Виктория Балашова - Гибель Армады Страница 33

Де Лейва нахмурился, но постарался отвечать спокойно:

— Сюда мы отправлены волей короля Филиппа. Он не отзывал нас обратно, и мы обязаны выполнять свой долг. Капитаны уверены: ветер через пару недель переменится. Мы сможем идти обратно в Ла-Манш. К тому времени герцог Пармский соберет солдат. Даже если он не присоединится к нам, мы будем иметь возможность идти в обратном направлении. При неудачном стечении обстоятельств путь в Испанию гораздо короче и безопаснее через пролив. Иначе, как вы предлагаете возвращаться домой?

Медина-Сидония молча слушал говоривших. Он не вмешивался. За время бесславного похода здоровье его сильно пошатнулось, моральный дух упал. Принимать решения стало невыносимо сложно. Герцог понимал, что его опыта и знаний катастрофически не хватает. Не услышав ни слова от герцога, дон Диего Флорес ответил на вопрос де Лейва:

— Две недели мы не продержимся. Предлагаю подождать пару дней и двигаться обратно через Северное море. Если ветер переменится, то надежда на успех мала. У нас заканчиваются ядра, вступить в бой с англичанами было бы необдуманно и глупо. Поэтому считаю, смысла идти обратно через Ла-Манш в любом случае нет.

— Как вы предлагаете идти через Северное море? У нас нет карт, — де Лейва еле сдерживался, — вы же сами признаете, что заканчивается провиант, корабли нуждаются в ремонте. Хорошо, ядра нам там не пригодятся, но все остальное? Экипажи вымотаны. Часть галерников бежала еще в Кале. Погода в Северных морях будет не теплее, а куда холоднее, чем в Ла-Манше. Мы обречем себя на погибель, если пойдем этим путем.

Молчание было нарушено. Командующие армадами зашумели. Они бурно обсуждали создавшуюся ситуацию. Лишь герцог продолжал молчать, оперев голову о руки. Он прекрасно слышал, как некоторые горячо поддерживали идею де Лейва ждать попутного ветра и идти назад. До его ушей долетали крики тех, кто категорически не желал вновь сталкиваться с англичанами, независимо от направления ветров. Он ждал… Его мысли путались, голова нестерпимо болела. Больше всего герцогу хотелось лечь и уснуть, а проснувшись, оказаться в родном замке под боком у любимой жены.

— Англичане не ввязываются в бой, — услышал он голос де Лейва, — откуда нам известно, что там у них происходит? Разведка не располагает точными сведениями. Да, они расположились близко от берега, и имеют возможность получать вовремя боеприпасы. Но насколько англичане готовы сражаться дальше? Если бы были готовы, то продолжали бы бой. А они лишь следуют за нами, не давая идти назад. Мы так видим ситуацию. В любом случае ветер нам не дает развернуться и проверить. Так ли хорошо у них обстоят дела, как мы предполагаем?

— Вы предлагаете это проверить слишком большой ценой, — дон Диего Флорес не сдавался.

Спор зашел в тупик. Герцог Медина-Сидония встал, и в комнате установилась тишина.

— У нас один выход — проголосовать. Чье мнение наберет большее количество голосов, то я и приму как единственно верное.

Большинство решило идти в Испанию через Северное море, не ввязываясь но возможности в бои с англичанами. Герцог огласил свой приказ:

— Распределить провиант на весь путь следования. Армадам не отставать друг от друга. Причаливать будет негде. Завтрашний день посвятим ремонту. Затем выдвигаемся домой. Сообщение герцогу Пармскому я вышлю сегодня же.

Удрученный, де Лейва вернулся на каракку.

— Все кончено, — сказал он Антонио, — мы возвращаемся домой. Без карт, на текущих кораблях, забитых больными и ранеными. Без провианта. Без боеприпасов. Надеюсь, англичане не станут нас преследовать и добивать.

— Лучше погибнуть в честном бою, — возразил Антонио. Его совсем не радовала перспектива идти в Северное море, одно название которого навевало тоску и безысходность.

— Согласен, но большинство решило иначе.

Армада продвигалась на север. Всеобщее уныние охватило людей. Тоска, будто туман, окутала корабли, которые как нищий в потрепанной одежонке, плелись, не надеясь на подаяние, в сторону дома. Больные и раненые не чаяли увидеть родных и близких: выбранный путь был чреват опасностями, поджидавшими на каждом шагу. Впереди Армаду ждали неизвестные капитанам морские пути, холод, отсутствие еды и берега, вовсе не исполненные дружелюбия по отношению к испанцам. Впрочем, «впереди» будет, если удастся отбиться от англичан, круживших возле Армады. Они не отставали, упорно прикрывая английский берег. На всякий случай эскадра Сеймура вновь перестроилась, вернувшись на свою прежнюю позицию возле Дюнкерка. Путь герцогу Пармскому к Армаде был отрезан.

— Суметь бы уйти отсюда живыми, — утро выдалось не просто холодным, но и дождливым. Антонио сидел в каюте у де Лейва, отбивая зубами барабанную дробь, — английские эскадры нас преследуют и идут довольно близко. Отбиваться нам нечем.

— Они не станут ввязываться в бой, — уверенно ответил дон Алонсо. Выглядел он куда лучше своего младшего товарища, хотя усталость сказывалась и на нем, — уверен, их задача — гнать нас на север. Англичане хотят быть уверенными в том, что мы ушли от Англии и возвращаемся домой.

— Шпионы уже наверняка донесли о принятом решении идти обратно в Испанию через Северное море, — возразил Антонио, — и об отсутствии у нас ядер и пороха. Обо всем донесли. Чего им плестись за нами? Все знают. Если плетутся, значит, хотят напасть и разгромить, — пессимизм юноши увеличивался с каждым глотком вина из личных запасов де Лейвы. На голодный желудок оно действовало мгновенно, кружа голову и деморализуя без того упавший боевой дух.

— Шпионы шпионами, но проверить их слова не помешало бы, сам понимаешь. И потом, кто знает, уйдут они сейчас, может, мы пойдем назад, воспользовавшись освободившимся проливом. Нет, уверен, англичане нас доведут до определенной точки, откуда мы точно не повернем назад в Ла-Манш, и отстанут. Чего им ядра расходовать? Не многие корабли Армады дойдут до дома и без боев с англичанами, — де Лейва забрал вино у Антонио, — иди поспи. Путь предстоит тяжелый. Каракка получила повреждения в последнем бою. Залатали их, конечно, как могли. Но учитывая то, что идем мы в шторма и бури, неизвестно, чем все это для нашего судна закончится.

Антонио встал, пошатываясь от выпитого и сильной качки. Прав был дон Алонсо: лучше не станет. Впереди осень и север. Жаркая Испания не скоро предстанет перед взором. Антонио доплелся до своей каюты и упал на сырую постель. Сон не приходил. Тело, измученное постоянной болтанкой, уставшее от постоянной необходимости удерживать равновесие, требовало отдыха. Но разум не давал сомкнуть глаз. Антонио вспоминал весь поход сначала и до конца, пытаясь найти то место, с которого все пошло вкривь и вкось. Никак не укладывалось в голове, что великая Армада проиграла противнику, который толком и не воевал.

— Свалить все на погоду было бы самым простым, — бормотал в полубреду Антонио, глядя в потолок, — а ведь не только ветер виноват. Бывало, мы просто не пользовались случаем. Непростительно медлили. Чего-то ждали, шли не в ту сторону. Почему так произошло?! Может, правду говорил де Вилар: все было известно заранее. Игра, просчитанная на много шагов вперед, — тут Антонио запнулся, — где дон Риккардо? Пора ему бежать с каракки. Не идти же с Армадой на север, подвергая жизнь опасности.

Антонио вскочил с кровати. Его зашатало, но он удержался на ногах. Прицепив шпагу и засунув за пояс ни разу не понадобившийся пистолет, Антонио пошел на палубу. Хлестал дождь. Темно было, как ночью. Молодой человек закутался в плащ и пошел обходить верхнюю палубу по периметру. В голове шуметь перестало, вино выветрилось в одно мгновение. Антонио шел медленно, внимательно вглядываясь в темноту. С плаща стекала вода. Ботфорты не прохудились, но ногам в них все равно было холодно. Невзирая на неудобства, Антонио продолжал путь. Он оглядывал палубу и выглядывал за борт в поисках шлюпки.

— Не спится? — раздался голос из-за плеча. Антонио вздрогнул и обернулся. Де Лейва!

— Прогуляться решил перед сном. А вы?

— А я чем хуже? Тоже гуляю. Прекрасная погода, не так ли? — пошутил дон Алонсо. — Думаешь, сегодня уходить будет? — спросил он серьезно. — Куда ему ждать дольше.

— Сильный шторм. Пойдет ли кто за ним в такую погоду? Ничего не видно, волны порой до верхней палубы доходят.

— Посмотрим. Раз ничего не видно, то и подошедшее судно никто не заметит. Можно улизнуть незаметно, — сказал де Лейва.

— А чего ему прятаться? Ну, увидим мы, как он садится в шлюпку и машет нам рукой.

— Ты не прав. Приказ герцога: любой, кто попытается бежать, подлежит повешению без суда. В рабов-галерников, которые, как крысы, бегут при первой удобной возможности, стрелять. Или тоже вешать. Что удобнее, — скривил губы в жесткой усмешке де Лейва, — дон Риккардо знает, поймаем мы его при попытке удрать с каракки — повесим безжалостно.