Сестра самозванца - Владимир Александрович Андриенко Страница 37

– Что пан полковник желает сказать?

Воевода остановил спор:

– Панове! Мне кажется, что вы нашли не то время для спора! Вам, пан Бучинский, надо было у ворот крепости показывать доблесть! Затевать ссоры – вы мастер! Сие мне известно!

– Я сражался в первых рядах, пан воевода! И не моя вина, что русские не захотели покориться.

– У них воеводой Басманов? – спросил Мнишек Жулинского.

– Да, – ответил тот. – Петр Басманов. Хороший воин. И он это доказал.

– Крепости он не сдаст? Нет ли способа склонить его на нашу сторону?

– Кто знает? – развел руками полковник.

– Панове! Царевич! – один из ротмистров показал на отряд Димитрия, что приближался к ним.

Сам самозванец во главе отряда гусар прибыл к стану воеводы. Он уже знал о поражении Бучинского. На этот раз Димитрий был снаряжен как польский офицер панцирной хоругви крылатых гусар. К его узорному панцирю были прикреплены стальные полосы-крылья с орлиными перьями. Шлем с козырьком был без плюмажа, как у простого гусара.

Он осадил коня у группы Мнишека.

– Надо начинать штурм! Поражение конников Бучинского ничего не значит!

– Штурм не принесёт нам ничего кроме потерь, – спокойно заявил Мнишек.

– Но я не желаю отступать! Мы возьмём крепость Новгород-Северскую и накажем засевших там изменников!

– Димитрий!

– Ты не советуешь мне наступать, воевода? Тогда зачем позвал в поход?!

– Государь, – вмешался Жулинский. – Спешить не стоит.

– Но царевич московский не может отступать! Все должны видеть, что сам бог на моей стороне!

Мнишек подумал:

«Он сам начинает верить в то, что он царевич. Это не так плохо для нашего дела, но управлять им становится все сложнее. А сейчас он уперся и не откажется от своего слова. Если конечно не произойдет чуда».

И чудо произошло.

В этот момент к ним подъехал конный гонец из казаков. Он прыгнул с седла и пал на колени перед царевичем.

– Государь! Радость великая!

– Что? – спросил Димитрий.

– Путивль твой, государь!

Мнишек перекрестился и поблагодарил бога. Гонец прибыл вовремя!

– Что ты сказал? – вскричал самозванец. – Повтори!

– Путивль твой, государь! Крепость отворила ворота!

Самозванец улыбнулся. Это действительно радость. Его сестра Елена делала свою работу.

– Что скажешь, вельможный пан? – Димитрий посмотрел на Мнишека. – Одна женщина стоит полка?

– Путивль отличная крепость и там можно собирать войска! – сказал Мнишек. – Теперь нам нет нужды торчать под Новгородом-Северским!

На этот раз царевич согласился с Мнишеком…

Глава 11

Путивль.

Ноябрь 1604 года.

Путивль.

Ноябрь 1604 года.

Князь Василий Мосальский товарищ воеводы Путивля Салтыкова был сражён красотой незнакомки с первого взгляда. Она была прекрасна даже в грубой одежде. Князь представил себе эту женщину в польском придворном наряде.

«Такая может блистать при дворе короля. Больше того, будь я королем Польши, не пропустил бы такой панны! Все же их порядки много приятнее наших. Можно ли сравнить вот эту женщину с моей боярыней?»

Но вслух князь произнес только:

– Панна оправдала слухи о красоте польских женщин.

Елена усмехнулась в ответ. Знал бы князь, что она русская.

Мосальский продолжил:

– Я не могу поверить, что панна служит самозванцу. Что связывает панну с этим человеком?

Елена подумала:

«Он мой родной брат и это я посоветовала ему назваться именем царевича Димитрия. Но тебе, князь, про это знать не стоит».

Она ответила вопросом на вопрос:

– Самозванцу? Но если он истинный царевич?

Мосальский, высокого роста крепкий мужчина в расшитом серебром кафтане с откидными рукавами и воротом, засмеялся. На его коленях – дорогая сабля-карабела. Рука князя лежала на золоченой рукояти, и его пальцы гладили рубин, украшавший эфес.

–Панна явилась убеждать меня в происхождении самозванца? Тогда это напрасный труд.

–Значит, пан не верит?

–А сама панна тому верит?

–Я могу сказать, во что верю. И пришла я не убеждать пана в происхождении царевича. Я не столь глупа.

–Так во что верит панна?

– Я верю в скорое падение династии Годуновых! Или пан князь доволен тем, что Годуновы облепили трон и приказы в Москве! Словно иных людей и вовсе нет.

– Сие верно, – согласился князь.

– Так я предлагаю князю стать боярином нового царя! И князь сможет занять место подобающее его знатности и его смелости.

– Мне предать моего государя?

– Годунов для пана есть государь?

– Я целовал ему крест!

– Князь! У меня нет времени на пустую болтовню!

– Но панна забывает, что я могу не отпустить её из моего дома. Панна прибыла из стана врагов. Я должен задержать панну.

Елена не испугалась. Она только одарила князя своей улыбкой. Мосальской снова залюбовался красавицей. Таких глаз и губ он не видал в жизни.

«Вот за кого и полжизни не жаль, – думал князь. – Не девка – огонь. Словно и не человек она – ангел небесный».

– Князь, я пришла не для того, чтобы тратить время на пустое. Я пришла предложить – почет и славу в будущем. Но если князь прикажет меня схватить, то станет врагом царевича.

– Путивль не город самозванца. Это крепость его царской милости Бориса Федоровича.

– Князь! Я не так глупа! Я уже посетила посадского старшину Тогоумова. И он ждет меня у твоего дома. И с ним больше ста человек посадских, тех, кого давно обворовывает твой воевода Салтыков.

Мосальский пугал красавицу просто так. Не собирался он доносить на неё. Ему самому не было дела до Годунова и его наследника.

– Я ведь недруг Бориске, моя панна, – уже дружелюбно произнес он. – Годуновские родичи престол облепили словно мухи. Всюду они. В том панна права. А род-то Годуновский не велик. Чем мой род хуже?

– И я про то, князь. При Димитрии Ивановиче станешь ты в государстве по чести и роду твоему, а то и выше.

– Что делать прикажешь?

– Скоро здесь будут воеводы Димитрия. И тебе следует помочь царевичу быстро захватить город.

– То дело трудное.

– Но сие дело тебе по плечу, князь.

Мосальский самодовольно усмехнулся. Он знал себе цену.

– Я многое могу, моя панна. Есть среди прибывших в город дьяк Сутупов. Привез он из Москвы 10 тысяч рублев серебром. Сие государево жалование служилым людям в крепости.

– И что сей дьяк? Верен Годуновым?

– Верен до поры. Все мы верные до поры до времени, панна. Но знаю точно, что Сутупову своя голова дорога.

– Своя голова всем дорога, князь. И выгода своя. Пусть сей дьяк отправиться к государю Димитрию Ивановичу и примет от него честь!

– Так путь панна сама и скажет про сие дьяку.

– Охотно, пан князь…

***

Воевода Путивля Михайло Салтыков расположился в трапезной и вкушал пищу в компании своего товарища князя Василия Мосальского.

Толстый Салтыков раскраснелся от выпитого вина и бахвалился.

– Слыханное ли дело! Они угрожают мне! Идут с горсткой людишек, и думают взять сей город, где воеводой сидит Салтыков!

Мосальский не разделял оптимизма воеводы.

– Они взяли Монастырский острог. Подумай про то воевода. И взяли быстро. Без единого выстрела. Смекай! Затем Чернигов! Тоже крепость!

Князь осушил кубок залпом и поставил его на стол. Хмель не брал его.

– Сие город и крепость с пушками!

– Воевода! Ты слышал ли меня?

– Слышал, князь. Как не слышать.

– Дак ворам ворота открыли изменники