Николай Бахрошин - Викинги. Скальд Страница 33

Что начиналось как шутка, как мимолетный каприз, быстро стало серьезным. Альв твердо решил взять Сангриль себе в жены. Назло Сьевнару и тем более – назло брату Рорику, все время сватающих ему каких-то далеких невест, дочерей ярлов у которых нет сыновей.

Сказано – сделано. Тугой кошель с золотыми монетами и массивный перстень с дорогим камнем моментально убедили Полторы Руки самому договориться с дочерью.

И она, послушная дочь, пришла к ярлу. И он прилюдно объявил ее своей женой перед людьми и богами, и принес полагающиеся жертвы Одину и остальным богам-ассам. И до сегодняшнего дня ни на мгновение не пожалел об этом, потому что действительно начал любить ее и верить, что она одна его понимает.

А как у нее разгорались глаза, когда Альв туманно намекал, что когда-нибудь, если будет воля богов, он станет не младшим, а старшим владетелем!

И ведь начал верить этим глазам. Начал забывать, что никому нельзя верить…

И вот – худшие опасения подтвердились! Карабкаясь по тропе, ярл это окончательно понял.

Нет, он и раньше, с тех пор как Сьевнар вернулся, чувствовал уколы ревности. Только не хотел признаваться в этом даже самому себе, успокаивал себя, что ни одна разумная женщина не променяет достоинство жены ярла на похлебку простого ратника.

«А если разобраться, – с другой стороны, – когда это женщины были разумными?! Кто утверждает такую глупость, что они тоже умеют думать?! – горячился Альв Ловкий. – Коли речь заходит о чувствах, в уме у женщин всегда возникает каша… Все, кончено! Хватит ему быть как масло в теплых руках! Он мужчина, он воин, и от его гнева должно дрожать небо и расступаться горы!»

Наверное, Альв первый раз в жизни по-настоящему почувствовал, какой сумасшедшей может быть ревность, от которой в голове вспыхивает огонь, а в животе появляется лед.

Сейчас, обдумывая все заново, со всех сторон, уже в новом свете, младший ярл не мог не поразиться безграничности человеческого коварства. Пусть хмель до сих пор гулял в голове, пусть в желудке бурлили кислой отрыжкой вино и пиво – и какой прокисшей дрянью накачал его Кривозубый, выдавая ее за италийское вино?! – зато весь подлый замысел тех двоих, Сангриль и Сьевнара, был виден теперь как волосы на ладони! Наверняка они сговорились заранее – пока Сьевнар будет в походе, Сангриль обольстит богатого ярла и вытянет из него как можно больше золота и серебра. А потом они уйдут вместе, и заживут счастливо и богато, и будут потешаться над ним в каком-нибудь далеком фиорде.

Слишком подлый замысел? Так человеческой подлости вообще нет предела – ни с одной стороны, ни с другой…

Ей, конечно, нужно вырвать ее золотистые волосы и выгнать из дома обнаженной, как осквернившую ложе мужа! – немедленно решил он.

А ему…

Убью Сьевнара! – несколько раз повторил он себе, нашаривая на поясе рукоять меча в кожаной оплетке. Убью сразу, как только встречу! Он, бывший раб, не так искусен в сражении, его будет легко убить. Легче, чем кого-нибудь из знаменитых бойцов…

Остановившись, Альв даже порычал немного от распирающей его злости. Это принесло облегчение, но не остудило воинственного настроя.

Да, убить бывшего мальчишку-раба – хорошая мысль! И с одной стороны – хорошая мысль, и с других сторон! – обдумывал он, как привык думать над хитрыми сделками. С одной стороны, сразу заткнет насмешливые языки, с другой – докажет всем свою храбрость. Пусть брат Рорик, пусть все дружинники видят, что он тоже умеет убивать врагов не раздумывая! И медлить не надо! Вот вернется в поместье – найти и сразу убить! Сразу, пока трезвый страх перед соперником не начал глодать изнутри, пока его любовь к Сангриль сама не придумала ей оправдания…

2

Этим вечером Сьевнар снова ушел далеко по берегу. В последний раз бродит здесь, думал он.

Теперь воин окончательно решил покинуть Ранг-фиорд, поискать в других краях… Нет, не счастья, конечно, счастья уже не может быть в его жизни, если в ней нет Сангриль, поискать хотя бы покоя… Быстрой и почетной смерти – вот что стоит ему поискать!

В сущности, он больше не раб, он свободен, волен идти куда хочет, он – бывалый ратник, прошедший уже два викинга. Что мешает ему найти дружину ярла, собирающегося в Гардарику? Сесть гребцом на его корабль, в безопасности дойти с сильной дружиной до знакомых земель. А там – в лес…

Пожалуй, хватит с него чужих берегов, теперь – точно хватит! Дом, о котором он почти не вспоминал в последнее время, все равно ждет его, а родичи-поличи примут с честью. Там его корни, а значит, и жизнь его там. Просто, ослепленный любовью, он на какое-то время забыл Гардарику. Теперь это казалось ему единственным решением – зачеркнуть прожитую жизнь и начать все сначала. Там, где нет и не могло быть Сангриль…

Вещи Сьевнар собрал накануне. Да и много ли вещей у воина? Оружие, доспехи да кошель с монетами – все его достояние. Ей хотел, для нее берег… А теперь он прощался с этими берегами. Со скалами, горами, лесом, с Дозорной Башней, уступами нависающей над водой, с деревянными братьями-кораблями, чьи острые, хищные силуэты виднелись вдалеке на песчаной косе.

Еще с далекого детства эти земли и воды стали его второй родиной. Здесь он когда-то страдал, а потом возвысился…

Чтобы снова страдать? И зачем?

Ты чужой! – бросила ему Сангриль. Обожгла этим словом, как огнем. Впрочем, остальные ее слова тоже обожгли его. До сих пор дымятся в глубине сердца, как раскаленные головешки, горько усмехался Сьевнар.

Только пепел теперь остался, только пепел…

Чужой! – сказала она. Кинула как обвинение. Да – чужой! И станет совсем чужим, когда между ними лягут многие и многие дни морских переходов…

Сьевнар услышал приближающиеся шаги еще издали. Человек, скрытый извилистыми стволами прибрежных сосен шел громко и быстро. Яростно наступал на сухие сучья или просто отшвыривал их ногами.

Надежда заставила Сьевнара оглянуться и всматриваться. А вдруг это она, вдруг передумала, вдруг догоняет его? Раскаялась в своих злых словах и догоняет…

Когда из-за деревьев выскочил прямо на него ярл Альв, Сьевнар вздрогнул от неожиданности. Отпрянул.

Ярл был непривычно растрепан, с покрасневшим лицом и налитыми кровью глазами. Даже его обычная самодовольная усмешка куда-то делась. Вроде как в одночасье стал другим человеком.

– Ты?! – то ли прорычал, то ли прохрипел ярл.

– Я!

– Ты, значит?!

– Я, а кто же еще? – продолжал удивляться Сьевнар.

Больше Сьевнар ничего не успел сказать. Альв мгновенно выхватил меч из ножен на поясе и тут же кинулся на него. Рубанул сильно, наотмашь, и Сьевнар скорее по привычке бойца отпрыгнул в сторону.

Вот и поговорили! – мелькнула мысль.

От второго удара было сложнее уклониться, Альв широко загреб перед собой клинком. Сьевнар спасся только кинувшись на землю и перекатившись.

Он вскочил на ноги и одновременно выхватил кинжал из-за пояса, больше у него не было с собой никакого оружия. Вовремя выхватил! Успел отбить клинок Альва, просвистевший в опасной близости! Жалко, кинжал короткий, втрое-вчетверо короче меча ярла, а то бы можно было сделать ответный выпад.

Зачем ярл напал? Почему здесь? Почему не вызвал на поединок на равном оружии, как положено, при свидетелях?

Эти вопросы скользнули в голове и пропали, и Сьевнар тут же забыл о них. Гнев, обида, тоска – все это ударило в голову, как крепкое пиво, и наступило даже некое облегчение. Словно прорвался давний гнойный нарыв. Все стало просто, понятно, раздумывать больше некогда. В бою вообще думают не головой, а руками и телом, учили его когда-то бывалые воины.

Вот он – враг, обидчик, соблазнитель его Сангриль, а такие обиды смываются только кровью… Лучше всего – если кровью! В конце концов, Альв первый напал на него! Совсем хорошо!

Жалко, что у него только кинжал… Трудно с ним против длинного меча…

Альв все-таки не зря с детства упражнялся в ратном искусстве. Он двигался быстро и умело, этот рыхлый ярл. Не растерял еще былую выучку, перекидывая костяшки счет и пиная рабов, видел Сьевнар.

Первая, внезапная атака не удалась, и ярл быстро отскочил в сторону, полоснув перед собой в воздухе для защиты. Помедлил, восстанавливая дыхание, затем, так же быстро, попробовал напасть с другой стороны. Снова хлестко лязгнула сталь, и снова Сьевнар едва увернулся. Не совсем увернулся, по шее потекло что-то горячее…

Его ответный выпад получился совсем неуклюжим. Нет, короткий кинжал, слишком короткий…

Сьевнар нарочно не взял с собой меч, оставил висеть на стене вместе с другим оружием, боялся, что все-таки вставит между камнями рукоять и кинется сверху. Знал бы заранее…