Дмитрий Колосов - Император вынимает меч Страница 33

Человек, объявившийся поутру в мертвом городе, также помнил его имя — красивое и гордое, словно выточенное из черного камня. Дур-шаррукин — вот как некогда звалось это место. Дур-шаррукин, столица могущественного Саргона, оставленная его преемниками. Дур-шаррукин — человек помнил этот город, когда он был еще юным. Помнил, несмотря на то, что с тех пор минули столетия. Такое случается.

Пустые улицы, покрытые обломками зданий и густым слоем спекшейся в почву пыли, навевали тоску и ужас, но сердце путника было спокойно. Его трудно было испугать, глубоко посаженные и удивительно широкие глаза человека взирали на мир уверенно, губы были тверды, а рот — полон острых зубов, каких стоило опасаться любому, кто вздумал бы возомнить себя врагом незнакомца. Если бы Ганнибал или подозрительный Махарбал могли видеть сейчас этого человека, то без сомнений признали бы в нем проводника, столь счастливо переведшего пунийское войско через Альпы.

На путнике была самая простая одежда — серый дорожный хитон, сандалии, широкополая шляпа. Плечи покрывал светло-зеленый плащ, правая пола которого слегка оттопыривалась, что позволяло предположить наличие меча — не очень длинного, но и не очень короткого — того, что так любим иберами, и что позволяет как колоть, так и рубить.

Но наблюдательный зритель, окажись он вдруг в этом пустынном и пугающем месте, непременно отметил бы, что не меч делает вошедшего в город путника отважным. В этом человеке — в его походке, фигуре, лице — читалась непоколебимая уверенность в себе — уверенность, граничащая с презрительной скукой. Так ведут себя люди, повидавшие в жизни столь много, что уже ничто не может их напугать, встревожить, да и просто изумить. Ленивая снисходительность только что отобедавшего кота, бредущего мимо замерших во страхе мышей.

Судя по всему, гость знал дорогу. Он прошел до конца центральную улицу, пересек заваленную обломками колонн и полуосыпавшейся стеной площадь и вышел к дворцу. Но пришедшего в город интересовало не это, некогда величественное сооружение, а небольшой храм, прилепившийся чуть сбоку. В отличие от прочих строений, храм выглядел новопостроенным, будто годы были не властны над ним. Человек толкнул рукой дверь. Прямо в лицо ему глянул наполовину разложившийся, заботливо усаженный в кресло точно напротив входа труп. На лице путника не дрогнула ни единая жилка, лишь губы скривились в ленивой усмешке. Он оценил шутку, вернее предупреждение, ибо тот, кого наш гость надеялся найти, шутить не умел.

Обойдя глумливо скалящегося мертвеца, путник направился вглубь зала. Здесь было пустынно и чисто, словно кто-то не позже чем поутру, протер пол и стены влажной тряпкой. Наверно, оно так и было, потому что гранит колонн слегка блестел. Вот и дверь — небольшая и почти незаметная. Гость толкнул ее и ступил на крутую, вьющуюся спиралью лестницу. Она привела в помещение, достойное краткого описания.

Любой, попавший в эту комнатушку, решил бы, что очутился в сокровищнице богатейшего в мире царя. Зал, представлявший собой квадрат со сторонами по тридцать или чуть больше шагов, примерно на две трети был заполнен вещицами, заставляющими сладко дрожать человеческое сердце. Здесь были облепленные бриллиантами диадемы и массивные блюда, изумительной работы оружие и самых причудливых форм сосуды и чаши, а также множество колец, медальонов, ожерелий, небрежно сваленных в кучу, и просто сундуки, полные золотых монет.

Это невиданное богатство поражало, но гость проявил полное равнодушие. Он перевидал на своем веку столько золота, сколько не могло привидеться в самом радужном сне. Он знал, что золото дарует власть, но не более того — ни силу, ни здоровье, ни, тем более, любовь или дружбу. Человек прошел мимо сияющих груд со спокойствием, словно это был вытащенный из чулана хлам, и вышел на просторную, овивающую купол храма веранду.

Тот, кого он искал, был здесь. Тот любовался сияющим солнцем и даже не повернулся навстречу гостю, хотя, вне сомнения, слышал шаги.

— Ты не меняешь привычек! — сказал гость.

Владелец сокровищ обернулся. Был он чудовищно огромен, а безбородое лицо наполовину скрывала маска из черного бархата. С ленцой, скорей ради приличия улыбнувшись, гигант протянул пришедшему руку.

— Я так и знал, что ты придешь. Присаживайся, Кеельсее!

Хозяин и гость обменялись крепким рукопожатием, после чего гигант поставил пред путником небольшое, но массивное кресло, подобное тому, в каком восседал сам. Кресло взялось ниоткуда — словно из воздуха.

Гость сел. Какое-то время оба молчали, потом гигант негромко бросил:

— С чем пожаловал?

— Есть дело. Арий! — ответил гость.

Лицо гиганта потемнело.

— Не произноси при мне этого имени! — потребовал он.

— Тогда не произноси моего. Будем общаться, не называя имен и не вспоминая обид.

— Тем более что я тебе этих обид не причинял, чего не скажешь о тебе! — не преминул вставить гигант.

— Характер! Скверный характер! Но, надеюсь, ты не держишь зла.

— На тебя — нет. Ты слишком похож на меня.

Гость кивнул, восприняв эти слова как комплимент.

— Если мы так похожи, я не отказался бы от чаши холодного вина.

Гигант щелкнул пальцами, и в руках его собеседника очутился высокий, темного стекла, запотевший бокал.

— Прошу!

— А ты?

— Я не хочу.

— Понятно. Бережешь силу. Напрасно. Лучше сдохнуть от вина, чем от скуки.

— Я не скучаю! — сказал хозяин.

— Вот и отлично! — неизвестно чему обрадовался гость. — Твое здоровье!

Он с удовольствием выпил, после чего с шумным выдохом отер ладонью выступивший на лбу пот.

— С чем пожаловал? — спросил гигант, по-прежнему пялясь на раскаленный диск солнца.

— Дела начались.

— Опять? В последний раз кто-то устроил хорошую заварушку к югу от этих мест. Подозреваю, это был ты.

— И не думал! — почти обиделся — или сделал вид, что почти обиделся — гость. — Если хочешь знать, последние полстолетия я провел в своем любимом благословенном Кемте, поочередно перебывав в шкуре генерала, министра, а затем и царя.

— Так чего же ты сбежал, если все было так хорошо?

— Дела начались! — многозначительно повторил гость.

— Ну давай, не тяни! — потребовал гигант. Он извлек из воздуха длинную черную сигарету и затянулся. Пришедший с удовольствием втянул ароматный дымок, но закурить не попросил.

— Шесть лет назад некто похитил из усыпальницы тело Александра — того, что был прозван Великим.

— И что же?

— А то, что страж описал вора как громадное, ужасного вида существо, обладающее невероятной силой.

— Ну и что? Это еще ни о чем не говорит.

— Возможно, но вор велел передать мне, что Игра началась.

Гигант задумался, машинально уставясь на правую руку, средний палец которой украшал серый печатный перстень со сверкающей — из камня или металла — восьмиугольной звездой.

— Почему тогда же не связался со мной через ттул?

— Откуда мне знать, не контролирует ли кто транссофические потоки. За минувшие годы меня четырежды пытались убить.

— Тогда почему не пришел сразу: год назад, два, три?

Кеельсее не стал скрывать усмешки.

— Откуда мне знать, что это не ты затеял Игру? Потребовалось время, чтобы убедиться, что это и впрямь не ты.

Арий хмыкнул.

— И что дало тебе повод так дурно обо мне думать?

— Огромный, черный, сила… Так выглядят немногие из Посвященных. Кое-кого из них, чьи имена я не буду повторять, дабы не вызвать твоего неудовольствия, здесь нет, о других я ничего не знаю.

— Это не я, — сказал Арий. — Последнее время я развлекаюсь тем, что стравливаю между собой диких кочевников от гор Кавказа до китайских долин. Разделяй и властвуй. Чтобы развеяться, этого достаточно. Тонкие интриги мне не по нутру, ты знаешь.

— Знаю, — подтвердил гость. — Потому едва я подумал, что это ты, как тут же отказался от этой мысли. К тому же я кое с кем посоветовался.

— С Оракулом?

— С ним. Наш таинственный друг также считает, что ты не причем. Твоя кандидатура отпала. Но кто тогда? Вопрос остался. А тут я почувствовал, что события начали развиваться. Я пытался понять, где же скрыта сила, что движет ими. Я побывал в Сирии, где виделся с Гумием, затем посетил Элладу, Италию, Карфаген. Я присоединился к армии Ганнибала и прошел с ним через Альпы.

Гигант усмехнулся.

— Я слышал об этом и подозревал, что тут не обошлось без тебя!

— Я был проводником, — скромно поведал Кеельсее. — Но там нет Игры. Я говорил с Ганнибалом, это не он. Если же я просчитался на его счет, тот, кто надел маску, очень умело скрывает себя. Но, не думаю, что меня можно так запросто провести. Потому полагаю, что там все чисто. По крайней мере, пока. Но кто-то ведет игру, большую Игру! И я знаю, кто это! Это наша красотка, Арий!