Алиция Липовска - Частная жизнь кардинала Ришелье Страница 30

Али уже непоил герцогиню каким-то успокоительным питьем, и теперь сидел подле кровати и что-то тихо говорил ей по-арабски. Лианкур выразительным взглядом отправил медика из комнаты и сам занял его место у кровати.

- Дорогая моя, - начал он безапелляционным тоном, - расскажи мне все и сразу. И без всяких вывертов. Иначе я рассержусь!

Ядвига присела на кровати. Потерла переносицу. Глубоко вздохнула. И начала исповедоваться перед мужем.

- Я в очередной раз совершила глупость, - с печальным вздохом начала герцогиня, - мне захотелось быстро и без должных церемоний попасть в библиотеку кардинала в его дворце.

- Разве ты не договаривалась с герцогиней д'Эгийон? - удивился герцог.

- Я писала ей, но она не сочла нужным ускорить процесс. Поэтому я решилась проникнуть вместе с Антуаном без спроса.

- Ох уж этот Годэ! - вздохнул герцог, - Он спешит к смоей смерти семимильными шагами!

Герцог даже не предполагал, насколько пророческими окажутся его слова.

- Дорогой Анри! Антуан просто старается угодить мне во всем. Он избрал меня своей дамой сердца как в стародавние времена и старается достойно сыграть эту роль, - возразила полячка. - а вот я веду себя неосмотрительно.

- Ты ведешь себя как влюбленная женщина! - оборвал ее Лианкур, - И Скоро очень многие догадаются кто является объектов данной страсти! Ядзя! Угомонись!

- Ну, теперь уже я все сделала так, что если я сама не угомонюсь, то меня угомонят, - грустно сказала Ядвига.

- Так что произошло в библиотеке?

- Кардинал изменил свой распорядок и оказался там, в тот момент, когда я читала манускрипт китайского травознатца.

- Не думаю, Ядзя, что он не простил бы тебя застав за манускриптом!

- Он был не один, а с Рошфором!

- И?

- Антуан решил защитить меня и решил рассказать один мой секрет, - уже едва слышно произнесла Ядвига.

Герцог пересел на кровать и крепко сжал руку супруге.

- Значит в твои тайны посвящен какой-то шут, а не муж?

- Прости меня, дорогой! Я не хотела разглашать эту тайну никому. Но моя женская суть помешала мне хранить все в себе. Тем более я боялась, что случись что со мной и…

Ядвига замолчала.

- Наберись храбрости и расскажи!

- Хорошо. В Африке я понял, что беременна. А в Гранаде родила.

- Мальчик? Девочка? - шепотом осведомился Лианкур.

- Сын.

- Он в Париже?

- Конечно. Где бы я оставила ребенка?

- И поэт знает где ребенок находится?

- Да. Но он поклялся молчать!

- И поэтому хотел нарушить клятву при столь незначительной опасности! - резюмировал герцог, - Где твои мозги, герцогиня Лианкур? Антуан влюблен в тебя по уши! А часто видеть свой обожаемый предмет он может лишь в том случае, когда ты видишься с Ришелье. Тот же пришел к выводу, что нет ничего более опасного для общественного деятеля, чем то, что он назвал "увлечением женщинами" и "надо быть свободным от подобных привязанностей". Антуан поэтому не сможет общаться с тобой далее ибо тебе он просто друг, а более навязчивое его общение скомпроментирует тебя в глазах света. А его в глазах покровителя. Вот он и решил пойти ва-банк. А ты так неосторожно поддалась на его глупый план.

- Желание почитать манускрипт затмило мой разум!

- Твой жизненный опыт еще мал! - с досадой отозвался герцог, - Вспомни. Как ты обещала делиться со мной всем.

- Но это… такого личного свойства…

- А с поэтом значит этим делиться было можно?

- Прости меня, Анри, - слезы выступили на глазах Ядвиги, - Я решила, что сделала все наилучшим образом! Что мне теперь делать?

- Ничего не нужно делать! Посмотрим. Какие действия предпримет Антуан. От Его Высокопреосвященства мы все и узнаем. Ты же, если не хочешь сиротить своих детей должна сейчас уснуть. Надеюсь, что твой араб дал тебе что-нибудь успокоительное?…

3.4. Мэтр Шико

О Боже. Как она с тех пор переменилась;

В глазах потух огонь, и щеки побледнели.

После происшедщих событий Ришелье уехал в Рюэль. Антуан последовал за своим покровителем, ибо ему было дано указание выехать. Но в течение последующих суток кардинал не вызывал поэта к себе. Антуан мучался неизвестностью. На третий день пришел мэтр Шико и попытался развлечь кардинальского шута дружеской беседа. Для Антуана она стала поводом напиться. Причем прямо в присутствии медика поэт водрузил на стол перед собой неплохого качества эмалевый портрет герцогини Лианкур и беседа потекла втроем. Шико ничего не понимал из полусвязных реплик Антуана. Смысл до него дошел слишком поздно, когда несчастный поэт выпил залпом полный кубок вина за здоровье прекрасной герцогини упал замертво. Антуан отравил себя ядом, который заранее насыпал в вино, зная, что мэтр Шико не пьет. Отравил потому, что чувства его к полячке были сильны. А обстоятельства складывались неблагоприятно. Поэт опасался, что при беседе с кардиналом он все тому расскажет и тем самым вызовет непреодолимое отвращение Ядвиги к своей особе. Эмоциональный и тонко чувствующий поэт без любви жизнь себе не представлял, потому он и решил свести счеты с жизнью…

Герцогиня д'Эгийон осталась в своих покоях в Пале-Кардинале. Желание последовать за дядей в Рюэль она задавила в зародыше, ибо знала, что там ей вряд ли будут даны какие-нибудь объяснения странного происшествия. Честно выполняя наказ кардинала она всем из окружения кардинала пожелавшим узнать, что случилась в библиотеке, рассказывала о своей прогулки с герцогиней Лианкур, и, особо недоверчивым, показывала письмо герцогини. А такие люди были, ибо некоторые из родственников самого Ришелье не являлись для него достаточной опорой и любили позлословить на счет своего благодетеля.

Терпение Мари-Мадлен было вознаграждено. На третий день в Пале-Кардиналь прибыл абсолютно подавленный мэтр Шико. Прекрасная племянница сразу зазвала его в свои комнаты и со всей присущей ей деликатностью начала расспрашивать.

Мэтр Шико прежде всего поведал ей о смерти Антуана. Рассказал, что Ришелье был поражен таким исходом размолвки. А также поведал, что, несмотря на все треволнения, кардинал чувствует себя неплохо и держится молодцом.

Мари-Мадлен же плавно перевела разговор на герцогиню Лианкур. Особенно она заострила внимания медика на том, что уж слишком много внимания оказывается этой женщине и что именно ее она, герцогиня д'Эгийон, считает виновницей смерти поэта.

Мэтр Шико не был докой в беседах с дамами, поэтому он честно признался племяннице Ришелье, что да, действительно герцогиня Лианкур повинна в смерти шута-поэта, ибо доверила ему какую-то тайну, которую тот не смог рассказать кардиналу.

Я только не как не могу понять, мэтр Шико, - обиженно произнесла Мари-Мадлен, - почему дядюшка позволяет этой женщине вести себя подобным образом! И даже незвано проникать в свой дом! Я ведь ей не дала согласия находиться в библиотеке и не назначила времени!

Ваша Светлость! - начал как бы оправдываться медик, - Попасть в библиотеку без спроса герцогиню подбил Антуан. Мир его праху, но он много в последнее время стал себе позволять. А что касается Его Высокопреосвященства… Думаю нежность и деликатность мадам Лианкур в делах интимных создала определенную привязанность к ней вашего светлейшего дяди.

Какие интимные дела? - удивилась герцогиня д'Эгийон, - я не понимаю вас, мэтр!

Волей случая, благородная герцогиня, светлейший монсеньор и герцогиня Лианкур вступили в близость, которая накладывает на них теперь определенные обязательства, ибо каждый знает о слабостях другого.

Мари-Мадлен едва не лишилась чувств. Кровь прилила к ее голове так, что ей показалось, что голова взорвется. Мэтр Шико поняв, что сказал непоправимое, засуетился, так как герцогини явно требовалось кровопускание. Но Ла-Комбалетта быстро пришла в себя и от услуг цирюльника отказалась.

Дрянь, маленькая потаскушка, - шептала она и сжимала свои красивые руки в кулачки.

Ваша Светлость! - взмолился Шико, - Не Ваш великий дядюшка, ни тем более герцогиня Лианкур, не виноваты! Виной тому случай, который, как известно, промысел господни!

Вы свободны, мэтр! - грозно сказала Мари-Мадлен, - Нечего оправдывать эту женщину. Я и раньше видела ее змеиную сущность, но никак не могла растолковать дядюшке об опасности, которая грозит ему при сближении с этой ловкой особой! Ступайте и держите свой рот на замке! Если хотите пожить по-дольше!

Мари-Мадлен немного успокоилась. Она блистала в своем салоне, не остроумием, конечно, и не мудрыми речами, а тем, что с участием внимала речи некоторых недовольных или несчастных, которым обещала свое кроткое покровительство. В последние годы уже не так часто парижане возносили ее красоту и доброту, но в салоне эта добрая традиция себя еще не исчерпала.

Так вот некоторым образом умиротворенная племянница решила теперь, уже на "трезвую" голову, встретится с "маленькой" герцогиней. Ядвига не стала отказываться от встречи и сразу же появилась в малом Люксембургском отеле, в котором герцогиня д'Эгийон жила в отсутствие своего дяди в Париже.