Алиция Липовска - Частная жизнь кардинала Ришелье Страница 31

Так вот некоторым образом умиротворенная племянница решила теперь, уже на "трезвую" голову, встретится с "маленькой" герцогиней. Ядвига не стала отказываться от встречи и сразу же появилась в малом Люксембургском отеле, в котором герцогиня д'Эгийон жила в отсутствие своего дяди в Париже.

- Я давно хотело побеседовать с вами, мадам де Лианкур, на предмет вашего незваного вторжения в библиотеку! - с улыбкой на губах проговорила Мари-Мадлен.

- Ах, простите, дорогая герцогиня! - спокойно отвечала Ядзя, - Я просто была в каком-то затмении! Все из-за того, что один книготорговец поведал мне, что в библиотеке есть древний китайский травник, в котором есть рецепт лечения нарыва. Как раз такого рода, какой образовался у Его Высокопреосвященства на правой руке.

- А откуда вы, мадам, знаете про нарыв? - спросила Ла-Комбаллета.

- От самого герцога де Ришелье, - ответила полячка, - я же лично рассказывала о турецких приключениях, которое наше посольство испытало.

Мари-Мадлен почувствовала как чувство ревности начинает вновь охватывать ее.

- Как вы всегда изворачиваетесь, любезная мадам Лианкур! А я вот знаю многое! Я знаю, что вы не только беседами, да врачеваниями с Его Высокопреосвященством занимаетесь! Вы… самым бесчестным образом соблазняете его!

Ядвига расхохоталась. Это было так неожиданно для герцогине д'Эгийон, что женщина чуть не задохнулась от возмущения.

- Да как вы смеете! - закричала она.

- Простите! - Ядвига платочком смахнула слеза, выступившие от смеха, - Простите, дорогая герцогиня, я не хотела! Просто вы так изобразили меня… Надо же… Никогда бы не подумала, что так выгляжу! Этакой соблазнительницей!

- А кто вы? Добрый и милый агнец? - возмутилась Мари-Мадлен.

- О, нет! Агнец - это вы, любезнейшая герцогиня! А я скорей крыса, которую держат алхимики или аптекари для своих опытов. Раз уж вам все доложили, то к чему лгать! Да. Я и кардинал разделили ложе Венеры. Сначало это было волей случая. Потом… продолжение опыта. Очевидно, ваш великий родственник решил проверить насколько он совершенный пастырь и насколько при этом остался мужчиной.

- Мне дурно от вашего цинизма, мадам Лианкур! - сказала племянница прикрыв лицо ладонью, - Неужели вы не могли сказать нет? Или вы привыкли оказывать услуги подобного рода?

- Помнится, вы хотели дружбы со мной! А теперь из-за ревности оскорбляете меня, - печально ответила Ядвига, - смешно! Каждому свое, герцогиня д'Эгийон. Герцог де Ришелье любит вас, ну после Франции и церкви. Но любит вас хорошей платонической любовью! Вы занимаете высокое положение при дворе! К вам прислушиваются сановники. Ваше мнение чтит и ваш дядя! Неужели вам стало тяжело жить на Олимпе и вы хотите снизойти в Аид? Вы не похоронили себя в Кармели. Вы ангел-хранитель и советчица! А за женское счастье надо было бороться раньше. Но не мне вам давать советы. Я уважаю ваш выбор. Но только не трогайте меня! И не вмешивайтесь в мои личные проблемы. И раз уж я об этом начала, то я дала вашей няне-наймитке приличный пансион и отправила прочь. Позвольте мне самой определять с кем будет находиться мой сын!

Весь пламенный монолог полячки Ла-Комбалетта сидела закрыв лицо руками. В конце же она опустила руки и вперила возмущенный взгляд в Ядвигу.

- Вы слишком много себе позволяете! - гневно воскликнула она.

- Возможно. Даже допускаю, что неправа! Но, если вы, герцогиня, пригласили меня только для того, что бы узнать о моем грехопадении и распекать меня за это, то прошу окончить нашу беседу.

- Хорошо, - уже более спокойно сказала Мари-Мадлен, - но я все-таки хочу узнать - почему? Почему вы, мадам не смогли сказать нет!

- О, Господи! - вздохнула Ядвига, - Вам же снова станет больно! Но раз вы так настаиваете - получайте! Не вы одна, драгоценная герцогиня, обожаете своего дядюшку. Я люблю его. Без надежды. Без веры! Вопреки здравому смыслу! И с самой первой нашей встречи.

- Боже! - теперь наступила очередь прекрасной племяннице обращаться к Творцу, - Вы сошли с ума! Он - кардинал! И не просто имеет кардинальский сан! Он был рукоположен в епископство! Он давал обеты! Один из которых - целибат!

- Не будьте наивны, - засмеялась полячка, - тысячи священников дают обеты, но сотни их нарушают. Человек научился обманывать Бога с помощью индульгенций и покаяний.

- Но, кардинал…

- Да… Он был добрым пастырем, пока глупая случайность, а может происки того, чье имя не поминают всуе, не добавила ему некой порочности и сомнений.

- Что за случайность?

- Пустяк. Просто падение, которое привело к грехопадению…

Мари-Мадлен решила поменять тему беседы.

- Я вызвала вас, мадам Лианкур, не для того, что бы узнавать о подробностях вашей приватной жизни…

- Да? - удивилась Ядвига, - Но начали именно с этого, притом с оскорблений. Но, хорошо, я готова продолжить беседу с вами.

- Я хотела бы узнать… Можете ли вы вылечить дядюшку? Я клянусь соблюдать все ваши предписания, отгонять от него этих глупых медиков и все делать сама!

Герцогиня Лианкур печально посмотрела на мадам д'Эгийон.

- Поздно! То, что образовалось на руке герцога, показывает, что идет внутренний процесс, который вылечить практически невозможно! Ведь он не согласиться бросить все и щадить себя! Только постоянное лечение травами, свежий сельский воздух, приятные эмоции и душевный покой могут спасти кардинала.

Ядвига сама расстроилась, нервно затеребила шнурки корсажа.

- Значит вы не можете ему помочь? - печально выдохнула племянница, - а я так надеялась на вас… Что ж… Идите… Я не могу вас полюбить как подругу. Но и ненавидеть, почему-то, не могу.

- Надо же! Вот спасибо! - усмехнулась полячка, - Я тоже врядли взяла бы вас в друзья. Мне вас жаль. Прощайте!…

25 мая 1639 года Ришелье выехал из Рюэля. Вместе с королем он направился сначала в Эден, затем на юг в Лион и Гренобль.

Под Эденом стояла армия под командование де Ла Мейере - кузена Ришелье. 24 мая в армию прибыл Лианкур. 30 мая Людовик XIII и Ришелье прибыли в Аббевиль. Где и оставались до 7 июля, то есть до дня взятия Эдена французской армией. В это время Ришелье сочиняет свой трактат "О совершенствовании христианства". Когда кардинал направлялся на юг, к Савойе, к нему присоединилась герцогиня д'Эгийон. Племянница старалась оказывать посильную помощь раненым в сражениях. К ее великому огорчению у нее не получалось быть сестрой милосердия в связи с тем, что ее начинала тошнить от вида крови. Поэтому Мари-Мадлен решила ограничится раздачей милостыни, что получалось у нее трогательно и значительно.

3.5. Дом на улице Бюсси

Мэтр Шико не сопровождал премьер-министра в его поездке. Он оставался в Париже. Впрочем, забот ему хватало, ибо многочисленная родня кардинала также как и великий министр не отличалась особо крепким здоровьем.

Лекарь любил ходить пешком. Он считал, что именно пешие прогулки позволяют ему сосредоточится и принять правильное решение для лечения пациента.

В этот вечер Шико неспешно шел по улице Бюсси, мимо небольших отелей, в которых обычно жили прекрасные возлюбленные вельмож или просто дворяне средней руки. Улица была не для пышных хором, но в то же время не лишена изящества и некой претензиозности.

Возле входа в крошечный, но очень аккуратный домик, стояла в глубокой задумчивости женщина, показавшаяся медику знакомой. Когда он поравнялся с крыльцом, то узнал в стоящей герцогиню Лианкур. От смущения, которое вполне было понятно, после того как мэтр выдал герцогине д'Эгийон тайну герцогини Лианкур и Ришелье, бедный мэтр оступился и упал. Ядвига, неожиданно быстро вышедшая из задумчивости, резво спустилась со ступенек крыльца и помогла медику подняться. Шико с чувством поблагодарил герцогиню. Полячка же после секундного раздумья обратилась к врачу.

- Досточтимый мэтр, - начала она, - мне не обходима ваша консультация, по поводу болезни… Я не могу со всей уверенностью поставить диагноз! Боюсь ошибиться!

Шико решил, что самое провидение дает ему шанс загладить свою вину.

Да, Ваша Светлость! - ответил он, - Я в полном вашем распоряжении! Готов помочь вам всем, чем смогу.

Пройдемте, мэтр! Вы сможете подняться на второй этаж?…

В большой и светлой комнате, застеленной дорогими коврами, на высокой кроватке оплетенной испанской сеткой, лежал малыш в длинной льняной сорочке. Ребенку было чуть больше года. Он еще не утратил младенческую пухлость. Его волосы орехового цвета были кудрявыми.

Ядвига тихонько подошла к ребенку и коснулась губами лба.

Жар спал! - сказала она.

Недалеко от кроватки стояло удобное кресло, в котором сидела красивая и очень миниатюрная черноволосая женщина.

Да, синьора, - ответила она герцогине на испанском, - как вы вышли, так Дави и уснул. Краснота спала.

Мэтр Шико подошел к кровати малыша повинуясь жесту Ядвиги.

Мальчик болен? - осведомился он у женщин.