Григорий Хохлов - Доля казачья Страница 30

Командир бронепоезда Генри Страх».

Прочитал эту бумагу, Лука Бодров и начал смеяться, всё его зло, что накопилось за эти суматошные последние дни, как рукой сняло.

— Вот это документ! С таким паспортом хоть в Америку езжай, и ещё бронепоезд, со всем вооружением, в карты выигрывай. Отнесите этого героя на сено, пусть отоспится вволю на свежем воздухе. Столько пить вина и пожарной лошади не под силу. Силён хлопец, ничего не скажешь, но дело сделал на совесть, хоть героя ему давай.

Генрих Страх спал за своим столиком непробудным сном, теперь его и с пушки не разбудишь, хоть над ухом стреляй.

— Убрать купе от пустых бутылок и ночных ваз. А то от такого стойкого духа и лошадь с ног свалится, не то что человек. Как здесь они только выжили, в этом отстойнике, их за одно это наградить надо, ну, и дела?

А через несколько часов приносится на взмыленной лошади американский вестовой. И, как ни в чём не бывало, ищет командира бронепоезда Генри Страха. И, похоже, что его ничего не смущает, удивительно? Не трогают его наши казаки, так как тот никакой агрессии к ним не выказывает. Тем более, что его товарищи по оружию по-своему ему что-то упорно втолковывают. И Луке интересно, чем же вся эта комедия закончится. Пошушукались они так, на своём консилиуме высоких солдатских умов. И, как оказалось, что только вестовой там, один из всех, пока что по форме одетый.

Но наверно, и это недоразумение оставалось делом времени. Так же, как и его мышление, которое его товарищи быстро направили в нужное русло.

Чётким строевым шагом американец подошёл к Бодрову.

— Вы есть наш новый командир! Я вас очень уважаю, мистер Бодров, не меньше, чем нашего Генри Страха! Для нас, солдат, он святой человек, и я его никак не подведу. Так же, как и вас. Вам есть пакет из штаба.

— Что там написано? — как ни в чём не бывало спросил его Бодров, хотя ему очень трудно было так держаться.

— Всего через несколько часов надо атаковать хунхузов в этой точке. — И указал на карте место скопления бандитов. — Боеприпасов не жалеть, приказ из штаба.

— Доложите в свой штаб, что хунхузы будут уничтожены, — успокоил его Бодров. — Вашими силами, и нашими стараниями, и в наших это интересах.

Ускакал вестовой, как ни в чём не бывало.

Поделили американцев на два экипажа и на два бронепоезда: «Чингиз Хан 1» и «Чингиз Хан 2».

И русских казаков так же, хотя они уже и сами давно перезнакомились с иностранцами: кто по какой специальности работает. Первый бронепоезд ушёл наши тылы охранять, а второй вперед на хунхузов подался. Лупят американцы по указанной цели из пушки, снарядов нисколько не жалеют. И из пулемётов траву выкашивают, как в палисаднике. Интересная это машинка для русских казаков, нам ещё не ведомая.

Удивляются наши казаки, что так зазря боеприпасы расходуются. Привыкли они, что каждый выстрел, должен быть строго прицельным.

А американцам до этого дела нет, ведь сказано в приказе, что боеприпасов жалеть не надо.

— Недостоин того какой-то сопливый хунхуз, чтобы хоть один наш солдат здесь погиб, в их тухлом болоте. Нас дома ждут, живыми и здоровыми. И мы не можем их подводить и здесь погибнуть.

Что тут сказать американцам, не дожили мы ещё до того уровня, чтобы так мыслить. У нас воевать так воевать, и про маму некогда вспомнить.

Страху этот бронепоезд нагнал на врага. Такой мощи огня никто здесь ещё не видел. Стали его бояться и хунхузы, и маньчжурские солдаты, и прочие союзники. Которым тоже не безразлично было, кто же хозяин на «железке». Но по всем параметрам выходило, что русские сумели свои владения защитить. И не только защитить, но и усилить здесь свое влияние. И уважать себя они тоже заставили, хотя это многим союзникам было, как кость в горле.

— Надо пополнить наш боезапас, — говорит Страх атаману Бодрову. — Сегодня надо это сделать, на нашей базе. Там уже всё готово для погрузки, и рабочие тоже готовы работать.

Удивился Бодров.

— Вы мне предлагаете вести бронепоезд на дозаправку в вашу базу, и не иначе?

— Точно так, господин атаман.

— Вот задача, выиграли этот бронепоезд в карты, а теперь сами не знаем, что с ним делать.

— Не волнуйтесь, всё будет нормально, господин атаман. Американцы очень уважают вас, как командир, как политик. Вы есть локомотив дружбы между нашими странами.

Слушает его Лука, и не понимает лейтенанта.

— Как у вас просто и обычно. Дела!

А дальше было ещё интересней, и окончательно всё запутало, всё представление и о войне и о долге, и о товариществе. Решили казаки ехать на эту американскую базу, ведь не бросать же такую вещь, как бронепоезд на свалку. Не было у наших войск ни таких снарядов к их орудиям, ни патронов к их пулемётам. И туалетной бумаги не было, не говоря уже про вино и сигареты. С сигарами были у казаков натянутые отношения. Любили казаки свой домашний самосад, от которого американцы синели.

После одной затяжки дымом они сразу нашу Москву видели и горько плакали. Настолько продирала их внутренности наша лечебная табакотерапия. Сигареты у нас считались баловством, разве что пофасонить друг перед другом, не иначе.

— Капитан Сэм Гульдин, — представился белобрысый бравый американский офицер Бодрову. — Начальник снабжения, американской части. Разрешите посмотреть ваши документы.

Трудная ситуация, ничего не скажешь, ведь их поровну там в бронепоезде. и русских и американцев. И не враги они вовсе. И вдруг сейчас им всем воевать придётся.

Наши казаки сразу припали к пулемётам и за свои винтовки взялись. А американцы улыбаются как ни в чём не бывало. Для них это игра, не более, и война тоже.

— Смелее! — подтолкнул атамана лейтенант Старк.

И Лука Васильевич, подаёт офицеру бумагу от Генри Страха, что этот бронепоезд проигран им в карты. Как у нас всё это называется: Филькина грамота.

— Вы есть Чингиз Хан Бодров? — теперь изумился капитан Сэм Гульдин.

И глаза его засияли от неподдельного счастья.

— Очень рад с вами познакомиться, вы герой всей этой войны. О вас очень много везде говорят на всех уровнях: от генерала до наших солдат.

И, как бы между прочим, попросил.

— Моему другу Генри Страху привет от меня, пожалуйста, передайте. И ещё посоветуйте ему много не заливать вина за ворот галстука. Его шутки настолько бессмысленны, что он либо мудрец, либо дурак. Теперь всё наше командование решает, что делать с его подарком. И главное, чтобы не потерять престиж Америки, её лицо. Можете ему передать, что он герой у нас стал, и вы тоже, Лука Васильевич.

Началась погрузка боеприпасов в бронепоезд, провианта и угля для паровоза. Быстро снуют маньчжуры с грузом. Семь потом с их тел сходит.

Хотели наши казаки им помочь в этом деле. Но американцы, сразу же пресекли эту нашу затею.

— Третий сорт они, рабы, пусть работают. Они сами себя делят так, и не наше это дело туда вмешиваться. Всё будет сделано в срок, и даже раньше, а пока вы разрешите своему экипажу отдохнуть от бранных дел.

Столики были накрыты официантками прямо здесь у перрона. Сидят за ними наши казаки с американскими друзьями и цедят вино, а фруктами закусывают. Когда они ещё могли мечтать о таком комфорте. Американцы вовсю веселятся, над нашими казаками потешаются.

— Что же вы, русские герои, так от жизни отстали. Здесь и официантку можно к себе прислонить. И ниже талии погладить. Хоть беленькую красавицу, хоть чёрненькую, а можно и маньчжурочку, или вьетнамочку. Они на работе находятся и должны наших солдат всячески ублажать. Поэтому скандала не будет никакого, здесь всё для отдыха создано.

За отдельным столиком, восседают господа офицеры, вместе с Бодровым.

Кое-кто из американцев, совсем уже расчувствовался и ноги свои на стол положил. Тут же и красавицы норовят на колени присесть.

И даже американский корреспондент появился и защёлкал своим фотоаппаратом.

— Это всё для истории господа! Чтобы не забыли люди, как мы воевали здесь, вместе с русскими казаками, против всякого сброда. Весь земной шар очищали от всякой заразы, себя не жалея.

Когда погрузка была закончена, то Старк с весёлой иронией передал Бодрову пакетик туалетной бумаги.

— Пожалуйста, передайте её от меня моему другу Генри и скажите, что скоро она ему очень пригодится. Наколбасил он здесь дел.

Если что я ему, для его тощего зада, и газету передам. Для лучшего друга ничего не жалко.

Посмеялись они вволю, и как бы ненароком атаман говорит американцу.

— У нас проблемы с боеприпасами для другого нашего, самодельного бронепоезда.

Нельзя ли и его укомплектовать снарядами, патронами, и, если можно, довооружить парой ваших пулемётов.

— Нет проблем! — говорит ему улыбчивый Сэм Гульдин. — Заполните заявку, вот вам готовый бланк. Проставьте там калибр снарядов и патронов. И прописью поставьте количество пулемётов. Я думаю, что для серьёзного дела вам надо хотя бы четыре пулемёта. Подпишитесь: «атаман Чингиз хан Бодров» и этого будет достаточно.