Виктория Балашова - Гибель Армады Страница 34

Они продолжили путь. Оба молчали, стараясь производить поменьше шума. Вдруг де Лейва легонько пхнул Антонио в бок, показав на едва заметный белый парус, появившийся из темноты. Антонио кивнул. Они вжались в стену. Глаза, привыкнув к темноте, с легкостью различили две фигуры, стоявшие у бортика. Де Лейва вынул пистолет и шпагу. Антонио сделал то же самое. Тяжелый от воды плащ он скинул на пол.

Естественно, заметил их зловредный слуга в неизменных шароварах. Как только две тени выдвинулись из-за стены, он развернулся и выхватил кривой меч. Де Вилар повернул к ним голову и расхохотался:

— Наивные! Я так и думал, будете за мной следить, чтобы не дать уйти с вашей утлой посудины. Черта я вам сдался! Не хотите, чтобы рыбы съели вас, а я остался в живых? Не хотите одни мерзнуть и голодать, добираясь до родного дома? Так мне все равно с вами не по пути. Мне не в Испанию. А так, может, прокатился бы. Но смысла, видите ли, никакого.

Не успели де Лейва и Антонио глазом моргнуть, как слуга выкинул неслыханный фокус. Понять, как он это сделал, было невозможно: подскочив в воздухе в замысловатом кульбите, мавр с помощью веревки вырвал пистолет из рук де Лейвы, одновременно выбив ногой пистолет у Антонио. После адского удара рука у Антонио занемела, оружие улетело за борт.

Де Лейва не стал терять времени даром, слушая речи дона Риккардо. Он набросился на слугу, сделав сразу несколько выпадов шпагой, которая аж засвистела в воздухе. Антонио кинулся к де Вилару, потихоньку отодвигавшемуся к бортику. Через борт была заранее перекинута веревочная лестница.

— Не надейся сбежать! — крикнул Антонио. Мышцы словно ждали, когда им предоставят шанс поработать. Шпага заплясала в воздухе.

Такого выпада Антонио не предусмотрел. Де Вилар оказался превосходным фехтовальщиком. Резко отойдя в сторону, левой рукой он нанес сильнейший удар. Антонио успел отпрянуть.

«Ага, подлец! Дерется левой! — быстро мелькнуло у него в голове, и он тут же постарался перестроить тактику. — По морям я не ходил, зато фехтовать меня научили на славу».

Антонио вспомнил прием, которому его научил отец, и прыгнул вперед. Дождь мешал точно рассчитывать направление ударов, а скользкая палуба не давала сохранять равновесие. Но эти нюансы мешали всем. К тому же де Вилар свой плащ скинуть не успел и намотал его на руку, что давало хоть маленькое, а преимущество Антонио.

В двух шагах бились де Лейва и юркий слуга. Дону Алонсу приходилось несладко: меч против шпаги — сочетание не из лучших. К тому же коротышка бегал, прыгал и взлетал в воздух, не обращая внимания ни на дождь, ни на ветер, ни на скользкую палубу. Чудом удавалось де Лейве уходить от наносимых ударов. Антонио слышал его тяжелое дыхание: все силы уходили на то, чтобы не попасть под обрушивающийся со свистом меч.

На подошедшем к каракке суденышке заметили неладное. Оно болталось на волнах, не решаясь подойти ближе. Дождь усиливался. Даже мавр стал двигаться чуть медленнее. В какой-то момент он подпрыгнул в воздух в очередном кульбите. Антонио сам не понял, как у него получилось сотворить то, что сделал. Прыгнув в сторону слуги, он взлетел чуть не параллельно палубе, вытянул руку вперед и воткнул шпагу прямо в живот вечно усмехающемуся ироду… Злобная ухмылка сползла с лица. Слуга неуклюже присел на одно колено. На палубу накатила волна. Мужичонка попытался отпрянуть от шпаги Антонио, поскользнулся и упал на спину. Каракка наклонилась: мавр размахивал руками, стараясь зацепиться за что-нибудь. Но слишком близко он находился к краю. Вторая волна накрыла его с головой и смыла с палубы.

— Черт возьми! — вскричал Антонио. Де Вилар, воспользовавшись тем, что внимание дравшихся отвлеклось на слугу, достал его шпагой. На рукаве белой рубашки проступила кровь. Рана была незначительной, но правая рука быстро действовать уже не могла.

Дон Алонсо поспешил на выручку. Де Вилар понял, что один против двоих не выстоит. К тому же судно, прибывшее за ним, начало удаляться от «Санта-Марии». Кто бы на нем ни находился, понял, дело нечисто, и счел за благо уйти прочь.

Де Вилара связали и отвели в трюм.

— Поговорим позже, — процедил дон Алонсо, — у нас полно времени. Пока дойдем до Испании, вытрясем из тебя все, что можно.

— Попробуйте, — дон Риккардо посмотрел на своих врагов холодным, равнодушным взглядом, — мне плевать на ваши планы.

Он сидел на грязном полу, с руками, связанными за спиной, в рваной одежде и без капли надежды на обретение свободы. Но на его лице не было страха или отчаяния. Лишь неприкрытая ненависть и презрение.

— Его надо вздернуть на рее, — предложил Антонио, когда они поднялись наверх.

— Нет, убить де Вилара мы всегда успеем. Следует допросить его. Больно он был уверен в гибели Армады. Пусть расскажет, откуда у него такие точные сведения.

— Они уходят, — Роберт выглядел уставшим. Дадли проводил целые дни под Лондоном, так как именно он отвечал за защиту столицы. — Угроза миновала.

Елизавета молчала. Армада ушла легко и быстро. Разве такое бывает?

— Ты уверен? Есть ли вероятность возвращения Армады в Ла-Манш?

— Нет. Адмирал Говард сообщает, что испанские корабли прошли залив Ферт-оф-Ферт. Пути назад нет. Но если Ваше Величество прикажет начать сражение, то, скорее всего, от Армады вовсе ничего не останется.

— Не стоит. Они сражаются не с нами. Они сражаются с самим Господом Богом. Зачем нам вмешиваться? Потратим деньги, время. Чего мы добьемся? Того, что добьются ветер и море гораздо меньшими усилиями. Вступать в бой из-за тщеславия? Глупо. Пусть себе идут домой. Путь не простой, не близкий. Эскадры могут прекратить преследование. Если адмирал уверен в том, что им обратно не повернуть, пусть возвращаются.

Графу Лейстеру было хорошо известно, насколько сильно не любила войну Елизавета. Всеми силами она противилась подобному способу разрешать конфликты. Ей вовсе не претило писать сладкие письма власть имущим с уверениями в сестринской любви и искренней дружбе. Сейчас, когда военные действия можно было со спокойной совестью закончить, она не преминула этим шансом воспользоваться. Лавры победителя? Елизавете на них было плевать.

Тайный совет не настаивал на продолжении войны с Испанией. Экономия — вот, что всегда объединяло членов совета с королевой. Мнение совпало: если Армада ушла настолько далеко от берегов Англии, что ей не вернуться при самом благоприятном направлении ветра, то преследовать их не стоит.

— Ну что ж, — Елизавета расправила складки на юбках, — и двух месяцев не прошло, как победа сама преподнесла нам свой ценный дар. Выбивать его с боем не пришлось. Праздновать немного подождем.

Пусть Армада с позором вернется в Испанию. В отличие от Филиппа заранее весь мир мы не будем оповещать о победе. В защите Лондона надобность отпала. Будем следить за продвижением испанцев по Северному морю домой. Не исключено, что часть кораблей доберется, — Елизавета посмотрела на карту, — дойдут до Ирландии, посмотрим. Там следует усилить наблюдение. Кто знает, где придет им в голову попытаться пристать к берегу.

Тут она заметила усталый взгляд Роберта. Конечно, друг детства, вечный фаворит утомился. Задача, поставленная перед ним, была нелегкой, потому что он стоял на защите самого сокровенного в Англии: королевы и Лондона.

— Тебе следует отдохнуть, — заметила Елизавета, — подождем неделю-другую, и когда испанцы скроются за горизонтом, ты сможешь уехать отсюда.

— Все в порядке, Бэт, — граф не желал признавать своей слабости, — но мне приятно твое беспокойство. Пока я останусь рядом с тобой.

Елизавета улыбнулась. Ей тоже было приятно услышать слова Дадли. С кем же еще обедать, ужинать, да и просто вести беседы. Когда Роберт под рукой, на душе становилось спокойнее. Пожалуй, он был единственным человеком из ее прошлого, присутствие которого радовало всегда.

— Раз ты здесь, то приходи к ужину, — королева кокетливо протянула руку для поцелуя. Возраст никак не уменьшал в ней желания нравиться мужчинам…

Англичане потихоньку отставали. Стало ясно, бой Армаде они навязывать не будут. Противник сегодня окончательно понял: испанцы обратно не повернут. Самим испанцам от этого не было легче. Им от этого сделалось еще противнее. Все оглядывались назад и видели, что путь в пролив отрезан окончательно. Попутный ветер теперь гнал испанский флот вперед, на север, в холод, в неизвестность. При отсутствии карт капитаны кое-как составили план действий. Медина-Сидония продолжал настаивать на том, чтобы Армада шла вместе единым строем. Командующим армадами разослали указы: как идти, куда идти, градусы, широты, так, как их видели капитаны. Пути назад нет. Только вперед, огибая остров, мимо Шотландии, Ирландии — домой.