ты завтра опять туда не пойдешь?

Андрей.Нет, не пойду. Мне Василий наказал, чтобы я туда до свадьбы носа не совал, вот я и слушаюсь.

Афанасий.Да, это счастье, когда есть, кого слушаться. А что там (указывает вверх)подумают?

Андрей.Да не заметят. Сегодня не заметили, и завтра не заметят. — Я деревенщина, годами молод, робею!

А я не то что робею, у меня мороз по коже! Как представлю себя за одним столом с Борисом Ивановичем, которого весь народ проклинает!.. «Не можете пить чашу Господню и чашу бесовскую». (Оживляясь, весело)Послушай, Афанасий Петрович! Сколько лет прошло, как християне православные светопреставления ждали?

Афанасий.Лет полтораста. Точно не помню. Сосчитать надо.

Андрей.А вдруг — тогда не состоялось, а теперь состоится? Вот будет счастье! Морозов со своими присными в преисподнюю провалится!

Афанасий.А ты в рай вознесешься.

Андрей.А я и так в раю!

Афанасий.Что ты сказал?

Андрей(спохватившись).Ничего не сказал. Тебе послышалось. (Берет его ласково за руку.)Голова больше не болит?

Афанасий.Нет, прошла как-то.

Сани мчатся на Воробьевы горы.

3. Харчевня на Воробьевых горах

Множество народу за столами.

Андрей и Афанасий входят и усаживаются за свободный стол. Хозяин поспешно бросается к ним, признав в них «господ».

За соседним столом сидят трое: один старик и двое парней. Стараются говорить негромко. Андрей и Афанасий прислушиваются к их разговору.

Старик.Речка там есть такая, зовется Тура. Вот по этой речке они и селятся. — А люди там нужны, и потому власти не слишком допытываются, кто, да почему. А уж если кто с семьей приедет, то сразу видно, что не лихой человек, а добрый хозяин.

Первый парень.С малыми детьми в такую даль пускаться — страшно.

Старик.А он вот не побоялся. Решил, что новых законов дожидаться — еще страшнее.

Стол в дальнем углу.

За ним сидят трое мужиков и одна женщина в некотором подпитии.

Женщина.Бояре-то дочек своих в парчу обрядили, жемчугами увешали! А она-то, голубушка, в простом сарафане вышла. А он-то, как увидал красоту ее несравненную, так только ей кольцо и отдал.

Мужики.Ай да царь! Ай да наш Алексей Михайлович!

Сидящие за ближайшим столом слышат этот разговор. Один из них, мужик средних лет, покачивает головой.

Мужик.Да, невесту себе государь выбрал. Хорошо сделал. Дай ему Бог! А то отец его сначала одну выбрал, потом другую пришлось, а потом и третью. — А в народе про это говорили: в Смутное время каждое утро с новым царем просыпались, теперь же — с новой царицей.

Стол в другом углу.

За ним сидит один мужик. К нему подсаживается второй с озорным выражением лица. Второй смотрит первому прямо в глаза.

Второй(тихо).Послушай, я тебе щас такое скажу, что ты на месте подпрыгнешь. Только смотри, никому про это ни слова. (Понижает еще больше голос.)Аглицкие мужики короля своего изловили, судят его всенародно и хотят голову рубить.

Первый посетитель застывает с непередаваемым выражением лица и сидит так с полминуты.

Первый(придя в себя).Эй, Тишка, подай-ка еще полный штоф! Хочу угостить дорогого друга. Распотешил он мою душу! (Продолжает сидеть с блаженной физиономией. Затем хлопает по столу.)Эх, люблю я аглицкое сукно. Даром что весь век в сермяге хожу.